Анне-Катрине Вестли - Гюро

- Я непременно узнаю, - сказала мама. - Надеюсь, вы не откажетесь дать мне рекомендацию? Ведь вам понравилось, как я отремонтировала комнату, где жила Тюлинька.

- С удовольствием дам, - сказала хозяйка. - Наверно, кроме моей, у вас будут и другие рекомендации?

- Да, - сказала мама. - У меня есть рекомендация от столяра из Гампетреффа, и, кроме того, мне дадут рекомендации Тюлинька и дворник из её дома.

- Ну и прекрасно, - сказала хозяйка. - Вот вам объявление, о котором я говорила. Можете пойти туда в субботу, ведь вы в субботу свободны?

- Свободна, - сказала мама.

Хозяйка ушла, и Гюро ещё несколько минут делала вид, что спит. Сквозь ресницы она наблюдала за мамой и видела, что мама очень огорчена, хотя она и не плакала.

- Мама, - сказала Гюро, - ведь ты не виновата, что у тебя есть я.

- Ты не спишь? - удивилась мама и обняла её. - Я виновата только в том, что у нас до сих пор нет жилья, - сказала она. - Ты слышала весь разговор?

- Да, - ответила Гюро. - Мне тоже очень хочется жить в Тириллтопене, И это была чистая правда. Теперь ей всегда хотелось в Тириллтопен, и она редко вспоминала о Гампетреффе и о том, как там было. Теперь она мечтала только о Тириллтопене.

- Если бы меня взяли дворником в корпус "Ц", нам бы дали точно такую же квартиру, как у Бьёрна, - сказала мама. - Мы с Бьёрном помогали бы друг другу, он заменял бы меня в мой выходной день, а я - его. Бьёрн развёлся с женой, но у них есть сын, и ему хочется почаще с ним видеться. Они любят ездить за город, где у Бьёрна маленький домик.

- А что такое "развелись"? - спросила Гюро.

- Это значит, что они больше не живут вместе, - сказала мама. - Так бывает - сперва двое людей женятся и живут друг с другом, но потом, обнаружив, что им вместе плохо, разъезжаются, чтобы каждый мог жить по-своему. Их дом Бьёрн оставил жене и сыну, а сам устроился дворником, чтобы иметь квартиру. Раньше он работал машинистом на большом пароходе, но теперь он не хочет уходить в плавание, чтобы иметь возможность почаще видеться с сыном.

Гюро задумалась, ей было интересно, поднимал ли Бьёрн своего сына к самому потолку, как её.

- Только, наверно, это место отдадут мужчине, - вздохнула мама. - Они боятся, что я не справлюсь с такой работой.

- Кто они? - полюбопытствовала Гюро.

- Они - это правление, которое управляет этими домами, - сказала мама.

- Значит, в этом правлении и Нюссина мама, а она знает, что ты всё умеешь, - сказала Гюро.

- Кроме неё, там есть и другие люди, - заметила мама. - Давай-ка лучше спать: утро вечера мудренее. В субботу мы с тобой узнаем насчёт того места, о котором написано в газете. Я пойду куда угодно, где меня возьмут, иначе мы с тобой останемся без жилья.

- Тогда нам придётся жить в Тириллтопене в палатке, - сказала Гюро.

И вот в субботу мама и Гюро отправились в путь, мама посмотрела по карте, они прошли одну улицу, другую, третью и наконец остановились перед старым мрачным домом. В нём был такой же подъезд с вестибюлем, как в пансионате.

Они вошли в подъезд, поднялись на второй этаж и позвонили в дверь, на которой значилась та же фамилия, что была написана в газете.

- Меня зовут Эрле Люнгмю, - сказала мама открывшей им женщине. - Я пришла по объявлению насчёт работы.

- Нам нужен дворник, - сказала женщина.

- Я знаю, - сказала мама.

- Вы интересуетесь этим местом для своего мужа? - спросила хозяйка.

