Оксана Предеина - Мимо радуги

Кипя от обиды, я с силой бросаю камни в ни в чем не повинную реку. Меня это всегда немного успокаивает. Набросавшись вдоволь, я чувствую себя готовой действовать.

В первую очередь нужно придумать, где мне ночевать. Можно попробовать опять остаться у Таньки, если теть Марина снова уйдет в ночь. Она в последнее время часто берет несколько смен подряд. Но пока нужно продумать другие варианты.

К Катьке? А вдруг у нее отец опять бухой? Мне всегда неловко, когда я оказываюсь у них в такие моменты. Даже для меня конфликты в Катькиной семье – это жесть. Иногда их батя набрасывается на свою жену, теть Олю. Тогда Катька вместе с братьями начинает его оттягивать, а я сижу и туплю: вроде и помочь надо, а в то же время – это не моя семья. Вот я бы на месте Катьки меньше всего хотела, чтоб моя подруга, придя ко мне в гости, унимала моего батю. Но если вдруг сегодня Катькин отец не бухой, тогда можно рассмотреть и этот вариант.

Еще есть Кристинка. Бати у нее нет, но есть отчим. Тип мерзкий. Жирный и прыщавый, и смех у него жуткий. В принципе, у Кристинки есть отдельная комната, куда она запрещает заходить Свиноте – так она называет отчима. Я вполне могу спрятаться в комнате и не встречаться со Свинотой. Но вот ее мать всегда бесцеремонно врывается в Кристинкину комнату. Теть Нина – редкая зануда, которая к тому же имеет жуткий визгливый голос. Когда Кристинка не может больше выносить ее верещание, она начинает орать на нее: «Заткнись! Как же ты задолбала! Пошла вон из моей комнаты!». Но мать и не думает затыкаться, она продолжает верещать на еще более высоких нотах. Обычно я ухожу от Кристинки с ужасной головной болью.

К остальным своим друзьям я не хочу идти совсем. В общем, надо действовать по обстоятельствам, уверена, что проблему с ночлегом я как-нибудь решу.

Что дальше?

А дальше на повестке стоит вопрос: когда и как вернуться домой и заставить мать не отдавать меня в лицей?

На самом деле все должно быть просто – сейчас мать поймет, что перегнула, испугается, что я ночую где попало, начнет меня искать по знакомым. Потом мы поговорим и решим, что нам совсем не стоит ругаться из-за какого-то лицея. Она откажется от этой дурацкой затеи. Затем пойдем домой и продолжим жить так, как и жили до всего этого недоразумения.

Я смотрю на часы – уже около двух, а это значит, что наши дворовые пацаны уже должны мыть тачки. У них типа такой бизнес – возле большого магазина стройматериалов паркуются люди. Как правило, материалы для ремонта они выбирают долго, и за это время вполне можно полностью вымыть автомобиль. Цена договорная, точнее, кто сколько даст. Бывают случаи, что клиент отстегнет 100 рублей, а бывали и говнюки, которые сунут мелочь или вообще уедут, не заплатив. Воду парни таскают в ведрах прямо из реки, которая течет буквально через дорогу.

Помимо услуг автомойки, парни предлагают также услуги по охране автомобилей, пока хозяева ходят за покупками. «А от кого ее охранять-то? От вас, что ли?» – часто спрашивают владельцы тачек. На что болотовские «бизнесмены» отвечают, что район тут опасный и всякое может случиться. Многие считают, что лучше не рисковать, поэтому и соглашаются на охрану. Цена, естественно, тоже договорная.

Иногда мы с девчонками тоже подключаемся и начинаем работать. Пацаны не против – все тачки не помоешь, а кто заплатит, кто нет – рулетка.

Бывает, после трудового дня мы все вместе отправляемся в киоск за пивом и тратим почти все заработанное. Но это, конечно, не настоящая работа, а так – пока не нашли что-нибудь получше. Этим летом, я, к примеру, жарила пирожки на рынке и делала ремонт. Вместе со знакомыми девчонками мы побелили и покрасили здоровенный гараж. А пацаны часто промышляют незаконным способом: снимают с тачек разные запчасти и продают их по дешевке. У них уже есть постоянные покупатели. Правда, иногда их вычисляют, и у парней возникают проблемы, но они как-то их разруливают, не особо вдаваясь в подробности.

