Дмитрий Путилин - Старый Кёнигсберг. Окончание

Текст завещания погибшего Фетисова гласил, что все свое движимое и недвижимое имущество, все банковские счета он завещает ребенку, который родится первым в браке его сына Фетисова Романа Аркадьевича с Фетисовой Лилией Викторовной в девичестве Горской.

Все заинтересованные лица, присутствующие на оглашении, выслушали текст завещания, молча, с абсолютно ничего не выражающими каменными лицами. Похоже было, что завещание никого не удивило, и что такой поворот событий каждый из них предвидел.

Вдова завещателя сразу же покинула кабинет нотариуса, в сопровождении своего доверенного юриста. Горский, с дочерью и адвокатом Александрой Андреевной, тоже вышли вслед за ней, Роман присоединился к ним и сказал:

– Лиля, мне нужно очень серьезно поговорить с тобой.

– Хорошо, – ответила она и повернулась к своему отцу.

– Езжай за нами, – предложил тот.

В преддверии зимы, на улице значительно похолодало. Деревья с оголенными ветками стояли как в карауле вдоль дороги, ведущей в пригород. Вскоре кортеж из трех машин подъехал к загородному особняку Горского, и все вошли в дом.

Лиля стала подниматься по лестнице в свою гостиную, Роман последовал за ней, Горский и его доверенный адвокат хотели было сделать то же самое, но Роман остановился и попросил:

– Оставьте нас вдвоем.

Когда они поднялись в комнату, Лиля сняла свое черное пальто и шляпку с вуалью, небрежно бросив их на диван, устроилась в кресле напротив камина, в котором горели березовые поленья, и протянула руки к огню. Роман сел в соседнее кресло, свое пальто он оставил в машине. Но потом встал и медленно прошелся по комнате, остановился напротив сидящей в кресле дочери Горского и произнес:

– Наш первый ребенок будет наследником, и пройдет немало времени, прежде чем он появится на свет. Но бедствовать мы с тобой не будем и на шее у твоего отца я сидеть не собираюсь. У меня есть свои сбережения, оставленные моей матерью, есть собственная квартира и пятнадцать процентов акций в бизнесе отца, с которых я стабильно получаю доход.

Лиля выслушала его, не перебивая и удивляясь тому, как он изменился после гибели отца. Плечи расправлены, на лице нет и следа былой неуверенности нет зажатости в движениях, перед ней стоял совсем другой человек – решительный и собранный.

– Я тоже хочу тебе кое – что сказать, – проговорила она, – Я не хочу тебя обманывать – в тот день, когда погиб Андрей, я была с ним, и у меня будет ребенок.

– Он изнасиловал тебя? – спросил Роман, и глаза его загорелись гневными огоньками..

– Нет, мы с ним любили друг друга, – ответила Лиля, поднявшись с кресла, став напротив своего мужа и глядя ему прямо в глаза немигающим взглядом, – Это твой отец хотел изнасиловать меня в первую же ночь, в отеле, и неизвестно еще, чтобы он сделал с тобой.

– Я ненавидел его! – глухо произнес Роман, не опуская глаз, – Ты и сама поняла, каким самовлюбленным тираном был мой отец. Все самое лучшее или ничего! И если бы он ворвался в наш номер, я бы дрался с ним!

– Мне многое о нем рассказал Андрей,– ответила Лиля.

Роман прошелся несколько по комнате, крепко сцепив за спиной руки, так, что костяшки побелели, его лицо тоже побледнело и застыло как маска. Он явно боролся со своим гневом, и, победив его, остановился перед своей женой, которая все это время спокойно наблюдала за ним, и твердым голосом сказал, отчеканивая каждую фразу:

– Давай определимся здесь и сейчас! Ни моего отца, ни твоего Андрея больше нет в живых! И никогда уже не будет! А мы живы! Ты моя жена, а я твой муж! И нам надо жить, ради этого ребенка.

– Но это не твой ребенок! – протестующее воскликнула Лиля.

– Этот ребенок ни в чем не виноват! – возразил Роман, – Он часть тебя, и я буду любить его, как своего, я его усыновлю!

– Послушай, – решительно произнесла Лиля, – У меня есть подозрение, что ты хочешь сохранить наш брак, только для того, чтобы получить по завещанию наследство своего отца.

– Ты ошибаешься – я люблю тебя и совсем не так, как мой отец. И я хочу, чтобы мы были семьей, – ответил Роман. – А что касается наследства, то если будет доказано, что родившийся ребенок не мой, и у нас с тобой не будет детей после определенного срока, установленного судом, то завещание признают недействительным и наследство отца разделят между мной и его вдовой. Так что дело не в деньгах. Их я все равно получу раньше или чуть позже.

– Откуда ты это знаешь?

– Я заранее проконсультировался с юристом, потому что был уверен, что отец это завещание напишет, чтобы вернуть тебя – это просто обыкновенная приманка. Он не думал умирать и мог изменить завещание в любой момент. И Наталья, судя по всему, тоже была уверена в этом, и уже заняла боевую позицию – она будет оспаривать завещание в суде.

– И что будет?

– Пусть оспаривает – дело это долгое.

– Нужно рассказать это отцу и его доверенному адвокату, он места себе не находит в последнее время.

– Хорошо, – согласился Роман, – Давай прямо сейчас и расскажем.

Они прошли в кабинет Горского, где он ждал их вместе с адвокатом. После того как Роман рассказал им о вполне предсказуемом намерении вдовы своего отца оспорить завещание в суде, Александра Андреевна предупредила, обращаясь к Роману:

– Есть в этом её намерении одна неприятная вещь, она может потребовать через суд врачебного осмотра вашей жены на предмет возможной беременности , и если это будет подтверждено, она потребует проведения генетической экспертизы.

– Как это? – спросил Горский.

– Экспертизу можно провести после рождения ребенка, но если она нужна срочно, то и во время беременности можно взять на анализ околоплодную жидкость, – ответила адвокат.

– Живот что ли иглой прокалывать? – лицо Горского перекосила гримаса возмущенного недовольства, а Лиля нахмурилась, строптиво вскинула голову и сжала губы.

По этим признакам Александра поняла, что Лиля действительно ждет ребенка, и её отец это знает, и, учитывая её склад личности, она только что поставила своего мужа в известность и о своей беременности и о том, чей это ребенок.

–– Зачем нарушать оперативным вмешательством процесс естественного созревания плода! – решительно возразил Роман, подтверждая эту её догадку, – Лиля не согласится на такую процедуру, а без согласия матери никто не имеет права это сделать! И я не позволю! Нам нужен здоровый ребенок! Когда он родится, тогда можно будет взять у него волос или мазок из носоглотки на определение ДНК, и никак не раньше! Пусть ждет!

– Это ты правильно решил, сынок, – с чувством облегчения и благодарности произнес Горский, который мгновенно понял, что Роман готов взять на себя ответственность за его дочь и за её ребенка. И самое главное лицо его дочери просветлело, и она улыбнулась своему мужу.