- Нет, для себя, - ответила мама. - У меня есть рекомендации.

- Но ведь это мужская работа! - удивилась хозяйка. - Мы привыкли видеть на этом месте мужчину. Дворнику приходится таскать тяжести, у нас в доме нет центрального отопления, жильцы топят коксом, и дворнику надо разносить его по квартирам. Кроме того, надо мыть лестницу, подметать тротуар, а зимой скалывать с него лёд. Дом у нас небольшой, и нагрузка у дворника неполная, денег он получает немного, но зато мы предоставляем ему квартиру. А вы могли бы, кроме того, подрабатывать у меня - стирать, убирать. Меня бы это очень устроило. Идёмте, я покажу вам квартиру, которая у нас предназначена для дворника. Это на первом этаже, окна выходят во двор. Она очень уютная.

- Спасибо, - сказала мама.

В эту квартиру никогда не заглядывало солнце, в ней вообще не было дневного света: её единственное окно упиралось в высокую глухую стену.

- Ничего, Гюро, - сказала мама, - у нас будет всё время гореть лампа.

Квартира состояла из комнаты, кухни и чуланчика.

- А вы не боитесь, что дочка будет мешать вам работать? - спросила хозяйка. - Впрочем, у нас тут рядом со стоянкой для автомобилей есть детская площадка. Там и ящик с песком и качели.

- Спасибо, я буду иметь это в виду, но пока Гюро ездит днём к нашей приятельнице.

Здесь, внизу, было так темно и сыро, что у Гюро сразу стало тяжело на душе.

- Конечно, вам придётся всё тут вычистить, - сказала хозяйка. - Как видите, ваш предшественник не очень-то пёкся о чистоте. Он, знаете ли, выпивал. А вы, случайно, не пьёте? - вдруг спросила она у мамы.

На лице у мамы выразилось глубочайшее изумление, но тут в разговор вмешалась Гюро:

- Конечно, пьёт, все пьют, когда хочется пить.

- Не беспокойтесь, я не пью, - улыбнулась мама. - Здесь, наверно, станет светлее, если побелить стены? - сказала она, глядя на унылые голые стены.

- Это ваше дело, если хотите, можете побелить, но, разумеется, за свой счёт, - сказала хозяйка. - Я понимаю, что сейчас здесь холодно и неуютно, но есть печка. А в чуланчике вполне может поместиться детская кроватка. По вечерам вам, наверное, захочется отдохнуть от девочки?

Гюро заглянула в чуланчик: там не было никакого окна и потому царил полный мрак.

- Нет, нет, - испуганно сказала мама, - мы с Гюро привыкли спать в одной комнате.

- Значит, вас устраивают эти условия? - спросила хозяйка.

- Мне бы хотелось подумать несколько дней, - ответила мама.

- Я не против, - сказала хозяйка, - но ведь на это место могут объявиться и другие претенденты. Сейчас в городе не так-то просто найти работу с жильём, тем более что вы не одна.

- Это правда, - сказала мама. - Я позвоню вам во вторник.

- Ну что ж, пусть будет по-вашему, - нехотя согласилась хозяйка.

Мама и Гюро вернулись в пансионат.

Вечером мама села почитать, а Гюро в уголке играла с Вальдемаром и Кристиной.

- Не бойтесь, - говорила она им, - вам не придётся спать в тёмном чулане. Мы с вами привыкли спать в одной комнате, я ни за что не пущу вас в чулан.

Воскресенье тянулось бесконечно, хотя Гюро с мамой ездили в лес и гуляли там долго-долго, словно не думали ни о чём, кроме своей прогулки.

И вот настал понедельник. Они снова отправились в Тириллтопен: мама работать с Бьёрном, а Гюро к Тюлиньке и Индивиду. Но сперва, как обычно, Гюро пришлось немного погулять одной. В то утро у дома собралось много детей.