Амброз Бирс - Фантастические басни

Материальный Интерес молчал, выжидающе глядя ему в глаза и не двигаясь с места.

– Ну, в таком случае, – нерешительно сказал Моральный Принцип, – давай бросим жребий, кому из нас уйти с дороги.

Материальный интерес все так же выжидательно смотрел на него.

– Чтобы избежать столкновения интересов, – стыдливо сказал Моральный Принцип, – я лягу, а ты воспользуешься мной, – и он аккуратно лег в грязь.

Тут Материальный Интерес обрел дар речи.

– Ты для меня слишком ненадежная почва, – свысока заметил он, – и я принципиально привередлив к тому, что валяется у меня под ногами, – и он переступил через Моральный Принцип.

Мужчина, лежа на смертном одре, призвал к себе жену,

– Я собираюсь оставить тебя навсегда, – сказал он, – и мне хотелось бы получить последнее доказательство твоей любви. В моем столе лежит большая святая свеча, освященная Великим Первосвященником и обладающая бесконечным сверхъестественным влиянием. Ее зажигают только в горестные дни испытаний. Клянись, что ты никогда не выйдешь замуж, пока свеча не догорит до конца!

Женщина поклялась, и Мужчина умер. Во время похорон Женщина с горестным лицом преданно стояла у изголовья гроба и держала свечу зажженной до тех пор, пока та не догорела до самого конца.

При обсуждении вопроса о привилегиях в Палате Представителей поднялась Запятнанная Репутация и сказала:

– Господин Председатель, мне хотелось бы опровергнуть голословно возведенные на меня обвинения и показать, что пятна на мне – особые приметы того, кто является потомком Пятнистого Оленя и Солнца. Их происхождение связано не с какой-нибудь несчастной случайностью, но присуще существующей закономерности вещей и сущности божественного миропорядка!

Когда Запятнанная Репутация села на место, поднялась Горностаевая Мантия.

– Господин Председатель, – сказала она, – я с глубочайшим вниманием и полнейшим одобрением выслушала объяснения нашего почетного члена и хотела бы добавить несколько слов от своего имени. Я была также подло оклеветана нашим общим врагом, Бессовестной Ложью, и мне хотелось бы подчеркнуть, что ведь и я была скроена из меха Куницум пятнистас, на котором пятна от рождения.

Получив аудиенцию у Короля, Изобретатель сказал, вытащив из кармана листок бумаги:

– С Вашего разрешения, Ваше Величество, я здесь набросал технологию изготовления бронированной листовой обшивки, которую не сможет пробить ни одно существующее оружие. Если эта броня найдет применение в Королевском флоте, наши военные корабли станут неуязвимыми, а следовательно – и непобедимыми. А вот это – докладные записки Министров Вашего Величества, удостоверяющие подлинную ценность этого изобретения. Я расстанусь с моим правом на него всего за миллион тамтамов.

Внимательно ознакомившись с изобретением. Король приказал Секретарю Департамента Финансового Вымогательства выдать Изобретателю чек на миллион тамтамов.

– А здесь, – сказал Изобретатель, доставая из другого кармана другой листок, – рабочие чертежи изобретенного мною оружия, которое пробивает эту броню. Брат Вашего Величества, император Банга, горит желанием купить эти чертежи, но преданность трону Вашего Величества и Вам лично заставляет меня предложить их сначала Вашему Величеству. Цена – всего один миллион тамтамов.

Получив обещание на другой чек, он сунул руку еще в один карман, заметив при этом:

– Это неотразимое оружие было бы просто неоценимым, если бы не тот факт, что его снаряды можно обезвредить благодаря моему новому методу обработки брони особым…

Король подал знак Секретарю.

– Обыщите этого человека, – приказал Король, – и доложите, сколько у него всего карманов.

– Всего сорок три, Ваше Величество, – сказал Секретарь, закончив обыск.

– С Вашего разрешения, Ваше Величество! – в ужасе воскликнул Изобретательный Изобретатель. – В одном из них у меня табак!

– Поставьте его с ног на голову и как следует потрясите его, – приказал Король, – затем выдайте ему чек еще на 40 миллионов тамтамов и отрубите ему голову. И немедленно издайте указ, объявляющий изобретательность уголовным преступлением!

Увидев, как Полицейский дубасит Убийцу, Начальник Полиции пришел в ужасное негодование и сказал, чтобы Полицейский никогда больше этого не делал под страхом увольнения.

– Не будьте слишком строги ко мне, сэр, – сказал Полицейский, улыбаясь. – Ведь я бил его набитой дубинкой!

– И тем не менее, – более снисходительным тоном сказал Начальник Полиции, – такая бесцеремонность, должно быть, очень неприятна, хотя и не так болезненна.

– Но, – сказал Полицейский, все еще улыбаясь, – ведь это же задубелый Убийца!

Пытаясь выразить свое одобрение Полицейскому, Начальник Полиции сделал резкое движение правой рукой, кожа у него подмышкой лопнула, и из раны посыпались опилки. Он оказался набитым дураком.

Король Мадагао, будучи в ссоре с Королем Борнегаскара, написал ему следующее:

– Прежде чем продолжить наше дело, я требую отозвать вашего Посланника из моей столицы!

– Я не отзову по вашему требованию своего Посланника, – безумно рассердившись, ответил Король Борнегаскара. – Более того, если вы немедленно не откажетесь от этого немыслимого требования, я буду вынужден отозвать своего Посланника обратно!

Эта угроза так испугала Короля Мадагао, что он, торопясь уступить, споткнулся, наступив на собственную ногу, и тем самым нарушил Третью Заповедь.

Начальник Участка железной дороги, всегда добросовестно исполнявший свои обязанности по выводу из строя стрелок и устраиванию аварий на путях, узнал, что Управляющий дорогой собирается уволить его за несоответствие занимаемой должности.

– О, боже! – воскликнул Начальник Участка. – Ведь на моем участке несчастных случаев больше, чем на всей остальной дороге!

– Управляющий чрезвычайно разборчив в средствах, – сказал Служащий, который сообщал ему эту новость. – Он считает, что тех же результатов можно добиться с меньшим ущербом для собственности компании.

– Что же, он полагает, что я должен стрелять по пассажирам в окнах вагонов? – спросил возмущенный Начальник Участка, кладя на рельсы только что вынутую из-под них шпалу. – Уж не принимает ли он меня за обыкновенного убийцу?!

Боксер встретился с Гражданским Долгом, у которого в руках была шляпная коробка.

– Что у тебя в этой шляпной коробке, приятель? – спросил Боксер.