Алексей Кротов - Убийства в Полянске

– Что так долго? – слабым голосом спросила она.

Бочкин не отвечая опустился на колени рядом с Тишкиной и стал нащупывать сердце. Зоя не отрываясь смотрела на него.

– Зоенька, голубушка, налейте мне сердечных капель, а то мне что-то нехорошо, – сказала Тарасова.

– Они там, в шкафчике на кухне. Зоя бросилась за лекарством, а когда вернулась, то увидела, что в комнате появился ещё один человек: рядом с Бочкиным стояла Таисия Игнатьевна Сапфирова.

– Я увидела, как вы бежите, и зашла посмотреть, что случилось, – пояснила она своё появление. Кивнув в сторону лежащей Тишкиной, Сапфирова спросила дрожащим голосом:

– Она мертва?

Бочкин выпрямился.

– Сердце не бьётся, – произнёс он.

Таисия Игнатьевна окинула комнату быстрым взглядом, стараясь запомнить обстановку. На столе в гостиной стояли две чистые чайные чашки, сахарница и вазочка с конфетами. Всё остальное, не считая трупа, выглядело таким же, как и всегда. Таисия Игнатьевна была в этом уверена, так как заходила в гостиную Тарасовой не далее чем два дня назад. Внезапно Таисия Игнатьевна заметила что-то серое в углу. Приглядевшись, она поняла, что это мышь. «Наверное, дохлая», – с отвращением подумала она. Как и большинство людей, Таисия Игнатьевна терпеть не могла мышей. Резкий голос Бочкина вывел её из оцепенения.

– Что будем делать? – отрывисто спросил ветеринар.

– Прежде всего, – живо откликнулась Сапфирова, – проверим, не скрывается ли кто в двух других комнатах, и будет лучше, – добавила она, – если мы не будем здесь ничего трогать до приезда милиции.

– М-милиции? – испуганно переспросила Зоя.

– А как же? – невозмутимо ответила Сапфирова. – Ведь ясно, что её убили.

Это грубое слово, видимо, стало последней каплей, и Зоя, бросившись на стул, зарыдала. Бочкин налил ей воды, прося успокоиться. Тарасова тем временем, немного пришедшая в себя, вместе с Бочкиным и Таисией Игнатьевной осмотрела весь дом. Они заглянули в шкафы, под кровати, но никого не обнаружили.

– Нужно позвонить в Утесово, – сказала наконец Тарасова, – там есть милиция.

– Я думаю, нужно звонить прямо в Лугу, – не согласилась с ней Сапфирова.

– Ну я не знаю, – начал было Бочкин, но Таисия Игнатьевна прервала его.

– Разве вы не знаете нашей утёсовской милиции? – поморщившись, спросила она.

– Они только и умеют, что пьяных вынимать из канавы. Вспомните, когда ограбили Синицких, приезжали из Луги, а тут убийство.

Тарасова сдалась.

– Хорошо, – сказала она. – Кто пойдет звонить?

– Ну, если вам не трудно, – начала Сапфирова, – будет лучше, если вы как хозяйка дома…

– Пойдёмте, – оборвала её Тарасова.

– Да, да, пойдёмте скорее! – вдруг закричала Зоя, вскакивая со стула. – Как вы можете находиться здесь, рядом с ней, – и она указала дрожащей рукой в сторону неподвижно лежащей Тишкиной.

– Есть у вас валерьянка? – повернулся Бочкин к Тарасовой.

– Там, в шкафчике, – ответила хозяйка.

Бочкин заставил Зою принять валерианы и вновь попросил успокоиться. Они уже собирались выходить, как вдруг Таисия Игнатьевна, замерев на пороге, резко спросила:

– Это вы открыли окна?

Тарасова, к которой был обращен вопрос, не сразу поняла его смысл. Потом, секунду подумав, ответила:

– Да, я открыла, а что, это имеет значение?

– Пока не знаю, – пожала плечами Сапфирова, и они все вместе вышли из злополучной гостиной. Тарасова заперла дом и положила ключ в карман.

– Я пойду звонить, – объявила она. – Кто-нибудь со мной?

Бочкин немного поколебался, но потом тоже пошел к Симагиным, у которых стоял единственный в деревне телефон.

– Идите домой, Зоя Васильевна, и постарайтесь хорошенько успокоиться, а я здесь посижу, договорились? – как можно мягче обратилась к Редькиной Сапфирова.

Зоя благодарно кивнула и заспешила по дороге домой. Таисия Игнатьевна опустилась на стоящую рядом скамейку и стала ожидать возвращения Тарасовой и Бочкина. Только сейчас она ощутила, что у неё дрожат руки и ноги.

Новость об убийстве распространилась по Полянску с быстротой молнии. Когда через три часа к дому Тарасовой подъехала милицейская машина, почти все полянцы были уже в сборе.

Пока ждали милицию, несколько любопытных пытались уговорить Тарасову дать им возможность хоть одним глазком взглянуть на место убийства. Анна Дмитриевна наотрез отказалась.

– Во-первых, – сказала она, – я больше не желаю смотреть на этот ужас. Я даже не представляю себе, как я смогу теперь жить в собственном доме.

– Ну, я думаю, что сможете, – с очаровательной улыбкой произнесла Мария Николаевна Симагина. – Скоро все забудется, убийцу найдут и посадят под замок.

Усилием воли Тарасова сдержалась и продолжала:

– А также мне сказали, что на месте убийства ничего нельзя трогать.

– Кто это вам сказал? – с подозрением спросила Пелагея Егоровна Цепкина.

– Да вот, Таисия Игнатьевна.

Цепкина окинула источник информации задумчивым взглядом. «Много знает, – подумала Коробочка, – грамотная. Не удивлюсь, если она и пристукнула. Непременно надо будет сообщить в органы». Неожиданно Дудкин, видимо, решив, что ему уделяют недостаточно внимания, закричал пронзительным фальцетом.

– Наша милиция нас бережет!

– То-то она тебя уберегла, – усмехнулась Цепкина. – Забыл, как в прошлом году загремел в вытрезвитель?

– Ничего я не забыл, – обиделся Дудкин, – а если и загремел, то за дело. – Может быть, если бы не милиция, так я бы до сих пор в той канаве валялся.

Пелагея Егоровна выразительно покрутила пальцем у виска и отошла в сторону. «И его попрошу взять на заметку», – решила она.

Милицейская машина проехала уже большую часть пути, когда следователь Попов спросил у сидевшего рядом лейтенанта Скворцова:

– Владимир Андреевич, вы, кажется, там бывали, так расскажите мне вкратце, что представляет собой этот Полянск.

– Деревушка в тридцать-сорок домов, – откликнулся Скворцов. – Да ничего особенного, обычная русская деревня. Да вы сами увидите, Кирилл Александрович, минут через сорок приедем.

– Кажется, у вас там знакомые или родственники живут? – поинтересовался следователь.

– Да, верно, есть там у меня дальний родственник. Терентьев – его фамилия. Хороший человек. Закон вроде бы не нарушал, – улыбнулся Скворцов.

– Ну-ну, – задумчиво произнес Попов.

Скворцов с любопытством взглянул на следователя.

– О чем вы думаете? – спросил он.

– О том, где мы будем вести следствие, ведь не в поле же.

– Другими словами, Кирилл Александрович, вы спрашиваете, нельзя ли остановиться у моего родственника и использовать его дом в качестве штаба расследования?