Евгений Греков - Ужасная версия

– Да нет, извините… Видите ли, милицейская форма, – женщина, похоже, смутилась поспешности своего вопроса. – Вы проходите!

– Вас как звать? – просто спросил Иваненко.

– Ирина!

– Очень хорошо. Значит, Ирина, дело у меня вот такое, – заговорил старшина, проходя за ней в дом. – Твой Владислав шестого числа уехал в командировку, так?

– Так, – ослепительная блондинка присела за стол. – Садитесь напротив, – она указала Иваненко на стул и, казалось, приготовилась что-то долго и внимательно слушать.

– Он вам говорил, когда он должен возвратиться домой?

– Он сказал, что уезжает на неделю. Вообще, он часто ездит в командировки, бывает и по полмесяца.

«Выходит, супруге наврал, на сколько в самом деле командировка». Вслух старшина уточнил:

– Значит, вы не знали, что командировка в этот раз была у него всего на три дня, и он уже должен был бы возвратиться домой?

– Нет, не знала! Вот скотина! – выпалила она. – Вы мне скажите, что на самом деле произошло? Как-никак, пока я ему жена и должна знать! – женщина с тревогой посмотрела на милиционера.

– Могу. Он не возвратился в положенное время на работу. И вообще, исчез где-то вместе с машиной.

– Только и всего, – женщина, неопределенно усмехнувшись, встала из-за стола. – Мне лично все понятно. Опять спутался с какой-нибудь бэ, гадина!

– Извините, Ирина, и такое было? Он часто гуляет?

– А то не было! Только за руку его не ловила… Я у него вторая жена. Первая живет где-то под Лидиинском, в деревне. От него у нее сын. Алименты ей платит, – все это одним духом выпалила Ирина.

– Ну алименты он платит не ей, а сыну своему, – возразил Иваненко.

– А я думаю, что ей! – с чисто женским упрямством, особенным в таких случаях, отрубила она. – Могу точнее – ее любовникам! Которые пьют на эти деньги за его здоровье и посмеиваются. А он, дурак, тешит себя, что сыну. Если бы я ничего не знала о ней, так бы не говорила! И давайте, лучше не будем об этом, – она замолчала.

«Вот женщины! – усмехнулся в душе Родион Кузьмич. – Сама же завела разговор в излишних подробностях, и «давайте, лучше не будем!»

Иваненко еще раз беглым взглядом окинул комнату, в которой находился. Цветной телевизор – точно, как у него, кассетный магнитофон валяется в кресле, сервант с посудой, приличный диван. Поняв, что больше ничего ценного для себя он здесь не узнает, старшина поспешно распрощался со словоохотливой хозяйкой и вышел из дома. Мотоцикл словно бы ждал своего хозяина, потому что послушно завелся с первого раза.

***

Сообщение о том, что ЗИЛ-130, государственный номер 34-27 ТНО, принадлежащий Татьяновскому УПТК, найден, замначальника УВД получил только что. Полковник немедля снял трубку и попросил связать его с Улуйским РОВД, надеясь заполучить подробности по данному факту. Вскоре на том конце провода ответили, и Сергей Петрович услышал такой знакомый и родной голос: «Старший следователь прокуратуры Обручева у телефона».

– Таня, здравствуй. Это я…

– Здравствуйте, товарищ полковник! Я поняла, что это вы…

– Таня, попроще! Рассказывай все, что знаешь.

– Машину, Сергей Петрович, нашли в восьмидесяти километрах от Татьяновска, в стороне от Раздольнинской трассы. Лежала в овраге, кверху колесами. Странно, но изуродована не сильно – я выезжала на место происшествия. Скоро ее прибуксируют, и эксперты поколдуют по всем статьям. Водитель нигде не обнаружен. Старшина Иваненко побывал по месту его работы, а также беседовал с женой Сахно, но ничего существенного он от нее не узнал. Кассирша тоже как сквозь землю провалилась. Люди говорят, что Лобов, муж ее, с горя, не запил, как обычно все мужики делают, а наоборот, пить перестал, – не удержалась следовательша от этой маленькой и, пожалуй, излишней подробности. – Копылов с третьего отделения тоже неизвестно где. Захаров лично беседовал с его отцом и матерью, а старший брат Копылова вообще ничего не знает. Занимательно то, что исчезли те, кто все время находился на виду, и кого хорошо знают. А то, что налетчики обнаруженный ЗИЛ использовали, теперь это вне сомнений. В меня закралось тревожное предположение, Сергей Петрович. Если те, кого мы подозреваем, и в самом деле грабители, то они не должны по логике так поступать, чтобы и на работе, и дома все обратили внимание на их внезапное исчезновение. Вот и получается, что либо мы в корне ошибаемся, считая их причастными к данному преступлению, либо… – Татьяна Владимировна замолчала.

– Выкладывай дальше, – приказал полковник.

– Раскладка такая, что старшина Иваненко в шесть утра видел в кабине троих. Двоих мы знаем: исчезнувшие Сахно и Копылов. А кто третий? О нем мы ничего абсолютно не знаем. Кроме старшины версию о его существовании не подтвердил никто. Можно, конечно, предполагать, что в кабине находился вообще посторонний человек, скажем, случайный попутчик, но это не совсем логично. Готовясь на такое дело, попутчиков, я думаю, не берут. Тогда и выходит, что третий соучастник все-таки был. Роковую роль в этом преступлении мог сыграть Копылов, поскольку имеется достоверный факт, что его хорошо знал покойный Краев. По всей видимости, Краев только потому и остановил машину в глухом месте, что увидел Копылова. Что произошло далее, мы так или иначе знаем. А некто третий, по моему мнению, главный организатор и исполнитель ограбления. Этот лидер подобрал себе тех, кого хорошо знал и на кого более или менее надеялся положиться. Однако, на них он делал ставку только тогда, когда их всех объединяло желание обогатиться. С самого начала своей задумки этот Некто прекрасно осознавал, что дружков его быстренько вычислят, а потому, по конечному его плану, все они должны навсегда исчезнуть.

– Так, – выдохнул в трубку полковник. – Картину ты мне нарисовала со скверным сюжетом, но на реальность она похожа. Поэтому я распоряжусь усилить поиски по всем возможным маршрутам. Только мне совсем не понятно одно: куда и зачем они запрятали эту кассиршу Настю? Неужели и она их соучастница, черт возьми?!

– В этом, Сергей Петрович, я тоже еще не разобралась, – призналась Обручева.

– Ладно, Татьяна, основное я уяснил. А сейчас о другом. Нам ведь так и не удалось поговорить. Поэтому позволим несколько слов не по служебному, – явно волнуясь, продолжал полковник. – Жаль, все-таки, что отпустили мы тебя в прокуратуру. А вообще, ты всегда была умницей, и я в тебе не ошибся. И понимаю ведь я, что одно дело делаем, а все равно сожалею, что переманили тебя в другое ведомство. Как там внучка? – без всякого перехода осведомился полковник.

– Они сейчас с папой пойдут в кино. Я вот только перед вашим звонком говорила с ними по междугородней.

Сергей Петрович почувствовал, как кольнуло сердце. «Вот и все. Значит, все-таки у внучки появился новый папа…». Обручев понимал, что не может Таня выжидать год от года еще не известно чего. Слава богу, одна итак, почитай, пятнадцать лет! А все равно, как больно, ах как обидно за сына! И ревность, злая ревность обжигает душу и затмевает рассудок.