Эрл Биггерс - По ту сторону занавеса

– Э… не очень. Девица упорствует, повторяя свою сказочку. Но уверяю вас, ей известно намного больше того, о чем она соизволила нам сообщить. Готов держать с вами пари на сто долларов, это она – Эва Дюран.

Китаец хладнокровно пожал плечами.

– Известно, что мы, китайцы, по натуре чрезвычайно азартны, однако, не желая рисковать, лично я стараюсь избегать таких заманчивых способов заработать легкие деньги.

По возвращении Чарли Чана с капитаном Флэннери Барри Кирк захлопнул дверь перед носом весьма заинтригованного Сэмми Кинси. Капитан Флэннери в решительной позе остановился перед мисс Гарленд.

– Это я выразил желание побеседовать с вами, мисс. Надеюсь, вам известно, кто я. А вы Глория Гарленд, не так ли?

– Да, – слегка дрожащим голосом подтвердила актриса, ибо представителю власти удалось внушить ей должный пиетет.

– А могу я быть уверен, что это ваше настоящее имя? – грозно поинтересовался капитан полиции.

– Во всяком случае… я хочу сказать… этим именем я пользуюсь уже много лет. Видите ли, я…

– Так это не ваше настоящее имя? – бесцеремонно перебил женщину полицейский.

– Не совсем настоящее. Это псевдоним. Видите ли, я актриса, а в нашей среде…

– Меня интересуете только вы лично. Итак, вы пользуетесь не настоящей вашей фамилией…

Тон, которым полицейский произнес последнюю фразу, ясно давал понять: использование псевдонима он считает серьезным преступлением.

– …и надеюсь, вы сообщите полиции причины, по которым это сделали.

– Разумеется, сообщу, – резко ответила актриса. Похоже, она утратила всякий пиетет перед властью, теперь ею овладел гнев. – И надеюсь, вы поймете. Мои настоящие имя и фамилия – Ида Пингль. Выступать на сцене под таким именем нельзя, оно недостаточно благозвучно для актрисы, поэтому я и выбрала псевдоним, который может украсить любую театральную афишу. Так поступают актеры во всем мире, знаете ли. И я стала Глорией Гарленд.

Капитана Флэннери не так-то просто было сбить с толку.

– Значит, вы сознаетесь, что ездите по свету под чужой фамилией?

– Если вам угодно так сформулировать это – ваше дело. Однако в присутствии свидетелей прошу отбросить этот тон и говорить со мной вежливо, иначе я вообще откажусь отвечать на ваши вопросы. Я не совершила никакого преступления, выступая под псевдонимом, это всем известно…

– Ну конечно известно, – сочла нужным вмешаться мисс Морроу, укоризненно взглянув на капитана Флэннери. – И вопросы стану задавать я, если вы не против.

– Разумеется, не против! – обрадовалась мисс Гарленд.

– Задавайте, – неохотно согласился полицейский, отходя в сторону.

– Вы были знакомы с сэром Фредериком до того, как вчера встретились с ним на обеде у мистера Кирка?

– Нет.

– Должна ли я понимать вас так, что о нем вы совершенно ничего не знали? – уточнила мисс Морроу.

– Разумеется. Почему вы меня спрашиваете об этом? – поинтересовалась актриса, по всей видимости, чрезвычайно удивленная.

Не отвечая на ее вопрос, помощник прокурора продолжала задавать свои.

– А вчера вечером не произошел ли у вас с ним разговор наедине?

– Нет.

Не выдержав, капитан Флэннери шагнул вперед и даже открыл рот, собираясь вывести свидетельницу на чистую воду. Мисс Морроу жестом удержала его от этого.

– Минутку, капитан. – И, обернувшись к актрисе, произнесла официальным голосом: – Как помощник прокурора, предупреждаю вас, что ответ на этот вопрос должен быть правдивым, это и в ваших интересах, мисс Гарленд.

Актриса перестала улыбаться, на ее лице промелькнула тревога.

– Почему вы предполагаете, что я могу сказать неправду? Уверяю вас, что я…

– Что вы лжете! – не выдержал капитан полиции. – Нам это доподлинно известно!

В ответ на вопросительный взгляд актрисы, мисс Морроу сочла нужным пояснить:

– Когда вы вчера вечером поднимались в квартиру мистера Кирка, у вас порвалась связка бус. В гостиную вы внесли жемчужины в ладонях. Где именно разорвалось ожерелье?

– На лестнице… на лестнице, ведущей вверх с двадцать первого этажа.

– Вы собрали все жемчужины?

– Да, все, по крайней мере, так мне кажется. Точно не скажу, я не помню, сколько их должно быть. Наверное, излишне говорить, что жемчуг искусственный, иначе я бы знала, сколько у меня жемчужин. К сожалению, у меня нет возможности приобрести настоящее жемчужное ожерелье.

Развязав мешочек, мисс Морроу достала из него жемчужную бусину.

– Вы узнаете ее, мисс Гарленд?

– Да… ну конечно же, эта жемчужина из моего ожерелья. Большое спасибо! Где же вы ее нашли?

– Мы нашли ее под столом вот в этой комнате, – с расстановкой ответила помощник прокурора.

Краска бросилась в лицо актрисе, но она молчала, в комнате повисла напряженная тишина. Нарушила ее мисс Морроу.

– Полагаю, вы должны изменить тактику, мисс Гарленд. Следует сказать нам правду.

– Вы наверняка правы. Мне очень не хотелось оказаться причастной к этому делу, для актрисы такая реклама опасна, она может одним махом погубить ее репутацию, ну да что поделаешь? Впрочем, как вы сейчас сами убедитесь, в данном случае моя роль чрезвычайно незначительна.

– Значит, в действительности нитка ваших бус разорвалась здесь, в этом кабинете, когда вы пришли поговорить с сэром Фредериком?

– Да, это так. Бусы зацепились за край письменного стола, когда я встала, собираясь уходить.

– Лучше будет, если вы начнете свой рассказ с того момента, как вы пришли в этой кабинет! – рявкнул капитан Флэннери.

– Да, разумеется. И учтите, заявив, что я до этой встречи никогда не видела сэра Фредерика, я сказала чистую правду. До вчерашнего дня я и в самом деле не встречалась с ним. Итак, поднявшись на этот этаж, я вышла из лифта и направилась к лестнице, как вдруг дверь этого кабинета распахнулась, и какой-то мужчина шагнул мне навстречу. «Вы мисс Гарленд, не так ли?» – спросил он. Я кивнула, тогда мужчина представился, назвавшись Фредериком Брусом, гостем мистера Кирка, и сказал, что хотел бы сказать мне пару слов наедине до того, как мы официально встретимся наверху…

– Продолжайте, мы внимательно слушаем вас, – подбодрила мисс Морроу явно взволнованную актрису. – Вас не удивило такое предложение?

– Конечно же, я была удивлена, не ожидая ничего подобного, однако внешность сэра Фредерика внушала доверие, сразу было видно – имеешь дело с джентльменом, вряд ли мне грозит какая-то неприятность. Вот почему я без возражений последовала за ним в этот кабинет. Здесь он предложил мне сесть, сам тоже сел вот за этот стол и для начала еще раз представился, пояснив, что является бывшим сотрудником Скотленд-Ярда. Как и все англичане, я испытываю глубочайшее уважение к этому учреждению, о чем и сказала сэру Фредерику. Тогда он приступил к делу.