Эллери Квин - Зубы дракона

Итак, ручка не принадлежала Коулу. Но коль скоро она не принадлежала ни Коулу, ни вам, мистер де Карлос, вы могли взять ее случайно или по ошибке, думая, что она ваша. Это была всего лишь догадка, но она имела солидное подтверждение.

Я знал, что у вас сильная близорукость. Изображая Коула три месяца назад, вы были вынуждены снять очки, так как Коул никогда их не носил. В результате ваше зрение затуманилось: вы дважды налетели на дверной косяк, постоянно щурились, напрягая глаза, — одним словом, обнаруживали все признаки чудовищной близорукости.

Такой человек мог запросто ошибиться, перепутав авторучки. Поэтому я сделал вывод, что вы могли взять чужую ручку, посетив кого-то перед приходом в наш офис. Посещали ли вы кого-то в тот день, прежде чем почтить нас своим присутствием? Да, вы сами нам об этом сказали. Вы посещали мистера Гуссенса с целью передать ему запечатанное завещание Коула.

Одну минутку! — Мистер Квин поднял руку, когда все беспокойно зашевелились. — Я еще не кончил. Забыл ли де Карлос в нашем офисе ручку Гуссенса? Давайте подумаем. Если де Карлос взял по ошибке ручку Гуссенса, значит, свою ручку он, возможно, оставил в офисе Гуссенса.

Эллери рванулся вперед и отогнул пиджак адвоката. Гуссенс был настолько ошарашен, что трубка едва не выпала у него изо рта. Мистер Квин вытащил из его жилетного кармана обычную черную авторучку и поднял ее вверх. На колпачке виднелось несколько царапин и вмятин.

— Значит, у вас привычка грызть ручки, а, Гуссенс? — осведомился мистер Квин. Он повертел авторучку перед носом де Карлоса. — Мистер де Карлос, она принадлежит вам?

Дрожащим пальцем де Карлос указал на крошечные инициалы «Э.д. К.» на корпусе авторучки.

— Тогда, я думаю, мистер Ллойд Гуссенс, — сказал мистер Квин, резко повернувшись, — что вам пора прекратить этот спектакль и признаться в убийстве Энн Блумер!

Инспектор Квин и окружной прокурор Сэмпсон вскочили на ноги, а стоявший у двери сержант Вели быстро направился к ним. Но мистер Квин удержал их взмахом руки.

Гуссенс уставился на Эллери, с ошеломленным видом покачал головой, наконец, вынул трубку изо рта и усмехнулся.

— Весьма забавно, мистер Квин. Не скажу, что ваш юмор отличается хорошим вкусом, но я умею ценить даже дурную шутку.

Однако, увидев, как все с ужасом отшатнулись от него, он перестал улыбаться и крикнул:

— Вы спятили! По-вашему, вам удастся это доказать?

— Значит, готовы упорствовать до конца, — задумчиво промолвил мистер Квин. Он вздохнул. — Хорошо, давайте продолжим.

Инспектор, сержант и Сэмпсон продолжали стоять, не сводя глаз с адвоката.

— Мистер де Карлос! Вы можете поклясться, если возникнет необходимость, что ручка, которую я только что вытащил из кармана Гуссенса, принадлежит вам?

— Да-да! — возбужденно откликнулся де Карлос. — Я объясню вам, как это произошло. Когда я был в кабинете Гуссенса, передавая ему завещание, я вынул из кармана мою ручку, чтобы написать перечень портов, в которые мы намеревались зайти во время предстоящего круиза в Вест-Индию. Я положил ручку на письменный стол, а уходя, очевидно, подобрал по ошибке ручку Гуссенса, так как я помню, что, когда я вошел, он что-то писал. Никто из нас этого не заметил. Когда ваш посыльный доставил ручку на яхту, я увидел, что она не моя, и понял, что произошло. Но мы уже отплывали, и было поздно что-либо предпринимать. А потом я вовсе забыл об этом инциденте.

— Очевидно, как и мистер Гуссенс, — сухо заметил мистер Квин, прислонившись к столу и скрестив руки на груди. — Вашей первой ошибкой, Гуссенс, было то, что вы не избавились от ручки де Карлоса. Ошибка вроде бы незначительная, но тогда вы не осознавали опасности, таящейся в следах ваших зубов на авторучке, и об их связи со следами на вашем карандаше из того же комплекта, который вы уронили в номере 1726. Подчиняясь застарелой привычке грызть колпачки авторучки, вы обошлись столь же непочтительно и с ручкой де Карлоса… Дайте, пожалуйста, вашу трубку.

Эллери произнес эту просьбу таким обычным тоном, так незаметно приблизился к Гуссенсу и так быстро выхватил трубку у него изо рта, что адвокат был захвачен врасплох. Когда он понял смысл поступка Эллери, то вскочил на ноги, но было уже поздно. Мистер Квин внимательно обследовал черенок трубки, а руки Гуссенса были прижаты к бокам железными лапами сержанта Вели.

— Доказательство номер два, — удовлетворенно кивнул мистер Квин. — Если ты сравнишь кончик черенка этой трубки с колпачками авторучки и карандаша, папа, то увидишь и там и там идентичные отпечатки зубов. Бо говорил мне, что никогда не видел Гуссенса без трубки, а во время моих редких встреч с ним я сделал то же наблюдение. Завзятый курильщик трубки так привыкает сжимать черенок зубами, что, даже не куря, бессознательно пытается компенсировать отсутствие во рту трубки, грызя что-нибудь еще. Лабораторное обследование подтвердит, что следы зубов на черенке трубки Гуссенса идентичны следам на ручке и карандаше. Ну, Гуссенс, что вы скажете теперь?

— Все в порядке, сержант, — спокойно заговорил Гуссенс. — Вам незачем продолжать держать меня, как… как преступника. — Он рассмеялся нелепости этого замечания.

Сержант Вели посмотрел на инспектора Квина, и тот кивнул. Придерживая запястья Гуссенса одной рукой, сержант другой быстро обыскал его. Убедившись, что адвокат не вооружен, он отошел.

Гуссенс встряхнулся.

— Вы верите в эту чушь, инспектор Квин? Или вы, мистер Сэмпсон? Надеюсь, вы понимаете, что напрашиваетесь на иск за клевету?

— Не говоря уже о незаконном аресте, — подхватил мистер Квин. — Просто великолепно…

В коридоре послышались звуки перебранки. Сержант Вели поспешил к двери и открыл ее.

— А, вот и вы! — весело воскликнул Бо Раммелл. — Вели, скажите, чтобы меня пропустили.

— Входи, Бо! — позвал мистер Квин. — Ты не мог появиться в более драматичный момент.

Бо вбежал в комнату и застыл, увидев побледневшего от гнева Гуссенса, стоящего в середине помещения.

— О, — сказал он. — Третий акт, верно? А вот и занавес!

Бросив нетерпеливый взгляд на Керри, Бо отвел Эллери в сторонку, вручив ему большой конверт. Эллери быстро вынул из конверта нечто, напоминающее фотокарточку, пока Бо что-то шептал ему на ухо. Слушая и смотря, мистер Квин расплылся в довольной улыбке. Он направился к Гуссенсу, размахивая фотографией.

Адвокат нахмурился.

— Все это, как вы говорите, весьма драматично, но насколько это законно? — Он коротко усмехнулся. — Не забывайте, что я — адвокат, мистер Квин. Если вы настолько глупы, чтобы явиться с этим в суд, я заставлю всех вас пожалеть, что вы родились на свет! Следы зубов, карандаш и ручка, старая трубка… Да ни одно жюри в мире не примет в расчет такие, с позволения сказать, улики!