Стюарт Камински - Месть

Я проснулся. Занавески я не задергивал, и комната была залита светом. На экране телевизора какие-то женщины играли в гольф. Будильник на столике у кровати показывал почти девять часов.

― Поехали, ― произнес мужской голос.

Я встал и подошел к окну. Мужчина в бейсбольной кепке «Цинциннати Редз» загружал вещи в багажник. Женщина и мальчик садились в машину.

― Кажется, все. ― Мужчина закрыл багажник.

Он поднял глаза, увидел в окне меня и, не зная, как реагировать, на всякий случай улыбнулся. Я тоже улыбнулся и зачем-то стал махать рукой, пока семья выезжала со стоянки. Потом оделся, расплатился за комнату и побежал к дому.

Дверь была закрыта, но не заперта. Полицейской печати на замке также не было. Я вошел. На полу, где лежало тело Берил, и возле кровати, где была брошена монтировка, осталась кровь. Я переоделся и поспешил к машине.

Как обычно, я вышел у «Сарасота ньюс энд букс», купил кофе и шоколадного печенья, оставил машину перед книжным магазином и направился в офис Энн Горовиц.

― Извините, пожалуйста, за опоздание, ― сказал я, протягивая ей пакет. Она действительно обожала сладости.

Энн положила печенье на салфетку на столике, открыла кофе, понюхала и одобрительно кивнула головой. На ней было ярко-желтое платье с каймой из больших красных яблок и серьги под цвет каймы. Солнце заливало комнату.

― Спасибо, что согласились принять меня.

― Просто оказалось незанятое время.

― И все-таки...

― Я прощаю вас, ― сказала она. ― Говорите. Я буду пить, есть и слушать.

Я стал говорить. Она хрустела печеньем и слушала, время от времени кивая головой. Когда минут через десять я замолчал, она уже доела печенье и почти допила кофе.

― Это события, ― произнесла она. ― А каковы ваши чувства?

― Относительно чего?

― Относительно чего? ― повторила она с раздражением. ― Относительно убитой женщины. Относительно вашего свидания с Салли...

― Поровски, ― подсказал я.

― Она еврейка?

― Да.

― Это потому, что я еврейка?

― Вы спрашиваете, пригласил ли я ее на свидание из-за того, что вы еврейка? Нет, навряд ли.

Энн кивнула.

― Мысль-пожелание с моей стороны, ― прокомментировала она. ― Вы хотите, чтобы я вам сказала, почему вы пригласили ее? Этого я еще не знаю. Вы чувствуете себя виноватым из-за того, что сделали это. Вам кажется, что вы предали свою жену.

― Да, ― сказал я.

― Но ведь вам было хорошо с ней? Она нравится вам?

― Да. С ней очень легко.

― Сексуальные мысли, ощущения? Я поколебался.

― Да.

― Это хорошо, ― сказала Энн. ― Если вы не будете это печенье...

Я разломил последнюю печенину и протянул ей половину.

― В чем-то она очень похожа на мою жену. В чем-то совсем нет.

― Вы собираетесь увидеться с ней еще?

― Да.

― Как бы вы охарактеризовали свое поведение на этом свидании?

― Я сделал его совершенно безопасным для нас обоих, посвятив большую часть времени поискам Адели Три.

― Она нашла это приемлемым?

― Да. Она сказала: «Вы умеете понравиться девушке на первом свидании».

― Ирония. ― Энн подобрала последние крошки печенья.

― Да. Моя бабушка пекла похожее печенье. Не помню, как она его называла, но оно было очень вкусное.

― Она тоже была из Италии?

― Да, из Рима. Хорошо говорила по-английски, но с акцентом.

― Это замечание кажется вам необходимым? ― спросила Энн.

― Да, но я не знаю почему.

― Оставим это до другого раза. А теперь давайте вернемся к убийству и к вашему сну. Каково ваше отношение к погибшей женщине, к тому, что случилось; что, по-вашему, означает ваш сон?

― Слишком много вопросов, ― сказал я, допивая остывший кофе.

― Начинайте. Вас переполняет злость?

― Да, но мне кажется, моя злость недостаточно сильна. Она была неплохим человеком, нормальным человеком. Я должен был помочь ей больше. Ее убили в моем доме... А у меня в душе по-прежнему какой-то сумбур. Даже в такой ситуации... Моя жена...

Я остановился и замолчал.

― Может быть, вы скажете мне, что, по-вашему, означает сон? ― спросила Энн.

Я помотал головой.

― Тогда попробую я. Кто такой джокер? Вестник или шут? Он несомненно протягивает миссис Три коробку с сообщением для вас, сообщением, которое она передает вам. Коробка, наполненная кусочками красной бумаги. Что бы это могло быть?

― Кровь, ― предположил я.

― Почему бы нет? Она передает этот «подарок» вам и хочет, чтобы вы приняли его. Она хочет, чтобы вы почувствовали, нашли человека, который убил ее. Она хочет, чтобы вы нашли ее дочь. Три человека в платках ― это знакомые вам люди, которые хотят помочь, хотят, чтобы вы помогли найти убийцу, найти девочку, ребенка, Адель.

― Мой сон означает это?

Энн откинулась назад, пожала плечами и сказала:

― При отсутствии вашей интерпретации я хочу, чтобы ваш сон означал это. Я очень плотно позавтракала. Мне не надо было брать последний кусочек печенья, но...

― Если только вы не обидитесь: разве профессиональный психоаналитик может говорить мне, что он хочет, чтобы мой сон означал то-то и то-то?

Энн потрогала свою правую серьгу.

― Мне очень много лет, и я могу говорить то, что мне заблагорассудится. Я должна пробраться через видимость к сути, растормошить вас. Вы ведь пришли сюда за этим, не так ли?

― Да, ― согласился я.

― Тогда пойдите позавтракайте, а потом найдите того, кто убил Берил Три, и разыщите девочку.

― А что вы скажете мне о Мелани Себастьян?

― Кого важнее найти? ― спросила Энн.

― Адель, ― сказал я.

― Вот вы и ответили. Теперь идите, примите помощь трех человек в платках и при случае позвоните Салли Поровски.

― Так я и сделаю, ― пообещал я, вставая. ― Мне кажется, одного из этих троих в платках я знаю.

― Кто это?

― Вы.

― Хорошо. ― Она протянула руку к телефону. ― У меня будет еще одно «окно» послезавтра в девять. У вас есть еще двадцать долларов?

― Я приеду, ― сказал я, подходя к двери. Она набирала номер.

― У меня в приемной, возможно, сидит дрожащий молодой человек, ― сказала Энн. ― Скажите ему, что я приму его через несколько минут.

Молодой человек действительно ждал. Он выглядел очень испуганным, но когда я сказал ему, что Энн примет его через несколько минут, даже не посмотрел на меня.

Я вышел на солнце, чтобы позавтракать и отправиться на поиски Адели.

На Мэйн есть маленький менонитский ресторанчик. В основном в нем завтракают и обедают служащие центральных офисов, городской администрации и местные врачи и адвокаты. Еда в нем недорогая, обильная, а само место, если вас не раздражают молитвы в меню, живое и веселое.

Закончив есть, я оставил хорошие чаевые и отправился домой, размышляя о словах Энн, о моих собственных словах, о джокере с красным секретом в коробочке.