Эллери Квин - Кот со многими хвостами

— Должно быть, его интересует, выходит ли она когда-нибудь из дому, — сказал инспектор тем же вечером, когда Селеста явилась на встречу.

— Меня самого начинает это интересовать, — буркнул Эллери. — Селеста, чем, черт возьми, занимается Мэрилин?

— Работает. — Голос Селесты звучал приглушенно. — Выполняет срочное поручение клиента-драматурга. Говорит, что закончит только в субботу или воскресенье.

— За это время он окончательно спятит, — сказал Джимми.

Никто не засмеялся, включая самого остряка. Их вечерние встречи происходили в атмосфере нереальности. Только изредка доносившийся шум города свидетельствовал, что где-то рядом кипит настоящая жизнь.

В четверг Казалис проделал то же самое — только на сей раз ушел в две минуты одиннадцатого.

— Каждый вечер он задерживается все больше.

Джимми был вне себя.

— В таком случае, Эллери, он увидит, как Селеста выходит из дому. Мне это не нравится.

— Он охотится не за мной, Джимми, — резко отозвалась Селеста.

— Дело не в том, — возразил Эллери. — Если Казалис заметит, что Селеста выходит из дому каждый вечер в одно и то же время, он может что-то заподозрить.

— Тогда нам лучше изменить время встреч, сынок.

— Давайте сделаем так. Селеста, эти окна на третьем этаже в передней Сомсов, где спит Стэнли?

— Да.

— С этого момента не выходите из дому раньше четверти одиннадцатого и только при определенных условиях. Ваши часы точные?

— В общем да.

— Сверим их с моими. — Эллери чиркнул спичкой. — На моих ровно десять двадцать шесть.

— Мои отстают на полторы минуты.

Эллери зажег еще одну спичку.

— Переведите их. — Когда Селеста сделала это, он продолжал: — Каждый вечер с десяти минут до четверти одиннадцатого стойте у одного из этих окон. Мы будем ждать вас на Первой авеню — завтра, скажем, перед тем пустым складом на углу Тридцатой улицы.

— Мы встречались там в воскресенье вечером.

— Да. Если между десятью минутами и четвертью одиннадцатого вы увидите три вспышки света в каком-нибудь подъезде или переулке напротив дома 486 — мы будем пользоваться карманным фонариком, — значит, Казалис ушел домой, и вы можете спускаться и идти к нам с докладом. Если вы не увидите сигнала, оставайтесь наверху. Это будет означать, что Казалис еще здесь. Если он уйдет между десятью и двадцатью пятью минутами одиннадцатого, вы получите сигнал между двадцатью пятью минутами и половиной одиннадцатого. Если сигнала не будет и на этот раз, значит, Казалис все еще поблизости. Мы будем действовать по той же системе, пока он не уйдет. Ждите сигнала каждые пятнадцать минут. Если понадобится, всю ночь.

В пятницу, согласно рапорту Макгейна в пять часов вечера, Казалис еще не вышел из квартиры. Он оставался дома, пока не стемнело. Селесте пришлось ждать до четверти двенадцатого. Эллери просигналил ей фонарем и проводил ее к месту свидания. Вид у девушки был усталый.

— Я думала, сигнала уже не будет. Он ушел?

— Только несколько минут назад.

— Я весь день старалась быть поближе к телефону, но Стэнли сегодня был совсем неугомонным — ему гораздо лучше, — а Мэрилин не отходила от машинки... Он позвонил вскоре после часа дня.

Квины и Джимми затаили дыхание.

— Снова назвался Полом Нострамом, извинился за то, что подвел ее в «Асторе», объяснив, что внезапно заболел и пролежал до сегодняшнего дня. Он хотел встретиться с ней этим вечером. — Селеста изо всех сил старалась говорить спокойно.

— Ну и что Мэрилин ему ответила?

— Она отказалась. Сказала, что занята важной работой, и чтобы он подыскал кого-нибудь другого. Он попытался назначить ей свидание...

— Продолжайте! — Голос инспектора дрогнул.

— Мэрилин засмеялась и положила трубку.

Джимми отвел девушку в сторону.

— Он проявляет нетерпение, папа.

— Его жена возвращается в понедельник.

Они немного прошлись и вернулись назад.

— Селеста.

Девушка подошла, несмотря на протесты Джимми.

— Что конкретно Мэрилин сказала ему насчет работы, которой она сейчас занимается?

— Что она закончит ее только к завтрашнему вечеру или даже в воскресенье и должна отнести ее... — Селеста запнулась и повторила странным тоном: — Должна отнести ее.

— Значит, в этот уик-энд, — сказал Эллери.

В субботу небо над Нью-Йорком было покрыто тучами, и весь день моросил дождь. Он прекратился только с наступлением сумерек, и на улицы опустился туман.

Инспектор выругался и передал, что не считает скверную погоду поводом для отмены слежки.

— Делайте что хотите, идите на любой риск, только не упускайте его!

День состоял из сплошных неприятностей. Утром у детектива Хессе начались колики. Макгейн сразу же позвонил:

— Хессе вышел из строя. Корчится от боли. Срочно пришлите замену — ведь он там один.

К тому времени как Хэгстром добрался до Парк-авеню, Макгейн исчез.

— Не знаю, где он, — с трудом пропыхтел Хессе. — Казалис вышел в пять минут двенадцатого и направился в сторону Мэдисон-авеню, а Макгейн пошел за ним. Посадите меня в такси, пока я не свалился.

Хэгстрому понадобился час, чтобы разыскать Макгейна и его подопечного. Казалис всего лишь пошел в ресторан, а потом сразу же вернулся домой.

В начале третьего Казалис вышел в деловом костюме через задний двор и двинулся в направлении Двадцать девятой улицы.

Вскоре после четырех Мэрилин Сомс вышла из дома 486 вместе с Селестой Филлипс.

Две девушки быстро шагали по Двадцать девятой улице в западном направлении.

Туман еще не опустился, и моросил дождь. Но уже начинало темнеть.

Видимость была плохая.

Казалис плавно скользил по противоположному тротуару, держа руки в карманах. Макгейн, Хэгстром, Куигли, Квины и Джимми Маккелл следовали за ним поодиночке и по двое.

— Неужели Селеста выжила из ума? — бормотал Джимми. — Вот дура!

Инспектор также бормотал, используя более сильные эпитеты.

Походка Казалиса свидетельствовала о его гневе. Он то замедлял, то ускорял шаг, то останавливался вовсе, слегка вытянув вперед голову.

— Настоящий кот, — заметил Эллери.

— Она спятила! — не унимался Джимми.

— Еще как спятила! — Инспектор чуть не плакал от досады. — Мы ведь все приготовили! А сегодня при тусклом освещении он бы непременно попытался... Если бы не она!

Девушки свернули на Третью авеню и зашли в писчебумажный магазин. Продавец стал заворачивать для них бумагу и другие покупки.

Становилось все темнее.

Казалис забыл об осторожности. Он стоял под дождем на углу Третьей авеню и Двадцать девятой улицы у окна аптеки. В витрине зажгли свет, но он не двинулся с места.

Эллери пришлось схватить Джимми за руку:

— Он ничего не предпримет, пока с ней Селеста. На улицах слишком много людей и транспорта, Джимми. Успокойтесь.