Филлис Дороти Джеймс - Лицо ее закройте. Изощренное убийство

– Мисс Джапп всегда поднималась по этой лестнице?

– Нет, черная лестница ведет из кухни прямо в ее комнату. Это было намеренно.

– Хотя она не могла знать, что встретит кого-нибудь в холле.

– Я думаю, не могла.

– Вы говорите, будто заметили, что мисс Джапп несет кружку миссис Рискоу. Вы сказали об этом кому-нибудь из ваших гостей или сделали мисс Джапп замечание?

Миссис Макси чуть заметно улыбнулась. Во второй раз она выпустила свои коготки.

– Какие у вас старомодные понятия, инспектор! Вы что, думали, я вырву у нее эту кружку, к изумлению моих гостей и к радости самой Салли? Каким уродливым и страшным предстает перед вами мир!

Дэлглиш оценил глубину иронии. Но ему хотелось убедиться, что его свидетельницу можно спровоцировать.

– Что произошло после того, как мисс Лидделл и доктор Эппс ушли?

– Я пошла в кабинет с Кэтрин Бауэрз, где мы привели в порядок бумаги и спрятали в сейф мешочки с деньгами. Потом пошли на кухню и приготовили себе питье. Я налила горячего молока, а мисс Бауэрз – шоколадный напиток. Она любит очень сладкий и насыпала себе сахара. Мы отнесли питье в гардеробную, которая рядом с комнатой мужа, я там ночую, когда дежурю подле него. Мы провели, по-моему, минут двадцать вместе. Потом она пожелала мне спокойной ночи и ушла.

– Выпив свой шоколад?

– Да. Он был горячий, залпом не выпьешь, но она села и допила, а потом уже ушла.

– Подходила ли она к аптечке, пока была у вас?

– Нет, никто из нас не подходил. Мой сын раньше дал отцу какое-то снотворное, и тот дремал. Делать нам ничего для него не надо было, только перестелили постель поудобнее. Я была рада, что мисс Бауэрз помогает мне. Она опытная сиделка, вместе мы легко справились с постелью, не потревожив его.

– Какие отношения у мисс Бауэрз с доктором Макси?

– Насколько мне известно, мисс Бауэрз дружна с обоими моими детьми. Поэтому вам лучше задать этот вопрос им и мисс Бауэрз.

– Вы не знаете, они не собирались пожениться?

– Я ничего не знаю об их личных отношениях. Но думаю, это маловероятно.

– Спасибо, – сказал Дэлглиш. – Я хотел бы побеседовать сейчас с миссис Рискоу, будьте любезны, пришлите ее ко мне.

Он встал, чтобы открыть дверь для миссис Макси, но она не пошевелилась. Она сказала:

– Я все-таки думаю, Салли сама приняла таблетку. Иного логичного объяснения нет. Но если кто-то другой сделал это, тогда я согласна с вами – таблетку положили в сухое какао. Простите, разве это нельзя выяснить, отдав на анализ содержимое банки?

– Мы могли бы это выяснить, – ответил Дэлглиш мрачно, – но пустую банку нашли в ведре для мусора. Она была вымыта. Бумага, которая была внутри, выброшена. Скорее всего сожжена в кухонной плите. Кто-то все предусмотрел.

– Очень хладнокровная леди, сэр, – сказал сержант Мартин, когда миссис Макси вышла. И добавил с юмором, что было редкостью для него: – Сидела, точно кандидат от либералов в ожидании подсчета голосов на выборах.

– Да, – согласился вяло Дэлглиш, – но с абсолютной уверенностью, что ее партия ее не подведет. Что ж, послушаем, что остальные нам скажут.

