Эллери Квин - Дверь в мансарду

Доктор Макклур пробормотал:

— Ах вот как вы узнали. А я-то думал, что вашему интеллекту пришлось изрядно потрудиться.

Но Эллери ответил ему:

— Теперь вы понимаете, почему я прошу вашего совета, доктор. Конечно, очень досадно, что у меня такой пытливый и вечно неудовлетворенный ум. И мне искренне жаль, поверьте. Ваше преступление заслуживает не только того, чтобы его раскрыли, но и другой, лучшей участи. И я прошу вашего совета, потому что сам не знаю, как мне следует поступить. Что мне теперь делать? Решение целиком зависит от вас.

— Да, — задумчиво проговорил доктор.

— У вас есть три выхода: уйти отсюда и по-прежнему хранить молчание. И тогда этическую проблему решать нужно будет мне. Вы можете пойти и заявить в полицию. Но тогда вы нанесете Эве последний, сокрушительный удар. Или вы можете уйти и…

— Я думаю, — спокойно сообщил доктор и повернулся к Эллери, — что знаю, как мне поступить.

— О! — откликнулся Квин и нервно схватил портсигар.

Доктор взял шляпу.

— Что ж. Прощайте.

— Прощайте, — ответил ему Эллери.

Доктор протянул ему руку. Эллери неторопливо пожал ее. Так жмут руку другу, которого видят в последний раз.

Когда доктор ушел, Эллери сел перед камином, взял конверт и какое-то время с грустью смотрел на него, а потом чиркнул спичкой, поджег его край и положил в камин. Он сидел, скрестив руки на груди, и наблюдал, как догорает конверт. Почему-то ему вспомнились слова, сказанные доктором в конце разговора: «Ах вот как вы узнали. А я-то думал, что вашему интеллекту пришлось изрядно потрудиться».

Эллери размышлял о том, как тщательно он обыскал дом Карен сегодня днем, пытаясь найти почтовую бумагу и никого об этом не спрашивая. Как долго сидел в комнате, где она умерла, и подделывал ее почерк, чтобы написать одно-единственное слово — «Джону». Как вложил чистый лист бумаги в заранее приготовленный конверт, заклеил его и приложил к золотому сургучу личную печать Карен Лейт. А после надорвал конверт и нанес на него капли росы.

Интеллектуальный процесс. Да, решил он, вполне интеллектуальный.

Наблюдая за золотым сургучом, плавящимся в огне, Эллери продолжал думать о том, как доказать, что человек совершил убийство не руками, а лишь мысленно. Как осуществить в таком случае справедливое возмездие? Как поймать ветер, заарканить облако или заставить справедливость вынести смертный приговор?

Эллери печально смотрел на огонь. И видел, как языки пламени облизнули последние куски бумаги. А затем все превратилось в груду пепла, из которой торчал только золотистый шарик.

Он подумал, что блеф — единственная защита от неощутимого, а совесть — единственный советчик и путеводитель в лабиринтах жизни.

И еще он подумал о том, как это легко и страшно, имея под рукой лишь ручку, бумагу и сургуч, помочь одному человеку и погубить другого.

Эллери глянул на догорающие дрова и поежился. Да, тяжело играть роль Господа Бога и творить справедливое возмездие, чтобы, наконец, обрести душевный покой.

Морская болезнь (фр.). (Здесь и далее примеч. пер.)

Дикинсон, Эмили (1830–1886) — американская поэтесса. Вела затворнический образ жизни.

Развязка (фр.).

Извините, месье, но вы слишком громко разговариваете (фр.).