Артур Конан Дойл - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

Хирург, доктор Сомертон, был веселый молодой человек, спортсмен. Другие молодые офицеры собирались у него по вечерам и играли в карты. Комната, служившая аптекой, была рядом с гостиной доктора, куда выходило маленькое окно. Часто, чувствуя себя одиноким, я тушил лампу в комнате и, стоя там, слушал разговор офицеров и смотрел на их игру. Я сам люблю играть в карты, и наблюдать за ними было почти так же приятно, как играть. Тут были майор Шольто, капитан Морстэн и лейтенант Брумлей Броун – командиры туземных войск, сам доктор и два или три тюремных надзирателя, опытные игроки, ведшие осторожную, хитрую игру. Славная была партия.

Скоро меня поразила одна странность: офицеры всегда проигрывали, а штатские выигрывали. Заметьте, я не говорю, что игра велась нечисто, но как-то постоянно случалось так. Эти тюремщики только и делали, что играли с тех пор, как поселились на Андаманских островах, и каждый из них отлично знал манеру игры другого, а офицеры играли только для того, чтобы убить время, и бросали карты как попало. Вечер за вечером офицеры становились все беднее, и чем беднее они становились, тем более они играли. Хуже всех дела шли у майора Шольто. Сначала он расплачивался бумажками и золотом, а скоро стал давать векселя на большую сумму. Иногда он выигрывал немного, и это подбадривало его, а затем счастье снова, упорнее прежнего, отворачивалось от него. Целыми днями он ходил, словно мрачная туча, и стал пить более, чем следовало.

Однажды он проиграл больше обыкновенного. Я сидел в своей хижине, когда мимо нее, спотыкаясь, прошел майор Шольто с капитаном Морстэном по дороге к себе. Они были неразлучные друзья. Майор горячо говорил о своем проигрыше.

– Все кончено, Морстэн, – проговорил он в ту минуту, как они поравнялись с моей хижиной. – Мне придется подать в отставку. Я – погибший человек.

– Глупости, дружище! – ответил капитан, ударяя его по плечу. – И у меня дела плохи, но…

Вот все, что я слышал, но эти слова заставили меня задуматься.

Дня через два майор Шольто прогуливался по берегу; я воспользовался случаем и подошел к нему.

– Я хочу спросить вашего совета, майор, – сказал я.

– Ну, что такое, Смолль? – проговорил он, вынимая изо рта трубку.

– Я хотел спросить вас, сэр, – сказал я, – кому, собственно, надлежит передать спрятанный клад. Я знаю, где находится добра на полмиллиона, и так как не могу сам воспользоваться им, то и подумал, что, может быть, лучше всего передать его надлежащим властям, тогда, может быть, мне смягчат наказание.

– Полмиллиона, Смолль? – задыхаясь проговорил он и пристально посмотрел на меня, как будто желая убедиться, не шучу ли я.

– Да, сэр… в драгоценных камнях и жемчужинах. Они лежат так, что всякий может их взять. И самое-то странное во всем этом, что настоящий владелец осужден на изгнание и не имеет прав на имущество, так что оно принадлежит первому встречному.

– Правительству, Смолль, – пробормотал он, – правительству. – Но он сказал эти слова заикаясь, и я понял, что поймал его.

– Так вы думаете, сэр, что я должен уведомить главного губернатора? – спокойно спросил я.

– Ну-ну, не делайте ничего необдуманного, а то придется раскаяться. Я выслушаю вас, Смолль. Сообщите мне все факты.

Я рассказал ему всю историю, только немного изменив ее, чтобы он не мог найти места, где зарыт клад. Когда я окончил свой рассказ, он остановился как вкопанный и задумался. По судороге, сводившей его губы, я видел, что в нем происходит сильная борьба.

– Это очень важное дело, Смолль, – наконец проговорил он. – Никому не говорите ни слова, а скоро я снова повидаюсь с вами.

