Эллери Квин - Трагедия Игрек

Убедившись, что пробирки выглядят одинаково, Лейн вставил пробку в пробирку с молоком, вылил остатки содержимого чашки в раковину умывальника, пролез в камин, взобрался на перегородку и положил пробирку с молоком в тайник, не трогая пипетку, потом вернул туда оригинал рукописи, сложив его в несколько раз, поставил на место кирпич, спустился с перегородки и вылез из камина, с отвращением отряхивая руки.

Внезапно, словно вспомнив что-то, Лейн отпер дверь лаборатории и перебрался через перегородку камина в спальню. Отперев дверь, он вышел в коридор и вернулся в лабораторию через незапертую дверь.

— Мошер! — окликнул актер, просунув голову в камин. Холодные капли дождя падали на его разгоряченное лицо.

— Да, мистер Лейн? — отозвался детектив.

Лейн посмотрел вверх и увидел его лицо в отверстии трубы.

— Спускайтесь немедленно. Краузе пусть остается на крыше.

— Хорошо! — Лицо исчезло, и вскоре Мошер вошел в лабораторию. Его костюм был мокрым, но он улыбался. — Нашли, что искали?

— Это не важно, Мошер. — Лейн стоял в центре комнаты. — Никто не пытался пробраться на крышу и к трубе?

— Никто, мистер Лейн. — Детектив выпучил глаза, увидев, как правая рука Лейна появилась из-за спины и поднесла ко рту сдобную булочку. Актер начал задумчиво жевать ее, словно в этом доме, напоминающем обиталище семейства Борджа, не существовало такой вещи, как яд.

Однако левая рука Лейна оставалась в кармане пиджака, сжимая пробирку с белой жидкостью.

Пятница, 10 июня, 17.00

Когда в тот сырой и холодный июньский день мистер Друри Лейн вышел из дома Хэттеров, он выглядел постаревшим на десять лет. Если бы инспектор Тамм видел его в тот момент, то непременно поинтересовался бы, почему Лейн, очевидно находясь на грани успеха, кажется куда более расстроенным, чем сталкиваясь с постоянными неудачами. Это было не похоже на него. Актер выглядел сорокалетним только потому, что рано научился владеть собой и справляться с огорчениями. Однако теперь вся его безмятежность исчезла. Сев в машину, он устало велел Дромио ехать в полицейское управление и откинулся на подушки. Всю дорогу до большого серого здания на Сентр-стрит выражение глубокой печали, тяжкой ответственности и трагического осознания чего-то крайне важного не сходило с его лица.

Однако, поднявшись по ступенькам к дверям Главного полицейского управления, он превратился в прежнего Друри Лейна, приятного, вежливого, невозмутимого и уверенного в себе. Дежурный лейтенант узнал актера и послал сержанта проводить его в кабинет инспектора Тамма.

По-видимому, день выдался гнетущим не только для Лейна, ибо он застал инспектора неподвижно сидящим на вращающемся стуле и мрачно уставившимся на потухшую сигару, которую держал в руке. При виде актера на безобразной физиономии Тамма промелькнуло нечто вроде удовольствия. Он вскочил и стиснул руки гостя.

— Чертовски рад вас видеть! Есть новости, мистер Лейн? Здесь хуже, чем в морге.

Лейн кивнул и опустился на стул.

— Новости, безусловно, заинтересуют вас и мистера Бруно.

— Неужели? — воскликнул Тамм. — Только не говорите, что вы узнали… — Он оборвал фразу и с подозрением посмотрел на актера. — Вы ведь не шли по следу Перри, верно?

— По следу Перри? — Лейн нахмурился. — Боюсь, я не вполне понимаю.

— Это уже легче. — Инспектор сунул в рот потухшую сигару и стал задумчиво ее жевать. — На сей раз мы раскопали кое-что существенное. Вы ведь знаете, что вчера я отпустил Перри. Барбара Хэттер подняла шум, наняла знаменитого адвоката и так далее… Но вреда от этого не будет, так как за ним наблюдают.

— По какой причине? Вам все еще кажется, инспектор, что Эдгар Перри связан с этими преступлениями?

— А вы как думаете? Не забывайте, что его настоящая фамилия Кэмпион, что он единокровный брат Луизы и что его отец был первым мужем Эмили Хэттер. Когда я выложил ему все, ему пришлось это подтвердить, но об остальном он молчит как рыба. Однако я копнул глубже, и как вы думаете, что я обнаружил?

— Не имею ни малейшего понятия, — улыбнулся Лейн.

— Что Том Кэмпион, отец Перри и первый муж старой ведьмы, умер от…

Инспектор не договорил. Улыбка исчезла с лица Друри Лейна, а его серо-зеленые глаза блеснули.

— Так вы это знали, — проворчал Тамм.

— Не благодаря расследованию, инспектор. Но в глубине души я был в этом уверен. — Лейн откинулся на спинку стула. — Понимаю вашу точку зрения. Мистер Эдгар Перри-Кэмпион теперь один из главных подозреваемых, не так ли?

— Ну а почему бы и нет? — сердито отозвался Тамм. — Эмили была ответственна за смерть его папаши — правда, косвенно и, очевидно, непреднамеренно. Но она убила его так же, как если бы пырнула ножом. Теперь у нас есть мотив, мистер Лейн.

— Какой именно?

— Вы же светский человек! Когда чей-то отец умирает, зараженный мачехой, я могу понять, если сын хочет отомстить за него, даже если опасному предприятию приходится посвятить всю жизнь.

— Элементарная психология, инспектор, диктует подобный вывод при таких жестоких обстоятельствах. — Лейн задумался. — Понимаю вашу проблему. У Перри имеются мотив, возможность и интеллект, чтобы придумать столь умный план. Но у вас нет доказательств.

— В том-то и дело.

— В то же время, — продолжал Лейн. — я не могу представить себе Эдгара Перри человеком действия. План — куда ни шло. Но мне кажется, что в последний момент он бы проявил слабость и отшатнулся от насилия.

— Для меня это слишком изощрённо, — фыркнул инспектор. — Мы всего лишь копы, мистер Лейн, и не заботимся о том, что человек мог бы сделать. Нас больше беспокоят факты, показывающие, что он уже сделал.

— Должен возразить вам, инспектор, — спокойно сказал Лейн. — Человеческое поведение всего лишь результат человеческой психологии. Вы застали мистера Эдгара Перри-Кэмпиона пытающимся покончить жизнь самоубийством?

— Самоубийством? Конечно нет! Чего ради ему делать такую глупость? Если бы его поймали с поличным…

Лейн покачал головой:

— Нет, инспектор. Если бы Эдгар Перри совершил убийство, он бы сразу покончил с собой. Помните Гамлета? Нерешительный, склонный к переменчивым эмоциям человек, но все же достаточно умный, чтобы составить план. Гамлет колеблется, разрываясь между самоистязанием и самообличением, покуда интрига и насилие кипят вокруг. Но, переходя к действию, он впадает в безумие и быстро убивает себя. — Лейн печально улыбнулся. — Ваш подозреваемый, инспектор, похож на Гамлета, который разыгрывает драму до конца четвертого акта. В пятом акте приходит пора действовать, и картина сразу меняется.