Патриция Вентворт - Гостиница «Огненное колесо»

– Нет, нет, нельзя.

– Почему?

Они стояли на квадратной лестничной площадке. Справа к ней вел боковой коридор с четырьмя неровными ступеньками и дверями по обеим сторонам, а второй коридор вел налево – две ступеньки вверх, а дальше две ступеньки вниз. Все это сбивало с толку.

Айли повернула в правый коридор, поднялась по ступенькам и открыла дверь, за которой оказалась большая мрачная ванная комната с потертым коричневым линолеумом на полу и крашеной викторианской ванной. Ванна была покрыта большими пятнами ржавчины и отделана широким бордюром из красного дерева.

– Я приготовила вам маленькую комнату неподалеку. Леди Мэриан с мужем в комнате дальше по коридору, а комнаты капитана Джереми, миссис Дьюк и мисс Тэвернер – напротив.

Она отодвинулась, пропуская Джейн в маленькую комнату, почти полностью занятую огромной двуспальной кроватью. Как и ванная, она освещалась масляной лампой, распространявшей приятный запах. Однако вид у комнатушки был отталкивающий. Обшарпанный комод горчичного цвета, на нем тусклое зеркало, два стула, старый умывальник – вот и вся мебель. В маленьком тазу стоял огромный цветастый кувшин. Полдюжины хлипких крючков за ситцевой занавеской были единственным приспособлением для развешивания одежды. Узор на ковре давно стерся от возраста и грязи.

Айли закрыла дверь и сказала:

– Это совсем неподходящее место для вас. Джон велел вам это передать.

Джейн и сама настолько сильно это ощущала, что слова Айли подействовали на нее очень сильно. Она прогнала мимолетную мысль о ста фунтах и сказала с живостью:

– Но ведь вы же здесь. В чем же разница?

Айли ответила приятным и печальным голосом:

– Ему не нравится, что я здесь.

– Так почему вы не уйдете?

– Я не могу оставить тетю Энни. – Она помолчала и тяжело вздохнула: – Я бы не осмелилась. Он заставил бы меня вернуться.

И прежде чем Джейн смогла что-то сказать, она открыла дверь, беззвучно выскользнула из комнаты и исчезла.

Джейн вытирала руки, когда в дверь постучали. Едва она сказала: «Войдите!», как в комнату вошел Джереми. Он закрыл дверь, подошел к ней совсем близко и сказал:

– Я не буду переодеваться. Ты, полагаю, наденешь платье?

– Да, я подумала, что так будет лучше.

– Хорошо, поторопись. На полпути вниз есть маленькая комнатка, я подожду тебя там. Не трать слишком много времени на макияж – ты хороша и так.

И он ушел. Джейн повесила костюм на два крючка за занавеской, поправила макияж, надела серое платье с причудливым узором из розовых завитушек, тянувшимся вниз от левого рукава, и спустилась в маленькую комнату на средней площадке лестницы. Джереми метался там, словно гиена в клетке.

– Ну почему женщинам нужен целый час на самые простые вещи?

– Милый, неправда. В чем дело?

– Что именно?

– К чему эта тайная встреча?

– Мне нужно было тебя увидеть.

– Ты меня видишь.

– Джейн, о чем ты говорила с Джейкобом Тэвернером?

– Об историях, которые дедушка рассказывал мне на ночь.

– Что ты ему рассказала?

– Что среди них была история про тайный проход от берега.

– А он существовал?

Джейн кивнула.

– И что сказал Джейкоб?

– Хотел знать, куда этот проход приводил со стороны суши. Я сказала, что считаю, что дедушка этого не знал, и сбежала. А потом пришла Айли с Кастеллом.

Джереми сказал:

– Послушай, он расспрашивал меня о том же. Рассказывал ли мне дед истории про это место, и если рассказывал, то что именно.

– Что ты ответил?

– Напустил густого тумана.

Она понизила голос до шепота:

– А что рассказывал твой дед?

– Много всякого. А твой?

– Об этом нельзя болтать.

