Эрл Гарднер - Дело о пустой консервной банке

– Так, может быть, нам и использовать ее? – с готовностью отозвалась Делла Стрит.

– Нет. Это абсолютно исключено. Сгинь, сатана! Вернемся к нашим баранам.

– Вот, пожалуйста, Мейсон – в колонке А на странице 615, шестое слово сверху.

– Так, шесть – пятнадцать – А – шесть. Это будет ЗВЖАЗ. Какое следующее?

– Сейчас посмотрим «иметь», – сказал Мейсон. – Вот, есть. Страница 377, седьмое слово в колонке А.

– Три – семьдесят семь – А – семь, – повторила Делла, – это будет ДИИАИ.

Вдруг она посмотрела на дело рук своих и неожиданно расхохоталась.

– Что с тобой? – удивился Мейсон.

– Я вдруг подумала, а что, если это сообщение попадет в руки лейтенанта Трэгга, – предположила она. – Вам не приходило в голову, шеф, что из четырех слов два оканчиваются на АИ?

Мейсон нахмурился, почесал в затылке.

– Да, совсем не здорово. Слишком большая подсказка для Трэгга. Он сразу догадается, что это не шифр, а какой-то код.

– Вы думаете, это послание каким-то образом может попасть к Трэггу?

– А почему бы и нет?

– Я не совсем улавливаю, какой план вы собираетесь осуществлять. Не получится ли, что человек, которому попадет закодированное нами сообщение, догадается, что это все же ловушка?

– Нет, если моя идея верна, те двое, которые пользуются этим средством общения, имеют возможность беспрепятственно входить в погреб. Но по какой-то причине невозможно, чтобы их видели вместе. Так вот, если это именно тот случай, то у них нет возможности выяснить какую-то двусмысленность в содержании данного текста. Другими словами, тот, кто получит сообщение, не сможет поднять трубку телефона и сказать: «Привет, Билл. Я получил твое сообщение. Что ты имеешь в виду, говоря про отпечаток пальца? Твоего пальца, или моего, или…» – Вдруг Мейсон оборвал свою речь на полуслове и посмотрел на Деллу Стрит. – Ты поняла, – спросил он вдруг с таким видом, словно на него снизошло озарение, – ты слышала, что я сказал только что?

– Насчет телефона?

– Да.

– А что такое?

– На кой черт кому-то надо прибегать к сложным средствам общения путем применения кода на крышке консервной банки, если он может свободно подойти к телефону? Вообще говоря, Делла, моя идея заключалась в том, что вся эта кодированная система была нужна потому, что, по нашей версии, их было двое, тех, кому нужно было общаться друг с другом. Но они не имели возможности видеть друг друга и вынуждены были оставлять сообщения в укромном месте. В консервной банке.

– Ну и что?

– Да какого же черта, почему они не могли позвонить друг другу? Ведь никакой опасности для них в этом бы не было. Можно где угодно войти в телефонную будку, опустить монету, набрать номер и поговорить сколько угодно и с кем надо. Тогда бы можно было сообщить подробности, не опасаясь, что они могут быть искажены, или же, как случилось в этом деле, где женщина – хозяйка дома нашла банку, а потом взяла да и выбросила ее в мусорный ящик.

– Ну а почему нет? – спросила она озадаченно.

– Вот в том-то и дело. Есть только одно объяснение. Эти люди не могут пользоваться телефоном.

– Почему же?

– Либо, – предположил Мейсон, – потому, что они или один из них не могут подойти или добраться до телефона, либо потому, что не могут им воспользоваться, хотя и имеют его.

– Как это может быть?

– Ну, например, глухой не может пользоваться телефоном.

– А, понятно.

– И потом, – медленно продолжал Мейсон, – добраться до аппарата не в состоянии и калека.

– А что, калека не мог установить бы его у своей постели? – логично возразила Делла Стрит. – В конце концов, человек, который сумел поставить на полку банку, явно мог бы и к телефону подойти.

– Есть один такой человек, – сказал Мейсон, – у которого в изголовье постели нет телефона, а сам он – калека. Помнишь, Карр говорил, как всегда он нервничает, слыша телефонный звонок, и ни за какие блага мира не желает иметь это средство связи рядом со своей постелью.

– Вы что-то зацепили, шеф! – обрадовалась Делла.

Мейсон потер рукой подбородок.

– Да, это уже что-то, – согласился он. – Но зачем Карру связываться с помощью кода с кем-то из дома Джентри?

– Он единственный в этом деле, кто действительно не смог бы воспользоваться телефоном, когда он ему был бы нужен, – заметила Делла.

Мейсон сжал губы.

– Да, в самом деле. И поэтому нам придется внимательно последить за мистером Элстоном А. Карром. Кажется, начинает вырисовываться картина: он первый попадает в подозреваемые, видимо, все же Карр организовал взлом квартиры Хоксли. Конечно, это вовсе не означает, что он инспирировал убийство Хоксли.

– Но тогда он все равно становится юридически ответственным за это, если организация взлома – тоже дело его рук, правильно? – спросила Делла.

– Правильно, – согласился Мейсон, при этом в его глазах блеснула маленькая искорка, – только при одном условии.

– Каком же?

– Что полиция проверит эту версию.

– Но вы уже почти решили все сами, – с досадой сказала Делла, – с помощью беспощадной логики.

– Да, но это не означает, что и Трэггу это не удастся. Ведь он может вовсе не обратить внимания на этот аспект.

– Чепуха! Он только притворяется, что многого не видит, а потом – раз! – и неожиданно нападает на след.

Мейсон встал и пошел к вешалке.

– Обязательно раздобудь банку и машинку для закрутки, Делла. Отнеси эту вазу в агентство к Полу Дрейку. А мне надо побриться, сделать массаж лица, маникюр и выпить чашку крепкого кофе.

– Все сделаю, – пообещала Делла Стрит. – Но смотрите, чтобы эта девица Санли больше не дурачила вас своими ужимками, обаянием и сексуальностью.

– Ты бы добавила еще – псевдоискренностью, – усмехнулся Мейсон. – Но согласись, все это придает ей шарм.

– Черт возьми! – взорвалась Делла. – Я знала, что нам не надо было покупать этот словарь.

Лейтенант Трэгг позвонил в дверь и тотчас галантно приподнял шляпу, увидев на пороге открывшую ему миссис Джентри.

– Извините, что так часто беспокою вас, – сказал он. – Но возникают некоторые незначительные вопросы, по которым я хотел бы получить побольше информации.

Она, казалось, на мгновение заволновалась, но, улыбнувшись, приветливо пригласила:

– Проходите, пожалуйста, лейтенант.

– Я причиняю вам не много неудобств?

– Ничего-ничего, тут недавно бесцеремонно ворвались какие-то другие полицейские, которые не были так галантны и обходительны, как вы, а вы всегда настоящий джентльмен…

– Благодарю вас, – сказал он и помолчал многозначительно. – Позвольте мне извиниться за некоторую бесцеремонность моих людей, но у них так много работы, поэтому просто иногда нет времени подумать о людях как о человеческих созданиях. Они для них – всего-навсего свидетели, подозреваемые, жертвы, соучастники… Если вы, конечно, меня понимаете…