Эллери Квин - Трагедия Икс

— Когда я…

— Да, инспектор. — Лейн прислонился обнаженным телом к каменному парапету. — А теперь расскажите мне, что еще нового.

Тамм ответил не сразу. Когда он заговорил, его голос звучал почти робко.

— Я не хочу давить на вас, мистер Лейн, но вы уже третий раз делаете уверенное заявление по поводу этих преступлений. Почему вы убеждены, что Коллинза не могут осудить?

— Это длинная история, инспектор, — улыбнулся Лейн. — С другой стороны, мы достигли этапа, когда пора доказывать свои слова. Думаю, я смогу сегодня же разнести ваше дело против Коллинза в пух и прах.

Тамм усмехнулся.

— Раз вы собираетесь заговорить, мистер Лейн, я уже чувствую себя лучше… Нового? Очень много. Док Шиллинг произвел вскрытие тела де Витта и извлек пулю. Она 38-го калибра, как он и думал с самого начала. Вторая новость разочаровывающая. Коль — прокурор округа Берген — не смог отследить пассажиров, которые сошли с поезда до обнаружения трупа. И ни его, ни нашим людям не удалось найти револьвер на путях или рядом. Поскольку Бруно считает, что де Витта застрелили из револьвера Коллинза, мы сделаем микрофотографический анализ пули из тела де Витта для сравнения с пулей из револьвера Коллинза. Хотя, даже если результаты не совпадут, это не доказывает невиновность Коллинза, так как он мог стрелять в де Витта из другого оружия. Бруно считает, что, если Коллинз воспользовался другим револьвером, он мог захватить его с собой в такси и выбросить в реку, пока автомобиль перевозили на пароме в Нью-Йорк.

— Любопытное совпадение, — пробормотал Лейн. — Продолжайте, инспектор.

— Водитель такси не знает, выходил ли Коллинз из машины на пароме или нет. Он заявил, что Коллинз сел к нему в автомобиль, когда поезд отходил от станции Риджфилд-парк.

Третий пункт и вовсе не новость. Мы не обнаружили ничего интересного в деловых и личных бумагах Лонгстрита.

Зато четвертый пункт чертовски интересен. Обследуя бумаги де Витта в его офисе, мы сделали замечательное открытие. Нашли погашенные чеки — по два в год за последние четырнадцать лет, — выписанные на имя Уильяма Крокетта.

Лейн не шевельнулся. Его серые глаза стали почти карими, когда он наблюдал за губами Тамма.

— Уильям Крокетт. Хм… Инспектор, вы щедрый поставщик новостей. На какие суммы были выписаны чеки, и через какие банки они обналичивались?

— Суммы были разные, но не меньше пятнадцати тысяч долларов. Все чеки обналичены в одном и том же банке — «Колониал траст» в Монреале, Канада.

— Канада? Все более и более интересно, инспектор. Чеки были фирменными, или на них имелась личная подпись де Витта?

— Вроде бы фирменными, но они подписаны де Виттом и Лонгстритом. Мы тоже об этом подумали — что, если де Витта шантажировали? Но в таком случае это касалось обоих партнеров. В офисе нет записей о причине полугодовых выплат — они были прибавлены поровну к личным расходам двух партнеров. С налогами тоже все в порядке — мы проверили.

— А вы занимались этим Крокеттом?

— Мистер Лейн! — с упреком сказал Тамм. — Канадцы, должно быть, думают, что мы спятили. Мы не давали им покоя с тех пор, как нашли чеки. Расследование в Монреале показало, что человек по имени Уильям Крокетт — конечно, каждый чек был подписан им…

— Одинаковым почерком?

— Абсолютно. Так вот, мы узнали, что этот Крокетт отсылал чеки в банк по почте из различных городов Канады и получал свои вклады тоже по почте. Очевидно, он тратил деньги сразу же. Банк не мог предоставить описание Крокетта или какие-либо данные о его местопребывании, кроме квитанций на чеки, отправленных на Главный почтамт в Монреале. И на почтамте мы не выяснили ничего. Никто не помнит, как давно пользовались упомянутым в квитанциях ящиком, хотя он был пуст, когда мы его обыскали. Мы снова отправились в офис «Де Витт и Лонгстрит» и узнали, что чеки отправляли по тому же почтовому адресу. Никто в офисе не знает, кто такой Уильям Крокетт, как он выглядит и почему получал чеки. Почтовый ящик оплачивался авансом на год — также по почте.

— Досадно, — пробормотал Лейн. — Могу представить, как были разочарованы вы и Бруно.

— Мы и теперь разочарованы не меньше, — буркнул инспектор. — Чем больше мы вникаем в дело, тем более таинственным оно становится. Дураку станет ясно, что этот парень Крокетт старался держаться в тени.

— Возможно, он держался в тени по требованию де Витта и Лонгстрита, а не по собственному желанию.

— Это идея! — воскликнул Тамм. — Мне такое не приходило в голову. Вся история с Крокеттом выглядит чертовски сомнительной. Может быть, это не имеет отношения к убийствам — так думает Бруно, и его мнение основано на многих прецедентах. Никогда не сталкивался с делом об убийстве, где бы не было множества ложных нитей. Хотя это может что-то значить… Если Крокетт шантажировал обоих партнеров, у нас есть мотив.

— Как вы согласуете это предположение, инспектор, — улыбнулся Лейн, — с историей о курице, несущей золотые яйца?

Тамм нахмурился.

— Признаю, что теория шантажа сомнительна. Во-первых, последний чек датирован прошлым июнем — значит, Крокетт получил свою полугодовую порцию. Зачем тогда ему убивать курицу, которая несет золотые яйца, как вы сказали? Тем более что последний чек был самым крупным.

— С другой стороны, инспектор, если следовать вашей теории шантажа, курица могла отказаться нестись. Предположим, де Витт и Лонгстрит информировали Крокетта, что после июньского чека выплат больше не будет?

— В этом что-то есть… Конечно, мы искали документы о переписке с Крокеттом, но их нигде не было. Это ничего не доказывает, так как они могли контактировать с ним, не оставляя следов.

Лейн покачал головой.

— Я не могу подписаться под теорией шантажа только на основании сообщенных вами фактов, инспектор. Почему суммы были разными? Шантажист обычно требует стандартных выплат.

— Это тоже имеет смысл, — согласился Тамм. — Июньский чек был на семнадцать тысяч восемьсот шестьдесят четыре доллара. Такую сумму не назовешь круглой.

Лейн улыбнулся. Бросив последний долгий взгляд на миниатюрную ленту Гудзона, поблескивающую сквозь верхушки деревьев внизу, он глубоко вздохнул и надел мокасины.

— Идемте вниз, инспектор. Мы достигли пункта, где «нельзя откладывать решенья». Следовательно, «да будут созданья чувств, родясь, созданьем рук». [63] У. Шекспир. «Макбет». Перевод Б. Пастернака.

Они двинулись к лестнице. Тамм усмехнулся, глядя на обнаженную грудь хозяина дома:

— Клянусь Богом, мистер Лейн, никогда не думал, что на меня подействуют такие цитаты. У этого парня, Шекспира, котелок варил неплохо. Держу пари, это из «Гамлета».

— После вас, инспектор. — Они шагнули в тускло освещенную башню и начали спускаться по спиральной лестнице. Лейн улыбался в широкую спину Тамма. — Полагаю, вы сделали этот вывод на основании моей прискорбной привычки цитировать принца Датского. Но вы не правы, инспектор. Это из «Макбета».