– Ты не собираешься рассказать?

– Только если ты тоже расскажешь, но не здесь и не сейчас.

– Почему?

Они стояли совсем рядом, его рука почти обнимала ее. Теперь он, нахмурившись, отодвинулся.

– Потому что мне не нравится это место. Тебе нельзя здесь находиться.

– Джереми!

– Джейн, нам надо убираться отсюда завтра же. Нам вообще не надо было приезжать.

– Да, милый, ты уже говорил все это раньше. Ты знаешь, у меня такое чувство, что мне это может надоесть, если ты не прекратишь.

Он помрачнел.

– Есть вещи и похуже, чем это. Если я когда и видел мерзавца, так это Люк Уайт. Управляющий Кастелл – отвратительный хам, а эта девушка Айли, похоже, до смерти напугана. Не знаю, что за дела здесь творятся, но завтра мы уезжаем.

Джейн открыла дверь и вышла. У Джереми были все задатки тирана и деспота, и она не собиралась позволять ему обращаться с собой как с тряпкой. Она сказала: «До свидания, милый» и стала ждать Флоренс Дьюк, которая как раз спускалась по лестнице. Когда они приехали, она увидела ее лишь мельком и еще тогда подумала, что у нее странный цвет лица. Она, конечно, не могла быть бледной, но густой румянец на ее щеках имел какой-то лиловатый оттенок. Сейчас на ней было невероятное платье из ярко-красного шелка, украшенное розовыми и зелеными пятнами. Оно было тесновато и коротковато и явно видело лучшие дни. Пока они вместе спускались по лестнице, их окутало облако сильного едкого запаха. Джейн как раз подумала, что уж лучше бы пахло керосином, когда Флоренс еле слышно спросила:

– Я хорошо выгляжу?

Джейн оглядела неопрятные тяжелые волосы, чрезмерный макияж, платье, туфли с безвкусными пряжками и дала единственно возможный ответ:

– О да.

Сама она не сочла бы свой ответ убедительным, но Флоренс он вполне удовлетворил. Она положила ей на плечо большую грубую руку с ярко накрашенными ногтями и своим глубоким голосом сказала еще тише:

– Со мной случилось ужасное.

– Что именно? Чем я могу вам помочь?

Флоренс покачала головой:

– Никто ничем не поможет. Так всегда, когда оказываешься в затруднительном положении. Ты сам в него попадаешь, и тебе, черт подери, надо самой выпутываться – никто не сделает это за тебя.

Она стояла на предпоследней ступеньке и слегка покачивалась. «Боже, зачем я приехала! – подумала Джейн. – Она напилась. Вечеринка точно будет веселой…»

Флоренс смотрела на нее трагическим взглядом и покачивалась. Джейн торопливо сказала:

– Эти коктейли очень уж крепкие. Мы почувствуем себя гораздо лучше, когда чего-нибудь поедим. А вот и гонг звонит. Пойдемте посмотрим, как готовит кузина Энни.

Столовая располагалась напротив гостиной. Темные панели заканчивались в футе от потолка с массивными перекрещивающимися балками. Над похожим на пещеру очагом высилась широкая кирпичная каминная труба. На ней в беспорядке висели трофеи в виде кремневых ружей, штыков и тяжелых ножей с рукоятками из рогов. Длинный стол был покрыт грубой льняной скатертью. Посередине узкой столешницы стояла высокая пивная кружка с ветками хвои. В остальном сервировку можно было описать как весьма эклектичную: тут и там лежали тяжелая серебряная ложка или вилка среди дешевых посеребренных, старые ножи с наполовину стершимися лезвиями: современные стаканы из тончайшего стекла стояли вперемешку с полудюжиной старинных резных бокалов. Стулья тоже были самые разные: с плетеными сиденьями, резные деревянные, простые кухонные. Стол был накрыт на девятерых, во главе его на массивном старинном стуле с резными львиными головами восседал Джейкоб Тэвернер. С центральной балки свисала лампа, в островке света которой и находился стол и собравшиеся вокруг него люди.