Эллери Квин - Приключение Эллери Квина

Некоторое время они сидели молча. Эллери курил, а инспектор смотрел в зарешеченное окно своего кабинета. Потом старик вздохнул:

— Мне жаль ее.

— Кого? — рассеянно спросил Эллери.

— Миссис Шермен.

Эллери пожал плечами:

— Ты всегда был сентиментален. Но возможно, самое замечательное в этом деле — его мораль.

— Мораль?

— Мораль, состоящая в том, что даже закоренелый преступник иногда говорит правду. Лили позвонила Макки, очевидно прося его надавить на Шермена, когда тот отказался жениться на ней. Макки задержался и угодил в руки полиции. Но он говорил сущую правду. Поэтому тебе стоит позвонить в следственный изолятор — о чем ты позабыл среди всех треволнений — и предоставить бедному Маку честно заслуженную свободу.

Роджер Боуэн был высоким голубоглазым блондином тридцати лет. Он всегда был готов смеяться, говорил с гарвардским акцентом, часто пил коктейли, курил больше сигарет, чем было полезно для его здоровья, заботился о своей единственной родственнице, пожилой тете, живущей в Сан-Франциско главным образом на его щедроты, и читал равном количестве Сабатини и Шоу. [36] Сабатини, Рафаэль (1875–1950) — английский писатель, автор историко-приключенческих романов. Шоу, Бернард (1856–1950) — английский писатель, прозаик и драматург. Роджер был адвокатом в городе Корсика, штат Нью-Йорк, с населением в семьсот сорок пять человек, где он родился, воровал яблоки в саду старика Картера, плавал в Мейджор-Крике и ухаживал за Айрис Скотт на веранде танцевального зала под звуки оркестра.

Знакомые, составлявшие сто процентов населения Корсики, считали его «правильным парнем», в котором не было ничего от «чертова высоколобого». Для друзей, которые большей частью делили с ним обиталище — меблированные комнаты Майкла Скотта на Джесмин-стрит, — не было более доброго, веселого и безобидного парня на всем земном шаре.

В течение получаса с момента прибытия в Корсику из Нью-Йорка мистер Эллери Квин смог выяснить отношение корсиканцев к ставшему самым популярным жителю их города. Он узнал кое-что от мистера Крауса, бакалейщика с Мейн-стрит, от безымянного мальчишки, игравшего в шарики у здания окружного суда, от миссис Паркинс, жены корсиканского почтмейстера, а менее всего от самого Роджера Боуэна, казавшегося вполне достойным молодым человеком, хотя явно обиженным и озадаченным.

Когда Эллери Квин, выйдя из окружной тюрьмы, двинулся в направлении меблированных комнат и ближайших друзей Роджера Боуэна, ответственных за его спешное прибытие из Манхэттена, ему казалось в высшей степени странным, что подобный столп добродетелей должен лежать безутешным на койке в тусклой камере с зарешеченным окошком в ожидании суда по обвинению в убийстве первой степени.

— Неужели все так скверно? — осведомился Эллери, раскачиваясь в кресле-качалке на веранде с розовыми портьерами. — Судя по тому, что я слышал о молодом Боуэне…

Отец Энтони стиснул костлявые кулаки.

— Я сам крестил Роджера, — промолвил он дрожащим голосом. — Это невозможно, мистер Квин! Роджер поклялся мне, что не убивал Макгаверна. Я верю ему — он бы не стал мне лгать. И все же… Джон Грейем, лучший адвокат округа, который защищает Роджера, говорит, что с более тяжелыми обстоятельствами он еще не сталкивался.

— Парень и сам так считает, — проворчал Майкл Скотт, щелкая подтяжками на своей могучей груди. — Черт возьми, я бы этому не поверил, даже если бы Роджер признался! Прошу прощения, отец…

— Только глупец может говорить, что Роджер Боуэн застрелил этого черноволосого дьявола из Нью-Йорка, — фыркнула миссис Гэнди со своего инвалидного кресла. — Разумеется, Роджер был один в своей комнате ночью, когда это случилось. Человек имеет право лечь спать, верно? И каким образом там мог быть свидетель, мистер Квин? Бедный мальчик не настолько легкомысленный, как некоторые из моих знакомых.

— У него нет алиби, — вздохнул Эллери.

— Скверно, — проворчал Прингл, шеф полиции Корсики — толстый и крепкий старик. — Лучше бы кто-нибудь был с ним в ту ночь. Нет, я не имел в виду ничего такого, — поспешно добавил он в ответ на негодующий взгляд миссис Гэнди. — Но когда я услышал о том, как он сцепился с Макгаверном…

— Значит, была драка? — спросил Эллери. — И были угрозы?

— Ну, не совсем драка, мистер Квин, — отозвался отец Энтони, — но они ссорились. Это было в тот же вечер — Макгаверна застрелили около полуночи, а Роджер имел с ним крупный разговор примерно за час до того. Вообще-то, сэр, это было не в первый раз. Они ссорились и раньше — достаточно часто, чтобы предоставить удовлетворительный мотив для окружного прокурора.

— Но пуля! — воскликнул Майкл Скотт.

— Да, — печально заговорил доктор Додд, похожий на мышь маленький человечек. — Я коронер округа и по совместительству владелец местного похоронного бюро. Моей обязанностью было обследовать пулю, которую я извлек из тела Макгаверна при вскрытии. Когда Прингл задержал Роджера по подозрению и заполучил оружие парня, мы, естественно, сравнили пулю с нарезкой на канале ствола…

— Вот как? Отличная работа! — Эллери с невольным восхищением посмотрел на шефа Прингла и коронера Додда.

— О, мы полагались не только на собственные суждения, — поспешно сказал коронер, — хотя под микроскопом все выглядело очевидно… Долг есть долг, мистер Квин, а слуга закона обязан соблюдать присягу. Мы отправили пулю и оружие в Нью-Йорк на баллистическую экспертизу. Рапорт эксперта подтвердил наши выводы. Что нам оставалось делать? Прингл арестовал Роджера.

— Иногда существует и высший долг, Сэмюэль, — тихо сказал отец Энтони.

Коронер выглядел удрученным.

— У Боуэна была лицензия на оружие? — спросил Эллери.

— Да, — ответил толстяк полицейский. — Оружие есть у многих — на здешних холмах хорошая охота. Убийство совершено из кольта 38-го калибра — пистолета Роджера.

— Он меткий стрелок?

— Еще бы! — воскликнул Скотт. Его суровое лицо прояснилось. — Конечно, парень умеет стрелять! Уж в этом-то я понимаю. У меня в левой ноге до сих пор сидят шесть осколков шрапнели, которыми фрицы наградили меня в Белло. [37] Белло — лес на севере Франции, где американские морские пехотинцы одержали победу над немцами в 1918 г.

— Роджер отлично стреляет, — вздохнул коронер. — Мы с ним часто охотились на кроликов, и я видел, как он не попадал из своего кольта в бегущую цель с пятидесяти ярдов. Ружьем он не пользовался — говорил, что для настоящего спорта это слишком скучно.

— А что сам мистер Боуэн говорит об этой истории? — осведомился Эллери, косясь на дым своей сигареты. — Со мной он вовсе не пожелал разговаривать.