Алексей Кротов - Убийство в районной поликлинике

«Вот будет номер, если нас закроют», – подумал он, спускаясь по лестнице в гардероб. Он рассмеялся, вспоминая беседу с Поиловой.

В гардеробе его ждала хмурая женщина лет шестидесяти. Она мрачно взглянула на него и сурово произнесла:

– Вы последний.

Зубриков взглянул на свое сиротливо висящее драповое пальто и кивнул:

– Извините, задержался.

– Да, ладно, чего там. Работаю до восьми. Давайте номерок.

– Сей момент, – живо откликнулся Зубриков и полез в карман. Однако шарил он напрасно. Номерка не было.

– Вот незадача, – пробормотал Петр Петрович, – Кажется потерял, пойду поищу. И он быстро двинулся к лестнице, не дожидаясь реакции гардеробщицы, не забывая, конечно, пристально глядеть себе под ноги.

«И как это я умудрился», – недоумевал он, прочесывая глазами лестничные ступеньки.

Так он добрался до кабинета Поиловой.

«Вот казус, – недовольно подумал он. – Придется снова идти к Поиловой».

В этот момент из двери соседнего кабинета из-за угла вышла похожая на Поилову средних лет женщина, но без халата, маски, шапочки и очков. Она была с сумкой и явно собиралась уходить.

– Вы к главврачу? – спросила она удивленно, – Но прием уже закончился.

– Я потерял номерок, – буркнул Зубриков.

– Давайте войдем, – предложила женщина.

Она постучала и, не дожидаясь ответа, вошла. Зубриков следовал за ней. Он еще не понял, что произошло, когда женщина резко отступила к двери, толкнув назад Зубрикова, и испустила сдавленный крик. Зубриков быстро протиснулся в кабинет. Поилова лежала на полу около стола. Очки свалились с носа. Одно стекло разбилось, и желто-зеленые капли сверкали на полу. Рядом с ней лежала разбитая чашка. На полу была темно-коричневая лужица. Женщина между тем оправилась от шока и сжала плечо Зубрикова.

– Я врач, – сказала она, – Отойдите.

Женщина опустилась на колени, нисколько не заботясь о новом модном костюме, пощупала пульс лежавшей, затем – сердце, вынула из сумочки зеркальце и поднесла его ко рту Поиловой.

Зубриков смотрел на это в оцепенении. Потом он сел на ближайший стул, почувствовав, что ноги его не держат. Врач между тем закончила осмотр, и ее глаза полные ужаса остановились на Зубрикове.

– Она мертва, – деревянным тоном произнесла женщина, и после короткой паузы выдавила, – отравлена. Думаю, цианидом.

Зубриков машинально кивнул и перевел взгляд на лежащее у стола тело. Только сейчас он заметил рядом с ее рукой номерок с цифрой – пять.

Капитан Кораблев безнадежно взирал на размалеванную пятнадцатилетнюю телефонную террористку, сидевшую напротив него. Девица рыдала навзрыд, тушь и помада ручейками стекали по лицу.

– Я все осознала, товарищ капитан, – гундосила она, – меня на это подбили. Я…

– Кто подбил? – деловито спросил Кораблев, собираясь записывать.

– Да никто конкретно. Сейчас же много об этом по радио, по телевизору сообщают, в газетах пишут.

– Ну и что?

– Так ведь еще и в школе все обсуждают, говорят, как было бы здорово и нашу 732 заминировать.

– Здорово, – задумчиво протянул капитан.

– Но я раскаиваюсь. Вы не думайте раскаиваюсь, – зачастила юная террористка. – Я все-все поняла, осознала, по полной программе. Мне и родители ремнем помогли. Не повторится это, честное слово, не повторится. У-у-у…

И она разревелась.

– На учет мы тебя, однако, поставим, – сообщил капитан.

– Обязательно? – сквозь слезы спросила девица.

– Обязательно, – подтвердил Кораблев, – И штраф твоим родителям придется заплатить.

– А может не надо?

– Надо, Ася, надо, – вздохнул капитан.

Ася вновь разревелась.

– Ладно, иди, – строго сказал Кораблев, поднимаясь и поправляя мундир для солидности.

– Раз в месяц в течение полугода будешь являться к участковому. И помни, если совершишь еще какой-нибудь проступок, мы его к твоему терроризму прибавим. И тут уж штрафом не отделаешься. Уяснила?

– Я все поняла! – воскликнула она, размазывая платком косметику. – Торжественно обещаю быть образцовой сейчас и в будущем.

– Ну что ж, проверим, – сказал Кораблев.

– До свидания, товарищ капитан, и спасибо! – радостно попрощалась Ася, выбегая из кабинета.

Когда дверь за юной террористкой закрылась, Кораблев покачал головой.

– Убедительное раскаянье, убедительное, – пробормотал он, перечитывая выписку из личного дела: «Язева Анастасия уже семь лет посещает театральный мастер-класс и добилась, по словам преподавателей, больших успехов.»

Следователь районной прокуратуры Тамара Викторовна Ялович отодвинула кипу бумаг и прошлась по кабинету. Подойдя к висевшему на стене зеркалу, она внимательно всмотрелась в свое отражение. Из зеркала на Тамару Викторовну смотрела симпатичная, но с усталыми глазами, женщина 37 лет, в очках в модной оправе. Элегантный брючный костюм сидел на ней великолепно, но во всей фигуре в целом ощущалась какая-то опущенность, вялость. Ялович отошла от зеркала, не слишком удовлетворенная увиденным. Опершись о сейф, она остановилась взглядом на пачке бумаг на столе.

«Рутина, мелочь, – грустно подумала она, – нет настоящих дел».

Перед ее мысленным взором пронеслись случаи, которые она расследовала. За последний год: некачественное мясо в магазине «Три толстяка» на Розничной улице, пожар в здании районного суда, как оказалось, поджог, розыск и поимка банды из пяти человек, грабивших в поездах, пара убийств на бытовой почве. Единственное интересное дело она вела месяц назад – кража документов из НИИ. Подозреваемых было четверо. В конце концов выяснилось, что их украла заместитель начальника бюро, всеми силами желавшая испортить карьеру своему начальнику. Телефонный звонок оторвал Ялович от невесёлых воспоминаний.

«Опять какое-нибудь производственное дело», – с горечью подумала она.

– Ялович слушает, – перебила она дзыньканье телефона. Ялович. Да, Мария Валентиновна. Я понимаю. Конечно. Сочувствую. Сын. Ох уж этот грипп. Выздоравливайте. Дадите показания когда поправитесь. Всего доброго.

Она повесила трубку, но телефон тут же зазвенел снова. Это был прокурор района. Он попросил Тамару Викторовну зайти.

Прокурор района Олег Васильевич Седельцев, невысокий рыжеволосый мужчина лет 40 поднялся навстречу Ялович и с улыбкой пожал ей руку.

– Здравствуйте, Тамара Викторовна. Расскажите пожалуйста, как продвигается дело о наркотиках в школе?

– Думаю закрыть на этой неделе, Олег Васильевич.

– Как полагаете, отправить сбытчиков в колонию?

– Пока не знаю, Олег Васильевич. Сложная ситуация.

– Сложная, – согласился прокурор, задумчиво перебирая бумаги.

– Может быть вы что посоветуете? Мне бы не хотелось…

– Нет, Тамара Викторовна, вы – следователь, лицо процессуально самостоятельное… Вы должны принимать решения сами.