Эллери Квин - Календарь преступлений

Очевидно, дело действительно было в Дейвиде. Ибо когда Дороти начала объяснять свои слезы, то прежде всего похвалила мужа. Майлс самый прекрасный, нежный, заботливый и щедрый муж в мире. А она, Дороти, самая неблагодарная, черствая и безответственная дрянь, которой когда-либо удавалось удачно выйти замуж. Она думала, что любит Майлса, который был таким солидным и, конечно, настойчивым… Не то чтобы она его завлекала — он сам в нее влюбился, — но она не до конца была честна с самой собой…

— О, Никки, не думай обо мне плохо, но я полюбила другого мужчину.

Наконец-то!

Никки потягивала коктейль, который предусмотрительно захватила с собой в сад.

— Ну, предположим, — сказала она, но веселье в ее голосе было таким же обманчивым, как яркое отражение луны в реке. — Такое иногда случается, Дотти.

— Но, Никки, что же мне делать? Я не хочу обижать Майлса. Конечно, он немного ограниченный, но очень славный, и если я уйду от него так быстро, то боюсь, что…

— Чего ты боишься?

Дороти снова заплакала.

— Послушай, Дотти, — сказала Никки. — Ты съела свой пирог и теперь хочешь получить его назад. А тут без грязи не обойтись.

— В твоих устах это звучит ужасно, — сердито отозвалась Дороти, вытирая глаза.

— Мой босс всегда называет вещи своими именами, — объяснила Никки, делая очередной глоток. — Дотти, дорогая, мужчин рядом нет, так что мы можем говорить откровенно. Насколько сильно ты любишь этого Д. М.?

— Д. М.?

— Другого Мужчину?

— Никки, я его безумно люблю!

— А что думает Другой Мужчина об этой ситуации?

— Он говорит…

— Погоди. — Никки положила ладонь на обнаженную руку подруги. — Улыбайся, Дотти. Кто-то идет.

Широкая фигура Майлса Сентера появилась из-за северо-восточного угла дома. Его силуэт обозначился на фоне освещенного фасада, когда он остановился на дорожке, вытирая лысеющую голову носовым платком и вглядываясь в темноту сада.

— Дороти? — неуверенно окликнул он. — Ты здесь с мисс Портер?

— Да, Майлс, — откликнулась Дороти.

— О! — произнес ее муж и откашлялся. — Внутри так душно, а по радио передали, что похолодания не ожидается… Я подумал, что ты и мисс Портер захотите поиграть в канасту… — Сентер шагнул к ним с платком в руке.

Никки он показался похожим на рыбу, извлеченную из среды обитания, и ей пришло в голову, что Майлс Сентер, возможно, не такой уж бесчувственный. Испытывая к нему жалость, Никки отвела взгляд и случайно увидела падение ангела — одной из химер с горлом горгульи, торчавшей на крыше над садом три четверти века. Уродливая масса падала прямо туда, где в следующий момент должна была очутиться голова Майлса Сентера. Никки закричала, масса упала, Сентер тоже, а Дороти начала вопить как одержимая. На ее крики, от которых веяло холодом смерти, прибежал старый доктор Грэнд — врач Сентера, живущий в соседнем доме и дремавший в своем саду. Дьявол или ангел, заметил доктор Грэнд, склонившись над упавшим человеком, но он не попал в цель. Поэтому врач посоветовал Майлсу Сентеру подняться и встать на колени, приняв более подобающую позу для благодарности Создателю.

Супруг Дороти поднялся на ноги белее валяющегося на дорожке каменного монстра и возвел глаза к небу, но не ради выражения признательности за свое спасение. На крыше в сиянии луны просматривалась черная голова, похожая на еще одну горгулью, обладатель которой осведомился, что означает весь этот шум. Так как ни Майлс, ни его жена не ответили, доктор Грэнд дал объяснения, после чего голова Дейвида Сентера исчезла в наступившем молчании. Никки внезапно почувствовала холод, и это ей не понравилось. А когда Дейвид появился из-за угла, чтобы помочь брату вернуться в дом, он показался ей еще более выраженным байроническим типом, чем на портрете.

На следующий день Эллери терпеливо указал Никки, что он зарабатывает себе на жизнь, изобретая куда более умные преступления, чем те, с которыми Никки когда-либо сталкивалась в кругу своих знакомых. Поэтому не будет ли она любезна сесть за машинку, так как ее выходы в свет препятствуют исполнению служебных обязанностей, не говоря уже о том, что издатель не выплатит ему аванс, пока не получит законченную рукопись.

— Но, Эллери, вчерашнее происшествие — не несчастный случай, — возразила Никки, используя пишущую машинку в качестве подставки для локтей.

— Вот как? — усмехнулся Эллери, в отчаянии положившись на иронию. — Очевидно, это подтверждается доказательствами, как большинство ваших выводов?

— Я пытаюсь вам объяснить. После случившегося я обследовала крышу, откуда упала эта штуковина…

— С лупой и кронциркулем? И что же вы обнаружили?

— Я вам говорила, но вы не слушали.

— Вы обнаружили, что цемент, которым прикреплялась «эта штуковина», крошится как рокфор. Поразительно! Сколько, вы сказали, весила эта горгулья?

— По словам мистера Сентера, около ста фунтов.

— Отсылаю вас к сэру Исааку Ньютону и закону притяжения. Может, теперь обратимся к литературным преступлениям?

— Все равно я уверена, что это не несчастный случай, — заявила мисс Портер. — Поэтому я предложила Майлсу Сентеру…

В дверь позвонили, и Никки умолкла.

На лице ее босса отразилось ужасное подозрение.

— Никки, — произнес он голосом Бэзила Ратбоуна, [77] Ратбоун, Бэзил (1892–1967) — английский актер, один из лучших исполнителей роли Шерлока Холмса в кино. — что вы предложили Майлсу Сентеру?

Никки молча посмотрела в сторону прихожей, что было достаточно красноречивым ответом. Эллери застонал.

— Вы ангел! Я знала, что вы согласитесь! — Никки выбежала из комнаты. Вскоре Эллери услышал, как она уверяет посетителя в прихожей, что мистер Квин его ждет не дождется.

К своему удивлению, Эллери сразу же ощутил жалость к визитеру. Президент фармацевтической компании едва не вполз в комнату. Нервному скольжению соответствовали испуганные глаза и отросшая щетина. Майлс Сентер походил на торговца наркотиками, торопившегося завершить продажу. Он протянул руку, отказался от выпивки и рассыпался в благодарностях за то, что мистер Квин согласился его принять. Все это чертовски неловко… Мисс Портер — подруга Дороти… Если бы Никки не спасла ему жизнь вчера вечером…

— Мистер Сентер, — прервал его Эллери, — что вы пытаетесь мне сказать?

Сентер уставился на незажженную сигарету в своей руке, потом скомкал ее между пальцами.

— Квин, я думаю, что моя жена и мой брат влюблены друг в друга. — Пепел высыпался возле его локтя, но он тем не менее сунул остатки сигареты в карман. — Влюблены друг в друга, — повторил Сентер и умолк, словно ожидая, что Эллери скажет нечто сокрушительное.

Но Эллери вообще ничего не сказал. А Никки внимательно изучала свои ногти.