Кармен Посадас - Маленькие подлости

Именно подобным образом выглядел уникальный интерьер ротонды отеля «Палас», во всяком случае, на взгляд Эрнесто Тельди, назначившего там встречу фотографу и корреспонденту журнала «Меценат» – специализированного престижного издания с тиражом около 350 тысяч экземпляров, распространяемого среди избранных подписчиков по всей Европе. Уже несколько месяцев редакция журнала добивалась от Эрнесто Тельди эксклюзивного интервью «в профессиональном тоне, но понятного для простых смертных, что-нибудь о человеческих слабостях небожителей, о личностях высокого полета, но на уровне журнала «Форчун», вы меня понимаете».

Тельди ожидает сеньориту Рамос и фотографа за столиком, на котором, словно в хорошо продуманном сценарии, пестрят остатки скромного завтрака: стакан с недопитым грейпфрутовым соком, чайная чашка, тарелка с хлебными крошками, предположительно от гренка. Сам персонаж сцены занят перелистыванием газеты «Файнэншл тайме», причем, естественно, лишь страниц раздела, посвященного вопросам искусства.

– Доброе утро, сеньорита Рамос, Агустина Рамос, не так ли? – Следуют поцелуй в щеку журналистки, приятельский хлопок по плечу фотографа. – Позвольте представиться – Эрнесто Тельди. – Произносится дружески и одновременно чопорно, с сохранением дистанции. Подобный стиль поведения очень импонирует журналистам элитных изданий, особенно таким вот «сеньоритам рамос», которые, как правило, весьма развиты умственно, но внешне ничем не выделяются, за исключением крошечной оригинальности, вроде леворукости или легкого косоглазия. На диво часто их отцы, дяди и так далее по семейному древу оказываются весьма талантливыми художниками, до сих пор не признанными либо уже несправедливо забытыми (как еще некультурен наш мир!). Посему «сеньориты рамос» считают, что им не повезло в жизни, что они попусту тратят свои дарования на супердорогой, но псевдоинтеллектуальный журнал типа «Меценат», да вдобавок – и это особенно огорчительно – обязаны повсюду таскаться с этим Чемой.

Чема – фотограф. Он гораздо моложе сеньориты Рамос, имеет предосудительную привычку не вынимать изо рта жевательную резинку и одевается возмутительно негармонично: полосатые кроссовки и брюки в клеточку! Это, конечно, свидетельствует о дурном вкусе, однако не мешает делать снимки, которые порой производят более яркое впечатление, чем всегда замечательные статьи сеньориты Рамос, Впрочем, сегодня она никоим образом не допустит, чтобы ее превзошли, так как приготовила для Тельди серию весьма острых и даже дерзких вопросов, полностью – заметьте – основанных на документальных материалах. В ее распоряжении неотразимое оружие: мощный интеллект плюс крепкий профессионализм, она покажет этим несчастным редакторам журнала «Меценат», что такое настоящее интервью.

– Доброе утро, сеньор Тельди.

Маленькая сеньорита Агустина Рамос, утопающая в подушках обтянутой красным гобеленом софы, вооружается диктофоном.

– Раз-два-три, проба, – произносит она и добавляет в качестве заголовка: – Интервью с Эрнесто Тельди, коммерсантом испано-аргентинского происхождения и крупным коллекционером произведений искусства.

– Я бы сказал, только испанского происхождения, – уточняет Тельди с латиноамериканским акцентом. – Многие думают, я аргентинец, поскольку полжизни прожил в Буэнос-Айресе да и фамилия у меня похожа на итальянскую, но уверяю вас, я стопроцентный испанец.

Сеньорите Рамос не нравится, когда интервью прерывается незапланированными репликами, поскольку тогда приходится останавливать диктофон и перематывать кассету. К тому же в данной ремарке нет особой необходимости. Она тщательно подготовилась к беседе и прекрасно знает, что Тельди в конце шестидесятых был юным жителем Мадрида, без денег, но с большими запросами. В отличие от своих сверстников он бросил постоянную работу в Испании и устремился в Аргентину на поиски счастья. Момент он выбрал, казалось, неподходящий: золотые времена для серебряной страны прошли. Тем не менее ему удалось сколотить целое состояние на спекуляции произведениями искусства. Тельди скупал их за бесценок и втридорога перепродавал в Европе: картины Сорольи, Соланы, Русиньоля, Сулоаги, небольшие, но превосходно выполненные работы Моне, Боннара и Ренуара [40], попавшие в Буэнос-Айрес в начале двадцатого века. Благодаря удачным сделкам Тельди превратился в преуспевающего, уважаемого всеми профессионала, а в последнее время и щедрого мецената. Идеальный герой для журнала, специализирующегося на вопросах искусства, а точнее, на шайке безграмотных богачей да погубленных их долларами талантах. Именно с таким изданием сеньорита Рамос имеет несчастье сотрудничать. И она знает лучше, чем кто бы то ни было, что в биографии каждого крупного дельца, включая Тельди, есть темные пятна, сеньорита Рамос намерена осветить их вопреки политике своих шефов: «У, болваны неотесанные, вот увидите, каким должно быть интервью об искусстве!» Но прежде нужно…

– Скажите, господин Тельди, что для вас искусство – хобби или бизнес? – задает сеньорита на редкость оригинальный вопрос, являющийся неотъемлемым компонентом всех интервью «Мецената».

«Что за нелепость!», – думает она и мысленно проклинает сеньора Ханейро, учредителя и хозяина журнала, а заодно владельца сети обувных магазинов, которому миллионы дают право унижать серьезных людей, ну разве не унижение – задавать тупые вопросы типа «является ли бизнес вашим хобби?».

Тельди – он сидит в кресле – меняет позу. Ему вопрос также кажется глупым: каждому известно, что в наше время искусство – это бизнес, наравне со всем остальным. Тем не менее он отвечает как положено:

– Ни то ни другое, разумеется. Искусство – это источник эстетического наслаждения, одно из благ цивилизации, то, что отделяет культурного человека от животного и приближает к богам.

«Отлично, – думает Рамос. Поскольку обязательная программа выполнена, можно приступать к атаке. Она достает блокнотик, в который терпеливо занесла важные сведения из жизни Тельди. – Смотри на меня, Тельди, – внушает сеньорита, – смотри и готовься к первому выстрелу».

Она начинает задавать остроумно сформулированный вопрос, который наверняка придется не по вкусу собеседнику, но в это время… Журналистка не успевает закончить фразу, ее внимание отвлекают сразу два звука. Один испускает чавкающий рот фотографа, любителя жевательной резинки, второй – клак, клак, клак, КЛАК – его аппарат, по мере того как перемещается вокруг Тельди и производит вспышку. Это, как обычно, выводит из себя сеньориту Рамос, но жаловаться некому: главный редактор предпочитает интервью с фотографиями «для придания живости и достоверности». «Рамос, вы ничего не понимаете, образ – основа современного мира, один-единственный жест ценится больше, чем тысяча слов. И не спорьте, пожалуйста, Рамос».