Нико Воронцов - Пятая печать

«Еще возомнит о себе невесть что!» – подумала она и тут же осознала, что на самом деле ей совершенно не важен этот чужой человек и его тупое мнение, а боится она в первую очередь саму себя и совестится прежде всего собственной негативной оценки своего вчерашнего легкомысленного поведения.

«Блин! Если бы была возможность вернуться во вчера и все исправить!»

Если бы у нее в самом деле была возможность вернуться обратно, во вчерашний вечер, то никакого алкоголя в машине, конечно же, она пить бы не стала и поехала бы не в офис, а к себе домой, да и с Виктором у нее ничего не было бы, потому что все, что произошло, было совершенно неправильно. Никакой радости от вчерашней близости с ним она не получила, из всего происходящего запомнила только какое-то муторное тревожное беспокойство вперемежку с сильным головокружением.

«Что же было дальше?» – все-таки попыталась она вспомнить, как и при каких обстоятельствах покинула продюсерский центр и как в итоге попала в эту чужую постель, но никаких воспоминаний в голове так и не возникло.

От переживаний Жанна чуть было даже не застонала, но в самый последний момент взяла себя в руки и сделала вид, что ей просто приснилось что-то страшное, и даже для полноты картины немного вздрогнула, как обычно вздрагивают во сне, хотя, судя по всему, вышло это как-то ненатурально и неестественно.

***

– Твою-то ты мать!

– Мне так и стоять с задранной вверх головой? – отозвалась со своей точки Кристина. – Где уже этот твой сраный дрон? Почему не летит ко мне? Что ты там говоришь? Я не слышу! Говори громче!

– Да подожди ты! – раздраженно крикнул ей Гарик.

Дистанционно управляя дроном, он опустил его немного ниже, и на мониторе стало отчетливо видно, что застывшая на плоскости крыши фигура принадлежит девушке.

Дрон опустился еще ниже, почти к самому ее лицу, и на рябящем изображении экрана Гарик разглядел глубокую рану на шее девушки и багровую лужу за ее спиной.

– Твою-то ты мать! – в очередной раз произнес он, после чего на какое-то время потерял дар речи.

Ко всему прочему, видимо, от напряжения, лицо его покраснело и взмокло.

Когда оцепенение немного прошло, Гарик, все еще держа пульт подвешенного в воздухе дрона и следя за картинкой на экране, наскоро вытер лицо рукавом и медленно двинулся по направлению к тому месту, где находилось тело девушки.

Мысли его, конечно же, путались и наслаивались одна на другую, в связи с чем он тщетно силился понять, как тело девушки вообще могло оказаться на этой, без каких-либо следов, белой заснеженной плоскости, ведь не свалилась же она сюда, в самом деле, волшебным способом огненной звездой с неба. Это потом уже мозг его, что называется, включился и заработал, и стало ясно, что тело девушки попало на крышу еще до снегопада, и именно поэтому на снегу нет никаких следов (это же так элементарно!), в связи с чем он взял себя в руки и немного успокоился.

Гарик обогнул заслонявшую обзор бетонную коробку выхода на крышу и в нерешительности остановился. Подходить ближе к телу он не стал, побоялся оставить свои следы на снегу рядом с трупом – не хватало еще, чтобы его потом по какой-нибудь ошибке обвинили в этом убийстве. Гарик внимательно вглядывался то в изображение на мониторе, то на фигуру на плоскости крыши. Лицо девушки было мертвенно-бледным, тело в значительной мере уже остыло, в связи с чем снег не таял на ее ресницах и волосах.

Надо было, конечно же, срочно звонить в полицию, но от волнения Гарик даже позабыл, в каком кармане у него мобильник. Снег летел, время шло, а Гарик так и стоял, не решаясь тронуться с места и вглядываясь в изображение на мониторе, будто бы сверяя его с телом на плоскости в реале.

Странно, но в какой-то момент, вглядываясь в мертвенно-бледное лицо девушки, Гарик обратил внимание на ее губы, будто застывшие в желании сказать что-то очень важное. И даже вздрогнул от этого.

– Почему ничего не отвечаешь-то? Я кричу, кричу… Что это? – неожиданно возникшая рядом с ним Кристина тут же в непонимании выпучила на труп глаза, после чего сразу же набросилась на Гарика с кулаками: – Ты это специально, да?! Специально так все подстроил, да?! Дебил!

– Э-э-э, полегче, – слегка оттолкнул ее от себя он. – Я не имею к этому никакого отношения! Сам только что, как и ты, это все увидел.

Кристина ему, конечно же ни капли не поверила, в нервной злости топнула ногой и с всхлипами кинулась прочь.

– Да подожди ты! – не отводя глаз от увиденного, попытался остановить ее словами Гарик. – Говорю же тебе, я тут вообще ни при чем.

Всхлипы Кристины прозвучали еще пару секунд и тут же растворились где-то внизу на лестнице.

– Знаешь, кто это? – так, будто Кристина все еще была рядом, обратился к ней Гарик. – Это же Мара Закирова! Певичка! Я ее знаю. Вернее, знал раньше… Мы с ней пересекались как-то пару раз в клубе…

***

Все еще ощущая на себе чей-то внимательный взгляд, Жанна лежала и притворялась спящей, но продолжаться так бесконечно долго, конечно же, не могло. Пора было уже чтото менять, тем более что никакой новой информации, способной что-то объяснить или дать какую-то новую пищу для размышлений по поводу исчезнувших из памяти кирпичиков воспоминания о вчерашнем позднем вечере и ночи, в мозг не поступало, в связи с чем Жанна наконец-то решила «проснуться».

Не желая выказать своего плохого настроения или поселившегося в ее душе горького разочарования, а также не желая предстать в нехорошем свете (зачем кому-то вообще знать о том, что творится в ее душе), Жанна собралась с силами, как спортсмен мысленно досчитала до десяти, потом блаженно потянулась, медленно выползая из-под одеяла, и сладко зевнула, хотя зевок тоже получился на редкость фальшивым и каким-то, мягко говоря, недоделанным. Жанна села в кровати, блаженно сощурилась и растянула на губах счастливую, якобы радостную новому дню улыбку.

– Привет! Проснулась?! – услышала она почти что мальчишеский хрипловатый голос. – Доброе утро!

Это явно был не Виктор!

– Доброе! – все еще сладко улыбаясь, но от удивления съехав голосом чуть ли не до баса, протянула Жанна.

– Ты так забавно вздрагиваешь, когда спишь. И еще что-то бормочешь во сне. Я, правда, ничего не разобрала. Тебе что-то снилось?

– Не помню, – все тем же непонятно откуда взявшимся басом ответила Жанна и прокашлялась, а сама внутренне похолодела: неужели она во сне все еще думала про Мару?

– Бывает! Иногда до холодного пота что-то снится такое страшное, а потом наутро даже и не вспомнишь, что именно это было.

Жанна уставилась на говорившего, и поняла, что это совсем не парень, как ей показалось сначала по голосу, а девушка лет восемнадцати в черных плавках и белой облегающей майке-алкоголичке, безо всяких там намеков на девчачью привлекательность, с короткой стрижкой на крашенных в иссиня-черный цвет волосах. Смотрела девушка на Жанну карими, безо всякого даже намека на косметику глазами вполне доброжелательно, но взгляд этот Жанне категорически не понравился.