Джеймс Чейз - Опаснее мужчины

Через несколько минут ему наскучило глазеть на капли дождя и безлюдную улицу. Он встал с кресла и подошел к комоду. Выдвинув верхний ящик, сунул руку под стопку рубашек и нащупал картонную коробку. Вытащил ее, вернулся к окну и снова уселся в кресло, аккуратно поставив коробку на колени.

Он собрался было открыть коробку, но тут услышал какой-то шум. Определенно кто-то пытался открыть дверь комнаты.

Грубые черты Джорджа исказила причудливая смесь испуга и чувства вины. Вскочив на ноги, он сунул коробку под лежащую на кресле подушку с глаз долой. Прищурившись и склонив голову набок, прислушался. Дверь скрипнула снова. Осторожно, бесшумно Джордж подкрался к двери и рывком распахнул ее. В комнату апатично вошел Лео, поднял на Джорджа огромные желтые глаза и вспрыгнул на кровать.

– Привет, старина, – сказал Джордж, закрывая дверь. – Ну и напугал же ты меня.

Несколько минут он гладил кота – нежно водил по шерсти толстыми пальцами, чесал ему голову, шейку, спинку. Кот сидел неподвижно, жмурился и мурлыкал так громко, что весь вибрировал.

Теперь, когда Джордж был уже не один, комната казалась ему уютной. Стук капель в окно больше не навевал тоску. Как же хорошо, что Лео пришел к нему с цокольного этажа. Нагнувшись, Джордж зарылся лицом в густую кошачью шерсть.

Лео перекатился на бок, потянулся и лапкой коснулся его лица, не выпуская когтей. Когда кот наконец устроился на кровати и свернулся в большой пушистый клубок, Джордж вернулся к креслу. Вынул из-под подушки картонную коробку и уселся снова. Посмотрел в окно, оглядел комнату, прислушался и понял, что теперь ему не помешают. Открыл коробку и вынул из нее тяжелый пистолет системы Люгера. Пальцы Джорджа сомкнулись на длинной рукоятке из дерева и металла, и лицо его расцвело. Положив коробку на пол рядом с креслом, Джордж принялся рассматривать пистолет так, словно видел его впервые.

Кот сонно наблюдал за ним.

Приемный отец Джорджа привез этот люгер из Франции – с битвы на реке Сомме – в качестве сувенира. Пистолет был в отличном состоянии, и еще к нему прилагался ящичек с двадцатью пятью патронами.

Многие годы Джордж страстно желал завладеть этим пистолетом. Дважды его застукали, когда он играл с люгером, и оба раза все закончилось крепкой взбучкой. Однако это не отбило его тягу к пистолету. С годами она только усиливалась. Воображение Джорджа становилось все более безудержным, воображаемые роли – все более жестокими, а желание владеть этим прекрасным оружием – все более нестерпимым.

Узнав, что приемного отца насмерть сбила машина, Джордж не испытал ни шока, ни чувства утраты. Он выслушал новости в полном молчании. Теперь наконец пистолет будет принадлежать ему.

Джордж хорошо помнил тот момент. Помнил толстого краснолицего сержанта, который старательно ворочал неуклюжим языком, чтобы помягче сообщить печальные новости. Помнил бледное, перепуганное лицо приемной матери и собственное ощущение нависшей беды.

– Мертв, – сказал сержант. – Такое уж нехорошее дело, мэм. Может, съездите в больницу…

Джорджу было четырнадцать лет. Он знал, что такое смерть. Понимал, что человек, игравший роль его отца, больше никогда не войдет в эту темную прихожую, не повесит шляпу и пальто и не спросит: «Есть кто дома?» – как он всегда спрашивал. Никогда не просунет в дверь свою хмурую круглую физиономию и не скомандует: «Ну-ка, положи этот чертов пистолет. Сколько раз говорить, чтобы ты его не трогал?» Значит, теперь люгер остался без владельца. Приемная мать никогда не проявляла интереса к пистолету. Наверное, так и не вспомнит о нем и не спросит, куда он делся. Итак, сержант продолжал бубнить что-то невнятное, а Джордж выскользнул из комнаты и отправился прямиком к тайнику с пистолетом. Ему не забыть тот исступленный восторг, когда он нес картонную коробку из комнаты приемного отца в свою. Следующие тринадцать лет этот люгер оставался для Джорджа самой ценной его вещью.

