Эллери Квин - Происхождение зла

Они торжественно пожали друг другу руки и расстались. Эллери отправился домой в постель, а Китc — запускать механизм лос-анджелесского полицейского управления, которому предстояло двадцать четыре часа в сутки расследовать обстоятельства более чем двадцатилетней давности… На сей раз с полной перспективой добиться успеха.

За три дня удалось собрать не все полусгнившие нити, но те, которые поступили по телетайпу и междугороднему телефону, прочно связывались с уже имевшимися. Эллери с Китсом сидели в голливудском отделении, пытаясь догадаться о фактуре и длине пропавших концов, когда у последнего зазвонил телефон.

Ответив, он услышал напряженный голос:

— Лейтенант Китc, Эллери Квин здесь?

— Вас. — Лейтенант передал Эллери трубку. — Лорел Хилл.

— Лорел, я вас совсем забросил. Что случилось?

— Я совершила преступление, — истерически расхохоталась она.

— Серьезное?

— Что бывает за кражу чужой посылки?

— Снова для Прайама?

Донеслись звуки какой-то борьбы, потом торопливый голос Кроува Макгоуэна:

— Квин, это не она свистнула. Это я.

— Нет! — крикнула Лорел. — Мне плевать, Мак! До тошноты надоело топтаться вокруг да около, не зная…

— Посылка предназначена Прайаму?

— Да, — подтвердил Макгоуэн. — На этот раз довольно большой пакет. Оставили на крышке почтового ящика. Квин, я не позволю Роджеру прищучить Лорел. Я его взял, вот и все.

— Вскрыли?

— Нет.

— Где вы?

— У вас дома.

— Ждите там и руками не трогайте. — Эллери положил трубку. — Номер шесть, Китc!

Они нашли Лорел с Макгоуэном в гостиной, враждебно смотревших друг на друга, склоняясь над пакетом размерами с коробку для мужского костюма, завернутую в плотную упаковочную бумагу, перевязанную крепкой веревкой. На веревке висела знакомая адресная карточка на имя Прайама, написанная черным карандашом, уже знакомым почерком. На пакете ни штампов, ни каких-либо пометок.

— Снова лично доставлен, — заметил Китc. — Мисс Хилл, как он у вас оказался?

— Я столько дней жду… Никто мне ничего не рассказывал, я должна была что-то сделать . И, черт возьми, часами сидя в кустах, проворонила ту, которая его доставила.

— Ту? — удивленно переспросил Кроув Макгоуэн.

— Ту, того, какая разница. — Лорел превратилась в увядшую розу.

Кроув вытаращил на нее глаза.

— Вернемся к делу, — перебил Китc. — Давайте вскрывайте, Макгоуэн. Тогда больше не придется лежать по ночам без сна с нечистой совестью.

— Очень смешно, — проворчал сын Делии. Молча разорвал веревку, сорвал обертку.

Белая дешевая коробка без каких-либо пометок, битком набитая.

Мак поднял выпиравшую крышку.

Коробка была полна печатных бланков самых разных форматов, размеров, цветов. Многие напечатаны на бумаге с водяными знаками для банкнотов.

— Что за черт. — Китc вытащил первый попавшийся лист. — Акция.

— Действительно, — подтвердил Эллери. — И это… — Через секунду они уставились друг на друга. — Похоже, одни акции.

— Ничего не понимаю. — Китc принялся грызть указательный палец. — Не укладывается в вашу картину, Квин. Не может уложиться.

Эллери нахмурился:

— Лорел, Мак, вы что-нибудь понимаете?

Девушка покачала головой, вглядываясь в фамилию на вытащенной ценной бумаге. Потом медленно положила ее, отвернулась.

— Ну, намек на капитал, — воскликнул Кроув. — Какое-то предупреждение!

Эллери взглянул на Лорел.

— Давайте пока лучше оставим содержимое коробки, Китc, и подумаем, как с ним быть… Лорел, в чем дело?

— Ты куда? — крикнул Макгоуэн.

Лорел направилась к двери:

— До смерти надоело. До смерти надоело ждать, высматривать, выискивать и абсолютно ничего не делать. Если вы с лейтенантом что-то нашли, Эллери, расскажите, что именно?

— Мы еще не завершили расследование.

— Завершите когда-нибудь? — мрачно бросила она и вышла.

Через секунду послышался удалявшийся рев «остина».

Часов в семь в тот же вечер Эллери с Китсом ехали к дому Прайама в машине лейтенанта. Эллери держал на коленях коробку с акциями. У парадного их ждал Кроув Макгоуэн.

— Мак, где Лорел? Разве вы не поняли, что я вам по телефону сказал?

— Дома сидит. — Кроув заколебался. — Не пойму, что с ней приключилось. Выдула рюмок восемь мартини, я ничего не мог с ней поделать. Никогда такого не видел. Она вообще не пьет. Не нравится мне это.

— Ну, девушка время от времени имеет право на выпивку, — усмехнулся Китc. — Ваша мать здесь?

— Да. Я ей все рассказал. Что-нибудь выяснили?

— Немного. Обертка и коробка абсолютно чистые. Наш приятель предпочитает перчатки. Прайаму сообщили?

— Сообщил только, что вы оба приедете по важному делу. И все.

Китc кивнул, и они направились на половину Роджера Прайама.

Тот обедал, держа над толстым бифштексом с кровью острый нож и вилку. Альфред Уоллес поджаривал на решетке с углями другой, сдабривая его луком, грибами, соусом для барбекю из разных кастрюлек. На подносе стояла на две трети пустая бутылка красного вина. Прайам ел в своем стиле: грубо, отрывая мясо зубами, размалывая мощными челюстями, обливая соусом дергавшуюся бороду.

Сидевшая рядом в кресле жена молча наблюдала за ним, как за кормлением зверя в зоопарке.

При появлении троих мужчин вилка с куском мяса замерла в воздухе, повисела момент, медленно завершила путь, челюсти автоматически зажевали. Глаза Прайама остановились на коробке в руках Эллери.

— Извините, что помешали обедать, мистер Прайам, — начал Китc, — но вопрос можно решить немедленно.

— Еще бифштекс, Альфред. — Протянулась тарелка, которую Уоллес молча наполнил. — Чего там?

— Предупреждение номер шесть, — объявил Эллери. Прайам набросился на второй бифштекс.

— Видно, — сказал он почти дружеским тоном, — без толку приказывать вам обоим не совать нос в мои дела.

— Это я взял посылку, — резко вставил Кроув Макгоуэн. — Лежала на почтовом ящике, я и забрал.

— А, ты. — Прайам оглядел пасынка.

— Знаешь, я тоже тут живу. Сыт этими делами по горло, хочу прояснить.

Отчим швырнул ему в голову свою тарелку, удар пришелся выше уха. Гигант пошатнулся, отлетел к двери, ударился спиной. Лицо его налилось желчью.

— Кроув!

Гигант отмел мать в сторону.

— Роджер, если ты еще хоть когда-нибудь это сделаешь, — тихо вымолвил он, — я убью тебя.

— Вон отсюда! — проревел Прайам.

— Нет, пока Делия здесь. Иначе я уже надел бы военную форму. Пока она, бог весть почему, остается, я тоже останусь. Я тебе ничего не должен, Роджер. Сам оплачиваю свою жизнь в этом болоте. И имею право знать, что происходит… Все в порядке, мама. — Делия со сморщенным постаревшим лицом вытирала окровавленное ухо сына своим носовым платком. — Просто запомни мои слова, Роджер. Больше так не делай.