Через два дня он пришел ко мне в глухую ночь со своим другом, капитаном Морстэном.

– Я хочу, чтобы капитан Морстэн выслушал эту историю от вас самих, Смолль, – сказал он.

Я повторил сказанное мной раньше.

– Как кажется, правда, а? – сказал майор. – Можно начать дело?

Капитан Морстэн утвердительно кивнул головой.

– Слушайте, Смолль, – сказал майор. – Мы с приятелем переговорили и пришли к заключению, что ваша тайна вряд ли касается правительства, а скорее ваше личное дело, которым вы, конечно, можете распорядиться как считаете нужным. Ну, теперь вопрос, какую цену просите вы за нее? Мы могли бы принять участие в этом деле или, по крайней мере, ознакомиться с ним, если бы нам удалось сговориться.

Он пытался говорить хладнокровным, беспечным тоном, но глаза его горели от волнения и алчности.

– Ну, что касается этого, господа, – отвечал я, также стараясь прикинуться хладнокровным, но чувствуя себя сильно взволнованным, – человек в моем положении может предложить только одно условие. Я хочу, чтобы вы помогли освободиться мне и моим трем товарищам. Тогда мы возьмем вас в компаньоны и дадим вам пятую часть, которую вы и разделите между собой.

– Гм! – сказал он. – Пятую часть! Это не очень соблазнительно.

– Придется по пятидесяти тысяч на каждого, – сказал я.

– Но как вам освободиться? Вы знаете, что просите невозможного.

– Нисколько, – ответил я. – Я обдумал все до мельчайших подробностей. Единственное препятствие состоит в том, что у нас нет лодки для путешествия и провизии на долгое время. В Калькутте или Мадрасе множество маленьких яхт и яликов. Привезите оттуда лодку. Мы сядем на нее ночью, и если вы высадите нас где-нибудь на берегу Индии, вы выполните свою часть условия.

– Если бы вы были один, – сказал он.

– Никто или все, – ответил я. – Мы поклялись в этом. Все четверо должны действовать заодно.

– Видите, Морстэн, – сказал майор, – Смолль – человек, умеющий держать слово. Он не покидает своих друзей. Я думаю, мы можем поверить ему.

– Это грязное дело, – ответил капитан. – Но, как вы говорите, эти деньги помогут нам избежать отставки.

– Ну, Смолль, – сказал майор, – я думаю, мы можем попробовать принять ваши условия. Сначала, конечно, нужно убедиться в истине рассказанной вами истории. Скажите мне, где спрятан ящик, и я возьму отпуск и поеду в Индию на лодке, которая каждый месяц отправляется за сменой, и разузнаю все дело.

– Не так скоро, – сказал я, становясь холоднее по мере того, как он распалялся. – Я должен получить согласие моих товарищей. Говорю вам, что у нас четверых все заодно.

– Глупости! – крикнул он. – Что за дело трем черным до нашего договора?

– Черные или синие, – сказал я, – я с ними, и мы все заодно.

Ну, дело окончилось вторым свиданием, на котором присутствовали Магомет Синг, Абдулла-Хан и Дост-Акбар. Мы переговорили обо всем и наконец пришли к соглашению. Мы должны были дать офицерам план известной части крепости Агры и отметить место в стене, где был скрыт клад. Майор Шольто должен был поехать в Индию, чтобы убедиться в правдивости нашей истории. Если бы он нашел ящик, то должен был оставить его на месте и выслать маленькую яхту и провизии для путешествия к острову Рутлэнд, куда мы пробрались бы, а затем вернуться на службу. Затем попросит отпуск капитан Морстэн, встретит нас в Агре, и там мы произведем окончательный раздел драгоценностей, причем он возьмет и долю, приходящуюся майору. Все это было закреплено самыми торжественными клятвами. Я просидел целую ночь за бумагой и чернилами, и к утру у меня были готовы два плана, подписанные «Знаком четырех» – то есть Абдуллой, Акбаром, Магометом и мною.