Ланиус Андрей - Бизнес-план убийства

Я выдержал приличествующую моменту паузу, затем уточнил:

– Значит, вы, как заказчик, не будете настаивать, чтобы я искал корни конфликта между вашими друзьями?

– Упаси боже!

– Я должен просто присутствовать на вашем торжестве, оказавшись на нем якобы случайным гостем, и это мое присутствие, по вашему мнению, предотвратит готовящееся злодейство, так?

– Да, – кивнула она. – Именно так.

– А вдруг все-таки случится беда?

– Это из области фантастики!

– Ну, а если? Жизнь, знаете ли, штука скользкая. Не всегда ухватишь ее за жабры. Что тогда? Не попытаетесь ли вы переложить ответственность на меня? Вот что, по правде говоря, меня интересует особо.

Она с достоинством выдержала мой взгляд:

– Дмитрий Сергеевич! Если, вопреки моим уверениям, произойдет нечто непредсказуемое, то вся ответственность за последствия ляжет на мою совесть. И только на мою! О нашем приватном договоре не узнает ни одна живая душа, никогда. Клянусь!

– Позвольте еще один деликатный вопрос. Вы предлагаете мне приличный гонорар. Как я понимаю, из своих личных средств. Разделить эти расходы со своими компаньонами или переложить их на бухгалтерию вашей фирмы вы не сможете ни при каких условиях. Что заставляет вас идти на эти траты? Только не говорите мне про верность старой дружбе.

В ее черных зрачках промелькнули какие-то молнии, но она тут же погасила их.

– Да, вы правы… Хотя, поверьте, я люблю их обоих – и Котьку, и Эдика – и желаю им только добра. Но есть еще одно обстоятельство… Из-за их нелепых разборок фирму лихорадит уже сейчас, а любое крупное ЧП может поставить ее на грань развала. Ну а мой Алексей Михайлович слишком обременен годами, чтобы начинать сначала. Поэтому мы с ним оба кровно заинтересованы в том, чтобы в фирме снова воцарилось согласие. Как видите, мой с мужем интерес в этом деле чисто прагматический.

С минуту мы просидели в молчании.

– Итак… вы согласны? – тихо спросила она.

– Я должен подумать. Позвоните мне завтра в это же время.

2. НЕТ НИЧЕГО ПРОЩЕ…

Собственно, размышлять тут было не о чем. В моей жизни, как нарочно, началась полоса финансовых трудностей, и я готов был взяться за любую работу, если только она не вступала в антагонистическое противоречие с Уголовным кодексом.

Единственное, что смущало меня в предложении Шестоперовой, это чрезвычайная простота заказа. Никогда еще мне не выпадало столь непыльной работенки. Все же я не кинозвезда, чтобы за меня работало мое имя.

Возникало логичное предположение, что здесь что-то не так, что Шестоперова чего-то не договаривает, хотя мотивы ее побуждений казались очевидными.

Поэтому, прежде чем дать ответ, я решил проверить полученные сведения по своим каналам. Не то чтобы Шестоперова, эта элегантная женщина, вызвала у меня какие-либо подозрения. Просто она сама могла не знать некоторых важных обстоятельств происходящего или же трактовать их в ином ключе. Тем более что в этой истории фигурировал – пускай и на дальнем плане – хорошо известный мне господин Нектаров…

Невольно я перенесся мыслями на год назад.

Как раз в тот период над головой крупного питерского коммерсанта Михаила Нектарова начали сгущаться грозовые тучи. Поговаривали, что один из его помощников, некто Т., активно сотрудничает с прокуратурой и уже начал давать показания против своего босса. И вот однажды вечером этого самого Т. находят мертвым в его собственном автомобиле. Отравление весьма необычным ядом! Причем многочисленные улики указывали непосредственно на Нектарова, который в тот же день был задержан и препровожден в следственный изолятор.

Через своего адвоката коммерсант развил бурную деятельность. В частности, обратился к бывшему школьному приятелю, занимавшему крупный пост в городской администрации. Полагаю, административный туз даже на ноготь не верил в невиновность Нектарова, однако и отказать в помощи человеку, с которым сидел когда-то за одной партой, он тоже не мог. Поэтому туз принял соломоново решение: поручил некоему юристу создать видимость усилий по спасению коммерсанта, угодившего в жернова правосудия.

Видимо, вы уже догадались, что этим юристом-громоотводом стал я.

На целый месяц пришлось с головой окунуться в ситуацию вокруг господина Нектарова. Сказать по правде, это был прирожденный мошенник, законченный взяточник, вор и казнокрад высшей пробы, по которому плакала тюрьма. Но в отравлении своего помощника Т. он не был виновен ни на йоту – такой вот оказался вывод! То есть, не исключаю, что Нектаров всерьез подумывал о том, как бы навсегда заткнуть рот опасному свидетелю, но его опередил маньяк-отравитель по прозвищу Грибник, на счету которого было уже не менее полудюжины других жертв. Мне удалось вычислить этого тихого убийцу, свившего гнездо по соседству с офисом Нектарова. Грибник был взят с поличным и полностью признался во всех совершенных им убийствах, включая отравление Т.

С другой стороны, следствие совершило непростительную ошибку, выстроив линию обвинения против Нектарова лишь на основе факта отравления его помощника.

Они решили, что так будет проще, и просчитались.

Изобличение Грибника плюс грамотная атака команды прожженных адвокатов не оставили от обвинения камня на камне. Нектаров был оправдан по всем статьям. Что называется, вышел гусь сухим из воды.

Прежде всего, он устроил шумное шоу, призванное напомнить деловому Петербургу, что Михаил Нектаров – честный, скромный и добропорядочный негоциант. В частности, в программе увеселений значилась ночная прогулка по Неве, на которую я получил от него персональное приглашение. Я согласился только из желания увидеть процесс разводки мостов, а также полагая, что плавать мы будем на небольшом катере.

Оказывается, я так и не понял всей широты натуры господина Нектарова. Он зафрахтовал целый теплоход, куда пригласил не менее двух сотен гостей, не считая журналистов и музыкантов. Столы были накрыты по высшему разряду, и практически каждый второй тост Нектаров провозглашал в мою честь.

Как теперь выясняется, среди гостей находились и совладельцы фирмы “Шевалье” с женами. Правда, сейчас я не мог бы вспомнить ни одного лица. В памяти остались лишь блестки на волнах, усталость, испорченное настроение. Но вполне допускаю, что какая-то часть гостей могла отнестись к моей роли в судьбе Нектарова с повышенным вниманием. Все же они были его вассалами, а он – их сеньором.

Разумеется, он пел мне дифирамбы вовсе не в знак признания каких-либо моих заслуг. Для него это было еще одним средством публично напомнить собравшимся о собственной невиновности, чтобы не сказать – святости. Получив с моей раздачи джокер, этот махровый шулер умело пользовался им до сих пор, гребя отовсюду без зазрения совести.