Эллери Квин - Происхождение зла

в красных фесках в сопровождении пятидесяти одного оркестра, разнообразных верблюдов, шутов и платформ на колесах, которые проследуют по Фигероа-роуд до мемориального колизея в честь семьдесят-какой-то годовщины древнего арабского ордена благородных адептов Таинственного храма [5] Древний арабский орден благородных адептов Таинственного храма — тайное благотворительное братство, членов которого называют храмовниками. — общественное мероприятие гарантированно поднимет даже мертвого.

В первые дни пребывания в Голливуде и его окрестностях стало ясно, что ошибочные пророчества восточных могильщиков предвещают не гибель ангельского города, [6] Название города Лос-Анджелес, где находится Голливуд, по-испански буквально означает «ангельский». а бурное возрождение в новом виде. Старый порядок сменился. Новый организм восхищает, но это не совсем то, что нужно, и Эллери чуть не собрал чемоданы, решив было лететь назад на Восток. А потом подумал: все кипит и бурлит, путается и клубится, люди преодолевают препятствия, куют железо, пока горячо; ядро старого Голливуда до сих пор пульсирует — сиди, старик, на месте, атмосфера вполне смертоносная; может быть, библиотечные полки пополнятся парочкой книжек.

А тут еще пресса со своими агентами. Он рассчитывал проскочить в город, высадившись не в международном аэропорту Инглвуд, а на промежуточном Локхиде в Бербанке. Но ступил на землю юга Калифорнии под пулеметным огнем вопросов и объективов, увидев себя назавтра на первой странице каждой газеты. Раздобыли даже адрес дома в горах, хоть приятель, агент по недвижимости, клялся впоследствии собственной бородой, что не проронил ни слова. Ничего подобного не случалось со времен громкого дела, в ходе которого Квин спас Манхэттен от судьбы, равной смерти. Газетчики были уверены, будто он прибыл в Лос-Анджелес, как минимум, со столь же крупной пожарной миссией. Выслушав жалобное объяснение, что цель поездки — написать книгу, все расхохотались, приписывая в опубликованных репортажах визит всевозможным причинам, включая сверхсекретное поручение мэра вычистить Большой Лос-Анджелес.

Разве можно удрать после этого?

Он заметил, что стакан пуст, равно как и лист бумаги в пишущей машинке.

Поднялся с кожаного кресла и очутился лицом к лицу с хорошенькой девушкой.

Бросившись к дверям ванной, голый Эллери подумал, что сандалии гуарачо выглядят смехотворно. Потом задумался, почему не надел приличные десятифунтовые «барни». Потом разозлился, высунул голову в дверь и страдальчески крикнул:

— Я предупредил миссис Уильямс, что сегодня не хочу никого видеть, в том числе и ее. Как вы сюда попали?

— Из сада, — объяснила девушка. — Поднялась снизу с пороги. Постаралась не затоптать маргаритки. Надеюсь, не возражаете?

— Возражаю. Уходите.

— Но мне надо с вами встретиться.

— Всем со мной надо встретиться. Только я никого принимать не желаю. Особенно в таком виде.

— Вид действительно бледноватый… И ребра торчат.

Тон медсестры, раздевшей больного. Он вдруг вспомнил, что в Голливуде одежда — исключительно личное дело. Проедешь от аптеки Шваба до Эн-би-си на углу Сансет и Вайн в эскимосской парке на упряжке сибирских лаек — никто головы даже не повернет. Со слаксами можно и даже нужно носить меховой палантин, выставленный напоказ пупок считается консервативным, у любой овощной палатки, как минимум, один мужчина в пляжных трусах задумчиво щупает авокадо.

— Надо немножечко веса набрать… позагорать на солнце.

— Спасибо, — услышал Эллери собственный голос.

Костюм из эдемского сада не имеет для нее значения. Сама девушка еще прелестнее, чем показалось с первого взгляда. Голливудская прелесть, угрюмо заключил он, все они одинаковые. Какая-нибудь «мисс Вселенная» из Пасадены. Короткие полосатые, словно зебра, штанишки, жилетка без застежки поверх чепухового причиндала типа лифчика из ярко-зеленой замши. На крошечных ножках открытые зеленые сандалии, на светло-шатеновой головке замшевая жокейская кепочка в тон. Обнаженная кожа цвета поджаренного тоста, никаких ребер не видно. Маленькая, тоненькая, но, где надо, трехмерная. Лет девятнадцати. Почему-то напоминает Мэг из «Ночной жизни богов» Торна Смита. Он сердито захлопнул дверь.

Спокойно выйдя через несколько минут в приличных слаксах, чесучовой рубашке и темно-красном кожаном пиджаке, увидел ее с сигаретой в своем кресле.

— Я вам налила.

— Очень любезно с вашей стороны. Видимо, для того чтобы я тоже вам предложил. — Нечего слишком любезничать.

— Спасибо. Я до пяти не пью. — На уме у нее было что-то другое.

Эллери прислонился к косяку у эркерного окна, неприязненно на нее глядя.

— Я не так уж стыдлив, мисс…

— Хилл. Лорел Хилл.

— …мисс Хилл, но, сталкиваясь au naturel [7] В натуральном виде (фр.). в Голливуде с незнакомой молоденькой штучкой, предпочитаю проверить, не прячется ли за шторами соучастник с фотоаппаратом и не ждет ли меня предложение взяться за дело. Зачем вы явились?

— Затем, что в полиции одни болваны.

— Ах, значит, в полиции не пожелали вас выслушать?

— Еще как выслушали. А потом посмеялись. По-моему, в дохлой собаке нет ничего смешного, как думаете?

— В чем?

— В дохлой собаке.

Эллери со вздохом прижал ко лбу холодный стакан.

— Вашего пупсика, разумеется, отравили.

— Не угадали, еще раз попробуйте, — предложила незваная гостья с решительным видом. — Пупсик вовсе не мой, я не знаю, от чего он умер. Больше того, и знать не хочу, хотя люблю собак. Полицейские снисходительно приняли это за чью-нибудь шутку, только я ничуточки не верю. Смысла не понимаю, но это не шутка.

Эллери поставил стакан. Девушка смотрела ему в глаза. Наконец он с улыбкой качнул головой:

— Примитивная тактика. Неудачная попытка. Кости не выпали.

— Да какая там тактика, — нетерпеливо возразила Лорел. — Дайте рассказать…

— Кто вас ко мне прислал?

— Никто. Про вас все газеты пишут. Поэтому моя проблема решилась.

— А моя не решилась. Моя проблема в том, чтобы найти тихое уединенное убежище, чего никогда не поймет дорогой простой читатель. Я приехал работать над книгой — бедняжка остановилась на месте. Писатели имеют привычку писать, и пришло мое время. Стало быть, вы понимаете, я сейчас не берусь за дела.

— Вы даже не выслушали.

Лорел вскочила, заходила по комнате, скривив губы. Эллери разглядывал под жилеткой загорелое тело. Не в его вкусе, но мило.

— Собаки смертны, — мягко заметил он.

— Дело не в собаке, я вам говорю. Дело в том, как это произошло. — К входной двери девушка упорно не сворачивала.

— В том, как умер пес? — Вот зануда.

Читать дальше