«В последний раз я был совсем в другой комнате», – подумал Феликс, та комната тоже была тихой и мирной. Висели картины, стоял массивный стол красного дерева, похожий на тот, за которым сейчас сидел Дэлглиш. Тоже стояли цветы, маленький букетик в вазочке, чуть больше чайной чашки. Все в той комнате дышало уютом и комфортом, даже мужчина за столом с пухлыми белыми руками и смеющимися глазами за толстыми стеклами очков. Господи, сколько же допросов там провели, чтобы докопаться до правды, четко продуманных допросов, которые требовали весьма небогатой техники! Он заставил себя вернуться в настоящее и взглянуть на человека за столом. Сложенные руки были не такими пухлыми, глаза потемнее и менее добрыми. В комнате сидел еще один человек, он тоже был английским полицейским. Это был Мартингейл. Англия.

Пока все шло не так уж плохо. Дебора отсутствовала полчаса. Вернувшись, прошла к своему стулу, не взглянув на него, а он, также молча, встал и направился за полицейским в кабинет. Хорошо, что сдержался, не стал пить перед допросом, а сейчас отказался от сигареты, которую предложил Дэлглиш. Старый трюк! На этом его не поймаешь! Он не собирается раскалываться, показывать, как он психует. Если удастся сдержаться, все будет отлично.

Терпеливый человек за письменным столом просматривал записи.

– Спасибо. Пока что все ясно. А теперь давайте немного вернемся назад. После кофе вы помогли миссис Рискоу помыть посуду. Приблизительно в девять тридцать вечера вы оба вернулись в эту комнату, где миссис Макси, мисс Лидделл и доктор Эппс подсчитывали выручку после праздника. Вы сказали им, что идете с миссис Рискоу прогуляться, и попрощались с мисс Лидделл и доктором Эппсом, которые к вашему возвращению должны были покинуть Мартингейл. Миссис Макси обещала оставить открытой балконную дверь в гостиной и попросила запереть ее, когда вы вернетесь. Об этом слышали все присутствовавшие?

– Насколько мне известно, все. Никто эти слова никак не откомментировал, потому что все были заняты подсчетом денег. Сомневаюсь, дошел ли до них смысл сказанного.

– Странно, что дверь в гостиной вам оставили открытой, ведь дверь черного хода тоже была незаперта. Это Стаббс на стене позади вас? В доме несколько отличных вещей, которые легко унести.

Феликс не повернул головы.

– Культурный фараон! Я думал, такие только в детективных романах бывают. Поздравляю! Но Макси не рекламируют свои богатства. Соседей не стоит бояться. По этому дому бродят все кому заблагорассудится вот уже три сотни лет. Замками и засовами здесь не увлекаются, разве что парадную дверь запирают. Ее закрывает на щеколду и засов каждый вечер Стивен Макси или его сестра, это как бы имеет некий эзотерический смысл. А во всем остальном они весьма беспечны. В этом и во многом другом они, видно, полагаются на нашу изумительную полицию.

– Прекрасно! Вы пошли в сад с миссис Рискоу около половины десятого вечера и гуляли там вдвоем. О чем вы говорили, мистер Герн?

– Я попросил миссис Рискоу выйти за меня замуж. Через два месяца я уезжаю в Канаду, в нашу торговую фирму, и я подумал, что неплохо было бы соединить бизнес с медовым месяцем.

– И миссис Рискоу приняла ваше предложение?

– Как мило с вашей стороны, что вам это интересно, инспектор, но боюсь, я должен вас разочаровать. Вам может показаться необъяснимым, но миссис Рискоу не выказала никакого энтузиазма.

Воспоминания захлестнули его. Темнота, дурманящий запах роз, жаркие быстрые поцелуи, выражавшие скорее его острую потребность в ней, но не страсть; он это сам понимал. А потом вялость и скука в ее вопросе: «Замуж, Феликс? Не слишком ли много разговоров о свадьбах в нашей семье? Господи, как я мечтаю, чтобы она умерла!» Он тогда понял, что сглупил, слишком рано завел этот разговор. Время и место не те выбрал. Может, и слова были не те? А что же именно она на самом деле хотела? Голос Дэлглиша вернул его к настоящему: