Эллери Квин - Чудо десяти дней

— Говард, замолчи и перестань растравлять себе душу, — накинулась на него Салли. Она была страшно встревожена, озадачена и разозлилась на Дидриха.

— Как бы то ни было, детективам из Конхейвена удалось отыскать блокнот доктора Сауфбриджа с записями вызовов, — торопливо произнес Дидрих. — Маленький блокнот, вернее, записную книжку. Владелец похоронного бюро вынул ее из кармана и сложил с другими вещами покойника, оставив их на чердаке старого дома. Там сыщики ее и обнаружили. По-видимому, доктор сделал запись о рождении мальчика, сына семьи фермера, перед отъездом домой. И она, Говард, полностью совпадает с датой твоего рождения в записке, прикрепленной к одеяльцу, когда я тебя нашел. Я хранил записку все эти годы и показал ее сотруднику агентства. По его мнению, ее, несомненно, написал фермер. Они раздобыли его расписку на старой закладной и сравнили почерк. Вот такая история, — со вздохом облегчения заключил Дидрих. — Теперь ты можешь успокоиться, перестать гадать, кто ты такой, — он подмигнул, — и сделаться самим собой.

— Первая отрадная новость, которую я от тебя сегодня услышала, Дидс! — воскликнула Салли. — Не выпить ли нам кофе?

— Подожди, — остановил ее Говард. — Кто же я?

— Кто ты? — Дидрих снова подмигнул, а после с чувством признался: — Ты мой сын, Говард Гендрик Ван Хорн А кем еще ты можешь быть?

— Я имел в виду, кем я был? Какая у меня фамилия?

— Разве я ее не назвал? Твоя фамилия была Уайи.

— Уайи?

— У-а-й-и.

— Уайи. — Казалось, что Говард попробовал ее на вкус. — Уайи. — Он покачал головой, как будто не ощутил в ней ничего приятного. — А имя у меня было?

— Нет, сынок. По-моему, они не сумели тебе его подобрать, махнули рукой и поступили вполне разумно — с точки зрения тех, кто тебя подобрал. По крайней мере, никакое христианское имя в записях доктора Сауфбриджа не упоминалось.

— Христианское, они были христианами?

— Да какая тебе разница? — удивилась Салли. — Христианами, иудеями, мусульманами… Ты тот, каким тебя воспитали. И больше не задавай вопросов!

— Да, они были христианами, сынок. Но я не знаю, какой конфессии.

— И ты говоришь, что они умерли?

— Да.

— А как они умерли?

— Видишь ли… сынок. Я думаю, Салли права. — Дидрих внезапно встал. — Мы уже слишком долго об этом рассуждаем.

— Как они умерли?

Глаза Уолферта заблестели. Он хищно смотрел то на Дидриха, то на Говарда, и его взгляды были острыми и злобными.

— Через десять лет после того, как они подкинули тебя к моему дому, у них на ферме вспыхнул пожар. И они оба сгорели в огне. — Дидрих устало потер голову. — Мне и правда жаль, сынок. С моей стороны это было глупо.

Сверкающие зрачки Говарда заворожили Эллери. Ему вдруг пришло в голову, что он может стать свидетелем начала очередного приступа амнезии, и эта мысль подействовала ему на нервы.

Он поспешил на помощь:

— Говард, конечно, это волнующая тема, и я тебя понимаю. Но Салли только что верно сказала — все вышло к лучшему.

Говард даже не взглянул на него.

— И от них ничего не осталось, отец? Может быть, старая фотография или еще что-нибудь?

— Сынок…

— Ну отвечай же мне, черт возьми!

Говард пошатываясь поднялся на ноги. Его настойчивость напугала Дидриха. Салли ободряюще сжала руку мужа, не отводя глаз от Говарда.

— Ну что же, что же… После пожара, сынок, какой-то родственник твоей матери приехал на похороны и забрал с собой немногие вещи, не поврежденные огнем. А сама ферма давно была заложена.

— Какой родственник? Кто он? Где мне его найти?

— Он исчез без следа, Говард. И вскоре уехал оттуда. У агентства нет сведений о его местонахождении.

— Ясно, — откликнулся Говард. А потом неторопливо, низким голосом спросил: — И где они похоронены?

— А вот это я могу тебе сказать, сынок, — без промедления ответил Дидрих. — Их похоронили на кладбище Фиделити, неподалеку от Райтсвилла. Две могилы рядом и один скромный памятник. Ну, как насчет кофе, Салли? — прогудел он. — Я бы выпил чашечку-другую, да и Говард…

Но Говард уже был на полпути к себе в студию. Он шел, широко открыв глаза, подняв руки и спотыкаясь.

До них донеслись его нетвердые шаги по лестнице.

А немного погодя они услышали громкий хлопок двери на верхнем этаже особняка.

Салли до того ушла в себя, что Эллери подумал: к ней теперь не подступишься.

Она упрекнула мужа:

— Дидс, ты дал ему крайне неудачный совет! К чему было откровенничать? Ты ведь знаешь, что Говарду опасно малейшее эмоциональное напряжение. А если бы с ним что-то случилось?

— Но, дорогая, — с горечью произнес Дидрих. — Я полагал, что правда ему не повредит. Он всегда так мечтал это выяснить.

— Ты хотя бы мог обсудить все со мной, чуть пораньше!

— Мне жаль, дорогая.

— Жаль! Ты видел его лицо?

Он с недоумением посмотрел на жену:

— Салли, я тебя не понимаю. Ты же сама думала, что, если Говард узнает, ему станет легче…

«Салли, вы вышли замуж за умного человека».

— Что-то я совсем запутался, — весело заметил Эллери. — И никто не просит меня раскошелиться за это на два пенни. По-моему, Салли, мистер Ван Хорн совершил единственный возможный поступок. Разумеется, новость ошеломила Говарда. Да и для любого, куда более уравновешенного человека это был бы настоящий удар. Поймите, Говард даже не подозревал о своем происхождении и много лет страдал от неведения — источника его несчастья. А когда шок пройдет…

Салли уловила суть сказанного. Он понял это, как только она закрыла глаза и обреченно махнула рукой. Однако она по-прежнему сердилась, чисто по-женски, и, возможно, слова Эллери рассердили ее еще сильнее.

— Что же, я могла и ошибаться, — нехотя признала она. — Извини меня, дорогой.

А потом Уолферт Ван Хорн шокировал их всех своим вопросом. Он сидел нахохлившись, резко наклонив торс и подняв костлявые колени. И вдруг вскочил, словно попрыгунчик, а его ночная рубашка расстегнулась, приоткрыв впалую волосатую грудь.

— Дидрих, как эта новость повлияет на твое завещание?

Брат изумленно уставился на него:

— На что? На мое?..

— Ты никогда не был силен в правовой терминологии. — В голосе Уолферта звучало уже не ехидство, а металлические ноты, похожие на скрежет пилы. — Речь идет о твоем завещании. О завещании. Завещания могут стать весьма важными инструментами. В определенных ситуациях они создают массу проблем…

— В ситуациях? Я что-то не могу уразуметь, на какие ситуации ты намекаешь?

— И ты называешь это нормальным? — Уолферт ухмыльнулся своей мерзкой ухмылкой. — У тебя три наследника — я, Салли и Говард. Он — приемный сын. Салли сравнительно недавно стала твоей «женой». — Эллери уловил, что последнее слово было произнесено в кавычках.