Ежедневно Джордж находил время, чтобы достать пистолет из коробки. Чистил его, полировал черный металл, вынимал магазин и ставил его на место. С тяжелым люгером в руке Джордж чувствовал безмерное превосходство над всем миром. Он с удовольствием представлял, как те, кто был с ним груб во время его вечерних хождений по домам, цепенеют при виде наставленного на них пистолета. Сейчас он вообразил себе ужас на большой плоской физиономии мистера Экклза, украшенной нелепыми светлыми усами.

Помрачнев, Джордж положил палец на спусковой крючок.

– Подними руки, – прорычал Джордж Фрейзер, ткнув пушкой Экклзу в спину. – Нам нужны имена, и мы их получим.

Сидни Брант испуганно раскрыл глаза, побледнел и съежился у стены.

– Только не убивайте его, Джордж, – выдохнул он. – Бога ради, осторожнее с пистолетом.

– Не переживай, Сид, – ответил Джордж Фрейзер с надменной улыбкой. – Хватит с меня этой крысы. – Он снова ткнул Экклза пистолетом. – Давай имена. Или хочешь, чтобы я продырявил тебе шкуру?

– Я на все согласен, – причитал Экклз дрожащим голосом. – Только не стреляйте. Сделаю все, что скажете.

– Ну так делай, – нетерпеливо произнес Джордж Фрейзер. – И не вздумай фокусничать, а не то пристрелю!

Экклз в ужасе выбежал из кабинета. Усевшись на стол, Джордж принялся болтать ногами. Он подмигнул Бранту. Тот смотрел на него с неприкрытым восхищением…

Джордж вздохнул. Вот как надо вести себя со свиньями вроде Экклза. Он погладил пистолет. Брант бросил бы свои презрительные шуточки, знай он, что Джордж в любой момент может ткнуть ему стволом под ребро. У Джорджа нет времени на дешевые фокусы. Вы только гляньте, каким образом Брант раздобыл имена и адреса. Дешевый фокус. Так он загадит весь Уэмбли, и следующему продавцу из «Уорлд-уайд паблишинг» будет негде работать. Бранту, конечно же, плевать. Он обманщик, узколобый эгоист. Ему главное – получить свое, а там хоть трава не расти.

Снова вынув магазин, Джордж рассеянно повертел его в пальцах. И все же в этом Бранте что-то есть. Должно быть, характер: сильный, властный. Джордж это понимал. Но люгер – серьезный аргумент. Против любого, и Брант не исключение.

Джордж поднял со дна коробки промасленную тряпицу и тщательно протер пистолет. Потом взял в руки деревянный ящичек и сдвинул крышку. Блестящие патроны стояли плотными рядками по пять штук. Джордж никогда еще не вставлял патрон в магазин – считал, что важно держать боеприпас отдельно от оружия. Он протирал пистолет, укладывал его назад в коробку, а уже потом вынимал каждый патрон и полировал медные гильзы. Ему никогда не хотелось выстрелить из пистолета, и мысль о том, как он будет укладывать маленькие блестящие патроны в магазин, вызывала у него тревогу. Джордж неоднократно читал о происшествиях, связанных с огнестрельным оружием, и прекрасно понимал, что трагедия может произойти на ровном месте. Несмотря на все жестокие сцены, что рисовало его яркое воображение, Джордж пришел бы в ужас, если бы по его недосмотру кто-то пострадал.