Эллери Квин - Кот со многими хвостами

— Поэтому Казалис намеренно отбросил другие доступные жертвы, чтобы убить собственную племянницу, зная, что это абсолютно естественно введет его в дело. Зная, что он обязательно встретится со мной на месте преступления, зная, что при сложившихся обстоятельствах он легко может стать одним из участников расследования. Почему миссис Казалис настаивала, чтобы ее муж предложил свои услуги? Потому что он часто обсуждал с ней свои «теории» относительно Кота! Казалис тщательно подготовил почву еще до убийства Ленор, играя на привязанности к ней его жены. Если бы миссис Казалис не затронула эту тему, он бы сделал это сам. Но она избавила его от такой необходимости, как он и предвидел.

— В результате, — проворчал инспектор, — Казалис занял положение, позволяющее ему знать о наших действиях...

— И упиваться собственным могуществом. — Эллери пожал плечами. — Говорил же я тебе, что старею! Я все время сознавал возможность подобного хода со стороны Кота. Разве я не подозревал Селесту и Джимми в точно таком же мотиве? А Казалис постоянно был рядом...

— Шнуров нет.

Квины вздрогнули. Но это был только сержант Вели.

— Они должны быть здесь, Вели, — настаивал инспектор. — Как насчет стальных шкафов в его кабинете?

— Нам придется привести сюда Билла Дивэндера, чтобы открыть их. Я не могу этого сделать, не оставив следов.

— Сколько у нас остается времени? — Инспектор потянул цепочку часов.

Но Эллери покачал головой:

— Чтобы проделать такую работу как следует, времени все равно не хватит, папа. Как бы то ни было, я сомневаюсь, что Казалис хранит шнуры здесь. Слишком большой риск, что жена или горничная их найдут.

— Вот и я говорил инспектору, — с жаром присоединился Вели, — что он, наверное, спрятал их в какой-нибудь камере хранения...

— Я помню, что вы это говорили, Вели, но они все же могут находиться в квартире. Мы должны раздобыть эти шнуры, Эллери. Окружной прокурор на днях сказал мне, что если мы свяжем с каким-нибудь конкретным лицом находку голубых и оранжево-розовых шнуров из индийского шелка, то он на этом основании сможет передать дело в суд.

— Мы предоставим прокурору куда лучшее доказательство, — внезапно заявил Эллери.

— Какое?

Эллери положил руку на один из шкафов с карточками.

— Все, что мы должны сделать, — это поставить себя на место Казалиса. Он наверняка не закончил — карточки Петрукки и Каца относятся только к 10 марта 1927 года, а его акушерская деятельность простирается еще на три года.

— Я не понимаю, — пожаловался сержант.

Но инспектор уже трудился над ящиком с этикеткой « 1927-1930 ».

Карта новорожденного, следующего за Доналдом Кацем, была розовой и содержала сведения о Розелл Рутас.

В справочнике Рутасы не значились. Следующая карта была голубой и с именем Залман Финклстоун.

Такой фамилии в справочнике тоже не было.

Розовая, Аделаида Хеггеруитт...

— Продолжай, папа.

Инспектор взял следующую карту. « Коллинз Баркли М. »

— В книге полным-полно Коллинзов, но ни одного Баркли М.

— Согласно карточке фамилия матери...

— Это не имеет значения. Все жертвы Кота фигурировали в справочнике лично. Я проверил несколько имен матерей, чьи дети не значились в книге, и нашел там две — значит, есть и другие. Однако Казалис отбросил их, очевидно, потому, что это бы потребовало более сложных поисков и увеличило риск. До сих пор он выбирал жертвы, на которые можно было выйти непосредственно. Кто там следующий?

— Констанс Фролинс.

— Нет.

Перебрав еще пятьдесят девять карт, инспектор прочитал:

— Мэрилин Сомс.

— Погоди-ка... Сомс... Есть! Сомс Мэрилин!

— Дай взглянуть.

Это был единственный образец такой фамилии в справочнике. Адрес — Восточная Двадцать девятая улица, 486.

— Рядом с Первой авеню, — пробормотал инспектор. — И близко от больницы «Бельвю».

— Посмотри на белой карте имена родителей.

— Эдна Л. и Фрэнк П. Занятие отца характеризуется как «почтовый служащий».

— Можно, пока мы торчим здесь, быстро навести справки о Мэрилин Сомс и ее семье?

— Уже поздновато... Сначала позвоню мэру — убедиться, что он не отпустил Казалиса. Вели, где телефон?

— В кабинете пара аппаратов.

— А семейный телефон?

— В нише в прихожей.

Инспектор вышел.

Когда он вернулся, Эллери спросил:

— А они не позвонят сюда?

— За кого ты меня принимаешь, Эл? — сердито сказал инспектор. — В хорошую лужу мы бы сели, если бы отвечали на телефонные звонки. Я сам перезвоню им через полчаса. Вели, если зазвонит телефон, не снимайте трубку.

— А меня вы за кого принимаете?

Они молча ждали.

Сержант Вели бродил по прихожей.

Инспектор посматривал на часы.

Эллери просматривал розовую карту.

«Сомс Мэрилин, пол женский, родилась 2 января 1928 г. в 7.13».

Статистика рождаемости, выполненная рукой смерти...

Начало родов — естественное.

Продолжительность родов — 10 часов.

Анестезия — морфий-скополамин.

Инструменты — щипцы.

Период беременности — 40 недель.

Дыхание — самопроизвольное.

Способы оживления — не применялись.

Повреждения при родах — никаких.

Врожденные аномалии — никаких.

Медикаменты — никаких.

Вес — 6 фунтов 9 унций.

Рост — 49 см.

И так далее вплоть до десятого дня. Поведение ребенка... Тип дополнительного питания... Замеченные отклонения: пищеварение, дыхание, кровообращение, мочеиспускание, нервная система, кожа, пупок...

Да, добросовестный врач. Смерть всегда добросовестна. Пищеварение, кровообращение, пупок... Особенно пупок. Место, к которому прикрепляется пуповина, связывающая утробный плод млекопитающего с плацентой... Анатомическое и зоологическое определение. И никакого упоминания о шнуре из индийского шелка...

Но это придет через двадцать один год.

А пока что розовые карточки для девочек, голубые — для мальчиков.

Научная систематизация родов...

Все это было в карте, заполненной выцветшими чернилами. Вступительные замечания Господа Бога по поводу еще одного влажного, красного, извивающегося комочка, появившегося на свет...

И как Бог дал, так он и взял...

Когда инспектор положил трубку, он был слегка бледен.

— Имя матери — Эдна, урожденная Лэфферти. Имя отца — Фрэнк Пеллмен Сомс, занятие — почтовый клерк. Дочь Мэрилин — стенографистка. Возраст — двадцать один год.

Сегодня вечером, завтра, на будущей неделе, в следующем месяце Мэрилин Сомс, девушка двадцати одного года, стенографистка, проживающая в Манхэттене, Восточная Двадцать девятая улица, 486, будет извлечена из картотеки доктора Казалиса рукой, что помогла ей появиться на свет, и та же рука начнет отмеривать для нее оранжево-розовый шнур из индийского шелка...