Эллери Квин - Трагедия Игрек

— Позвольте поздравить вас, инспектор, — сказал Лейн. — Вдохновенная мысль!

— Спасибо! — сухо отозвался Тамм. — Они меня иногда посещают — особенно когда вас нет рядом. Вы лишаете меня вдохновения… Ну, миссис Арбакл?

— Нет, сэр, не припоминаю, — испуганно ответила женщина.

— Странно, — пробормотал Тамм.

— Может быть, и нет, — заметил Лейн. — Давно не разводили огонь в каминах наверху, миссис Арбакл?

— Не знаю. Я вообще об этом не слышала. Тамм подозвал детектива.

— Приведите сюда сиделку.

Мисс Смит была в саду, заботясь о своей расстроенной подопечной. Она вошла, нервно улыбаясь.

— Миссис Хэттер никогда не пользовалась своим камином, — ответила мисс Смит. — По крайней мере, с тех пор, как я здесь. Насколько я знаю, мистер Хэттер тоже не использовал камин.

— Удача для нее, — мрачно буркнул инспектор. — Таким образом на ее одежду не попала угольная пыль, а если и попала, то не в таком количестве, чтобы привлечь внимание… Что вы уставились, мисс Смит? Это все!

Сиделка быстро удалилась, тряся полной грудью, как корова выменем.

— Вы постоянно отзываетесь о нашем противнике в женском роде, — сказал Лейн. — Вас не удивляет, что женщина могла спускаться по дымоходу или перелезать через шестифутовую кирпичную стенку?

— Я и сам не знаю, что меня удивляет, а что нет, мистер Лейн, — в отчаянии ответил Тамм. — Мне казалось, мы сможем выйти на чей-нибудь след с помощью испачканного белья. Это не сработало.

— Но вы не ответили на мой вопрос, инспектор, — улыбнулся Лейн.

— Значит, это был сообщник-мужчина! Откуда мне знать? Но сейчас меня беспокоит другое. — Его усталый взгляд стал хитрым. — Зачем вообще было устраивать пожар? Вы об этом думали, мистер Лейн?

— Если бы мы знали это, мой дорогой инспектор, то, вероятно, знали бы все. Эта проблема не дает мне покоя с тех пор, как вы позвонили в «Гамлет».

— Ну и что вы о ней думаете?

— Вот что. — Лейн поднялся и начал взад-вперед ходить по библиотеке. — Был ли пожар спланирован с целью уничтожить что-то в лаборатории? Но лабораторию уже обыскала полиция, и поджигатель должен был знать об этом. Не упустили ли мы этот предмет при вчерашнем обследовании? Не был ли он слишком большим, чтобы поджигатель мог забрать его с собой? — Актер пожал плечами. — Признаю, что на этот счет я в полном тумане. Но ни одна из упомянутых мною возможностей не кажется мне правдоподобной.

— Звучит сомнительно, — согласился инспектор. — Может, это был обманный ход, а, мистер Лейн?

— Но зачем? — воскликнул актер. — Если это был обманный ход, то с целью отвлечь внимание от чего-то еще, что должно было произойти, — divertissement, a ruse de guerre, [39] Отвлечение, военная хитрость (фр.). ложная атака. Но, насколько мы знаем, больше ничего не произошло. — Он покачал головой. — Логика подсказывает мне, что поджигателю в последний момент что-то помешало осуществить свое гипотетическое намерение. Возможно, пожар начался слишком быстро, и его охватила паника… Не знаю, инспектор.

Тамм задумчиво посасывал нижнюю губу, а Лейн продолжал мерить шагами комнату.

— Нашел! — воскликнул инспектор, вскакивая на ноги. — Пожар и взрыв задумали с целью скрыть кражу еще одного яда!

— Не возбуждайтесь, инспектор, — устало произнес Лейн. — Я уже думал об этой возможности и отверг ее. С какой стати отравителю опасаться, что полиция инвентаризирует мельчайшие дозы химикалий в лаборатории? Бутылку с ядом могли украсть прошлой ночью, и никто бы этого не заметил. В пожаре и взрыве не было бы никакой надобности. Кроме того, отравитель неоднократно посещал лабораторию, судя по многочисленным следам ног в пыли. Если он обладал даром предвидения — а он должен был им обладать, ибо эти преступления во многих отношениях сверхъестественны, — то запасся бы нужным количеством яда, покуда имел неограниченный доступ в лабораторию, а не стал бы рисковать, когда комната находилась под наблюдением… Нет, инспектор, дело в чем-то другом, и это «другое» преступает границы здравого смысла. — Актер сделал паузу и медленно добавил: — Иногда мне кажется, что в этом не было вообще никакого смысла.

— Бред, — кивнул Тамм. — Вот что случается, когда расследуешь преступление, где все подозреваемые — чокнутые. Смысл! Мотив! Логика! Тьфу! — Он махнул рукой. — Мне почти хочется, чтобы комиссар забрал у меня это дело.

Они вышли в коридор, и Лейн взял шляпу и трость у Джорджа Арбакла, который подал их ему с жалкой угодливостью, напоминающей недавнее поведение его жены.

— Прежде чем я уйду, инспектор, — заговорил Лейн, когда они задержались в прихожей, — хочу предупредить вас о возможности еще одной попытки отравления.

Тамм кивнул:

— Я об этом думал.

— В конце концов, мы имеем дело с отравителем, которого дважды постигла неудача. Мы должны ожидать и предотвратить третью попытку.

— Я вызову кого-нибудь из офиса дока Шиллинга проверять еду и питье, прежде чем их будут подавать, — сказал Тамм. — Для такой работы Шиллинг обычно использует смышленого молодого врача — доктора Дабина. От него ничего не ускользнет. Поставлю его дежурить в кухне. — Он протянул руку. — До свидания, мистер Лейн.

Актер пожал руку Тамму.

— До свидания, инспектор.

Лейн подошел к двери, но вернулся. Некоторое время он и Тамм молча смотрели друг на друга.

— Думаю, инспектор, — заговорил наконец актер, — я должен сообщить вам и мистеру Бруно мои взгляды на определенные аспекты дела…

— Да? — энергично отозвался Тамм, сразу оживившись.

Но Лейн покачал головой:

— Лучше всего это сделать завтра, после оглашения завещания. Желаю удачи! — Повернувшись на каблуках, он вышел из дома.

Понедельник, 6 июня, 16.00

Если бы инспектор Тамм был психологом или не был столь озабочен, Безумные Хэттеры в тот день могли бы явиться любопытным объектом для изучения. Так как им было запрещено покидать дом, они слонялись по нему, как потерянные, подбирая и кладя на место вещи, и по возможности избегая друг друга. Джилл и Конрад весь день цапались по малейшему поводу. Марта держала детей при себе, ругая и шлепая их, вздрагивая при виде Конрада и бросая на его бледное напряженное лицо такие свирепые взгляды, что даже мальчики замечали это и задавали вопросы.

Инспектор становился все более раздражительным при мысли о полной бесперспективности всех имеющихся зацепок. Ему не давало покоя чувство, что в голове у Друри Лейна имеются какие-то конкретные идеи. Однако актер казался нерешительным и встревоженным. Инспектор не мог этого понять. Дважды во второй половине дня он порывался звонить в «Гамлет» и каждый раз в последний момент убирал руку с телефона, сознавая, что ему не о чем спрашивать и нечего сказать.