Я иду на парковку и вижу Петьку и Коляна. Они насухо вытирают старенькую «Волгу».

– Здорово, пацаны! Че это вы отечественный авто натираете? Вы ж сами говорили, что их водители – еще те жмоты? – спрашиваю я.

– Да старикан сам нас попросил, сказал, что полтинник отстегнет. А так-то, конечно, мы б даже не подошли к нему, – отвечает Петька. Его дырявые кроссовки насквозь мокрые – значит, они с Коляном уже давненько тут стоят.

– Ты как-нибудь раздобудь денег на резиновые сапоги, – говорю, – а то заработаешь воспаление.

– Да не, я привык, – Петька шмыгает носом. – К тому же я с Серым договорился: он сказал, что подгонит скоро сапоги. Он у них в интернате где-то видел бесхозную пару.

– У интернатовских не стремно брать? У них же и так ничего нет, – возражаю я.

– Ага, конечно! – скорчился Петька. – У них там условия еще лучше, чем у нас! И кормят три раза в день, и не приходится самим мутить себе на хавчик.

Это правда – Петька и Колян сами зарабатывают себе на еду и еще кормят свою мать. Она у них совсем спилась. Пособие каждый месяц стабильно пропивается, а забота о добыче денег перешла на парней. Я часто вижу, как они несут с рынка куриные головы и лапы, а потом варят из них суп.

Я простояла с пацанами часа три. За это время вымыла две машины и поохраняла еще четыре. Заработала 90 рублей. В принципе, на пирожок с газировкой и пачку сигарет хватит, даже останется. Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день, правда?

Покупаю себе пирожок с капустой и ем его в беседке садика. Скоро здесь соберется народ. У нас ведь больше и собраться-то негде: на так называемых детских площадках нет ничего, кроме ржавых разломанных качелей. Еще в здешних дворах стоят одинокие лавки, оккупированные еще более одинокими старухами. От них нет никакого покоя – своим старческим ворчанием они выжили из дворов всех остальных. Старухи каждый день сидят, сторожа каждая свою лавку. У моего подъезда караулит баба Надя, которая иногда не пускает во двор моих друзей. «Пошли вон отсюда, грязные сопляки! – кричит старушка. – Сидит Аленка, книжки читает, а вы тут в свое болото хотите ее затянуть!»

Баба Надя работала раньше в библиотеке, пока не вышла на пенсию. А я ходила туда за книгами. Вот она и думает, наверное, что я читаю целыми днями. Хотя на чтение я отвожу не так уж много времени. Но ее ведь не переубедить. Бабулька считает, что раз она караулит подъезд, то должна караулить и меня. Как назло, мы с сестрой – единственная молодежь в подъезде, а значит, самые «нуждающиеся в карауле».

В общем, вся местная тусовка молодых и пьяных собирается в садике – бабки сюда приходят редко, родители тоже, поэтому здесь идеальное место для посиделок.

Доев пирожок, я достаю сигарету, наслаждаюсь дымом и тишиной. Вскоре ко мне подсаживаются Людка и Лидка – две подружки, которым уже по семнадцать лет. Они, если честно, не особо мне нравятся. А если совсем честно – не нравятся совсем. Одна – выжженная перекисью блондинка, другая – ядреная брюнетка, у обеих от плотного макияжа лоснится кожа, на красных сочных прыщах лежат особо густые слои тонального крема, придавая лицам слегка леопардовый эффект. Их яркие тени на веках обрамляют большие комки туши. Дружат эти девушки только тогда, когда гуляют с разными парнями. Но если вдруг кто-то из них остается без кавалера, то другая считает своим долгом либо рассорить пару, либо отбить парня у подруги. И потом начинается: «ненавижу», «не разговариваю» и тому подобное. Но проходит неделя – и они снова подруги и снова ищут новых парней. Может, я еще чего-то не понимаю в жизни, мне всего пятнадцать, но все-таки, на мой взгляд, в семнадцать лет так часто менять парней – это мерзко.