Эллери Квин - Лицом к лицу

— Мне нравится твое общество, — сказала Глори Карлосу в ответ на предложение брака, — а тебе нужны мои деньги, верно? Ну, я выйду за тебя замуж при одном условии.

— Должны ли мы говорить об этом в такое время, дорогая моя? — осведомился Карлос, целуя ей руки.

— Условие таково: ты подпишешь добрачное соглашение, по которому заранее отказываешься от любой доли моего состояния.

Карлос издал негодующий возглас.

— Даже от одной трети наследства, которую закон гарантирует вдовцу, — сухо добавила Глори. — Я посоветовалась со своим поверенным, и он сказал, что подобный контракт в этом штате будет абсолютно законным, в случае если тебе придет в голову разорвать его впоследствии.

— Как же плохо ты обо мне думаешь, bonita, [8] Милашка (исп.). — заныл Карлос, — если ставишь такое несправедливое условие. Я ведь предлагаю тебе всего себя.

— Это немало, — промолвила Глори, ласково ероша ему волосы (он вовремя удержался, чтобы не отпрянуть). — Поэтому я придумала то, что юристы называют quid pro quo. [9] Услуга за услугу (лат.).

— А что это такое, сокровище мое? — спросил Карлос, как будто не знал этого.

— Зуб за зуб.

— Понятно. Ты имеешь в виду срок действия договора? — У Карлоса была острая интуиция во всем, что касалось женщин.

— Вот именно, беби. Дай мне минимум пять лет замужней жизни, и я разорву контракт. Я расследовала твое прошлое, Карлос, и выяснила, что самый долгий срок, который ты проводил с одной женщиной, был менее двух лет. Мой срок — пять лет, после которых ты вступишь в обычные законные права моего мужа.

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись.

— Я безумно влюблен в тебя, — сказал Карлос, — но любовь — это еще не все. Ты согласна?

— Безусловно, — отозвалась Глори.

В результате Карлос подписал добрачное соглашение, и их связали не вполне священные брачные узы.

— Я встретила Карлоса в Истхэмптоне, — продолжала Роберта Уэст, — когда выступала летом в репертуарном театре. Это было в конце сезона, и он вместе с Глори прошел за кулисы. Старик директор поднял невероятную суету при виде Глори, но для меня она была не более чем именем, — она ушла на покой, когда я была еще девочкой, — и я видела перед собой только толстую женщину с крашеными волосами, выглядевшую как стареющая Брунгильда [10] Брунгильда — валькирия, героиня опер Рихарда Вагнера (1813–1883) «Валькирия», «Зигфрид» и «Гибель богов». из второразрядной оперной труппы и цепляющуюся за руку молодого человека, годившегося ей в сыновья. Но Карлос показался миловидным, и мне, очевидно, льстило его одобрение. В его голосе есть что-то, — мрачно добавила она, — что безотказно действует на женщин. Они понимают, что он сплошная фальшивка, но для них это не имеет значения. Дело не в том, что говорит Карлос, а в том, как он это говорит… Полагаю, я кажусь вам доверчивой дурой.

Оба мужчины благоразумно промолчали.

— После истечения моего летнего ангажемента я и суток не провела в Нью-Йорке, когда Карлос мне позвонил. Не знаю, каким образом ему удалось раздобыть мой номер, — он был новым и еще не фигурировал в справочнике. Карлос чего только не наплел мне: и о том, как его впечатлил мой талант, и о том, что он может поспособствовать моей карьере, предложив это обсудить. И я попалась на эту старейшую уловку в шоу-бизнесе, отлично зная, что напрашиваюсь на неприятности… Самое забавное, что он действительно устроил мне прослушивание и роль в какой-то пьесе, идущей, разумеется, не на Бродвее. До сих пор не знаю, как ему это удалось, если не принимать во внимание, что режиссером была женщина. Мужчины не питали к Карлосу ничего, кроме презрения или зависти, но женщины не могли противиться его чарам. Полагаю, режиссер не являлась исключением, хоть и была старой перечницей, похожей на циркулярную пилу. Но он уговорил ее, как и меня.

Девушка с рыжевато-каштановыми волосами прикрыла глаза, потом достала из сумочки сигарету. Гарри Берк подскочил к ней с зажигалкой. Она улыбнулась ему поверх язычка пламени, но как будто не видела его.

— Карлос продолжал встречаться со мной — он обладал упорством, против которого невозможно устоять, как бы вы ни были осторожны… Я влюбилась в него. По-своему он очень красив, и, когда обращает внимание на какую-нибудь женщину, ей кажется, что она единственная женщина в мире. Она понимает, что во всем его теле нет ни единой честной косточки, что он проделывал те же трюки с сотнями женщин, но это ее не заботит… Я влюбилась в Карлоса, и он уверял меня, что может стать счастливым, только женившись на мне.

— Насколько вы обеспечены финансово, мисс Уэст? — спросил Эллери.

Девушка засмеялась.

— У меня есть маленький доход с траста и случайные заработки тут и там. Это меня и одурачило, — с горечью сказала она. — Ведь Карлос всегда женился только на деньгах. Я начала думать, что, может быть, на сей раз его чувства искренни. Как же наивна я была! Я понятия не имела, что у него на уме, пока однажды вечером, чуть более семи месяцев тому назад…

По какой-то причине Глори отправилась в свой коттедж в Ньютауне, и Карлос воспользовался случаем повидать Роберту. На сей раз он продемонстрировал свои истинные намерения.

Роберта знала о его добрачном соглашении с женой, и что пятилетний срок уже истек — к тому времени Карлос и Глори были женаты пять с половиной лет. По словам Карлоса, Глори выполнила свое обещание и порвала контракт, поэтому теперь, если с ней что-нибудь случится, он унаследует по крайней мере одну треть ее состояния по праву вдовца или еще больше, если она упомянула его в своем завещании, в чем он не был уверен.

Сначала, по словам Роберты, она не понимала, куда он клонит.

— Как могло прийти такое в голову любому нормальному человеку? Я честно ответила ему, что понятия не имею, о чем он говорит. С его женой что-то не так? Она неизлечимо больна? У нее рак? «Глори здорова, как корова, — ответил Карлос. — Dios! [11] Боже! (исп.) Она переживет нас обоих». — «Значит, ты имеешь в виду развод?» — спросила я. «Развод? Глори не даст мне ни цента, если я предложу развод!» — «Карлос, я не понимаю…» — «Конечно, не понимаешь, palomilla mia. [12] Моя голубка (исп.). Ты еще ребенок! Но послушай меня, и я объясню тебе, как мы можем избавиться от этой коровы, пожениться и наслаждаться молоком из ее вымени».

И Карлос спокойно, словно пересказывая сюжет романа, изложил Роберте свой план. Глори стоит на пути, значит, ее нужно устранить. Но мужа заподозрят в первую очередь, если у него не будет железного алиби, то есть в момент убийства он должен находиться в другом месте. Это можно устроить тысячью способами. Тогда кто же устранит Глори? Кто, как не она, Роберта, которая также выигрывает от ее смерти? Теперь она понимает?