Эллери Квин - Транедия Зет

— Да.

— И вы вообще ни к чему не прикасались — ни до, ни после смерти доктора Фосетта?

— Господи, конечно нет!

Он с улыбкой кивнул, а я, услышав в трубке голос оператора, попросила к телефону губернатора Бруно. Мне снова пришлось ждать, пока дюжина секретарей передавала мое имя. И наконец…

— Это Пейшнс Тамм — я звоню по поручению мистера Друри Лейна! Одну минуту, пожалуйста… Что вы хотите сообщить губернатору, мистер Лейн?

— Скажите ему, что дело раскрыто и что он должен немедленно приехать в Лидс. У нас появилось неопровержимое доказательство, полностью оправдывающее Аарона Доу.

Я передала сообщение и была вознаграждена возгласом на другом конце провода. Полагаю, не каждому довелось слышать по телефону удивленный возглас губернатора.

— Выезжаю сразу же! Где вы находитесь?

— В доме отца Мьюра — прямо у стен тюрьмы Алгонкин.

Когда я положила трубку, мистер Лейн опустился на стул.

— Пейшнс, будьте хорошей девочкой и проследите, чтобы мисс Кайзер немного отдохнула. Вы не возражаете, падре? — Он закрыл глаза и улыбнулся. — Теперь нам остается только ждать.

Мы ждали восемь часов.

В девять — за два часа до назначенного времени казни — большой черный лимузин, сопровождаемый четырьмя полицейскими на мотоциклах, остановился у дома отца Мьюра. Губернатор, мрачный, усталый и обеспокоенный, вышел из салона и быстро поднялся по ступенькам. Мы ожидали его на террасе, освещенной двумя тусклыми лампами.

Отец Мьюр, строго предупрежденный мистером Лей-ном не выдавать своим поведением того, что произойдет, ушел несколько часов назад — его присутствие требовалось в камере смертников. Из его разговора с мистером Лейном перед уходом я поняла, что он должен внушить приговоренному надежду.

Фанни Кайзер — умывшаяся, отдохнувшая и закусившая — молча сидела на террасе; одинокая старуха с затравленным выражением покрасневших глаз. Мы наблюдали историческую встречу со смешанными чувствами. Губернатор был резок и напряжен, как жеребец, Фанни Кайзер выглядела испуганной и подавленной, мистер Лейн сохранял спокойствие.

Мы слышали обрывки разговора. Женщина повторила свою историю. Губернатор подробно расспросил ее о предсмертных словах доктора Фосетта, но она твердо придерживалась первоначального заявления. Мистер Бруно вытер лоб и сел.

— Ну, мистер Лейн, вы снова это проделали. Современный Мерлин [61] Мерлин — волшебник в легендах о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. творит чудеса… Давайте отправимся в Алгонкин и положим конец этому кошмарному делу.

— Нет, Бруно! — возразил старый джентльмен. — Нам требуется эффект неожиданности, чтобы сломить дух убийцы. Ведь решающих доказательств его вины у меня нет.

— Но вы знаете, кто совершил эти два убийства? — спросил губернатор.

— Да.

Извинившись, старый джентльмен отвел мистера Бруно в угол террасы и начал что-то тихо ему говорить. Губернатор молча кивал. Вернувшись к нам, оба выглядели мрачными.

— Мисс Кайзер, — резко заговорил губернатор, — пожалуйста, оставайтесь здесь под охраной моего полицейского эскорта. Инспектор, мисс Тамм, полагаю, вы хотите участвовать. Мистер Лейн и я выработали план действий. Это слегка рискованно, но необходимо. А теперь подождем.

И мы снова ждали.

В половине одиннадцатого мы вчетвером потихоньку вышли из дома отца Мьюра, где на попечении четверых крепких молодых людей в униформе осталась Фанни Кайзер.

Мы молча шагали к главным воротам тюрьмы Алгонкин. Было темно, и тюремные огни на фоне черного неба походили на многочисленные глаза чудовища.

Я никогда не забуду следующие полчаса. Мне было непонятно, что задумали губернатор и мистер Лейн, и меня бросало в дрожь при мысли, что что-то пойдет не так. Но с того момента, как мы прошли сквозь арку во двор, все стало двигаться как по маслу. Присутствие губернатора успокоило дежурных надзирателей. Его власть никем не оспаривалась, и нас пропустили немедленно. Мы видели свет в окнах камер смертников и ощущали зловещие приготовления за серыми стенами.

Губернатор приказал впустившим нас надзирателям оставаться с нами и запретил им сообщать о нашем прибытии остальному персоналу тюрьмы. Они повиновались, не задавая вопросов, хотя я видела их любопытные взгляды… Мы остановились в темном углу двора.

Минутная стрелка моих часов ползла еле-еле. Отец не переставая что-то бормотал себе под нос.

По напряженному выражению лица Друри Лейна я понимала, что важной частью его плана было ждать буквально до последнего момента перед началом казни. Конечно, опасность для Доу была минимизирована присутствием губернатора, но меня это не очень утешало, и я испытывала все большее стремление с криками протеста помчаться к мрачному зданию…

Без одной минуты одиннадцать губернатор напрягся и что-то сказал надзирателям. После этого мы все поспешили через двор.

Ровно в одиннадцать мы ворвались в блок приговоренных, а в одну минуту двенадцатого мрачный, как сама судьба, губернатор Бруно отодвинул в сторону двух надзирателей и распахнул дверь комнаты смерти.

Мне навсегда запомнился ужас, отразившийся на лицах находившихся там людей при нашем появлении. Казалось, мы были вандалами, осквернившими святилище храма весталок, [62] Весталки — в Древнем Риме жрицы богини домашнего очага Весты, дававшие обет безбрачия. или филистимлянами, [63] Филистимляне — народ, населявший с XII в. до н. э. юго-восточное побережье Средиземного моря и враждовавший с иудеями. топчущими напрестольную ткань в иерусалимском храме. Впрочем, мои воспоминания достаточно эпизодичны. Каждый момент — выражение лица, кивок или жест — словно существовал сам по себе.

От возбуждения я забыла, что эта сцена, в которую мы внесли небывалый драматический элемент, вероятно, не имела прецедентов в истории казней.

Я видела все и всех. Аарон Доу с закрытыми глазами сидел на электрическом стуле: один надзиратель связывал ему ноги, другой — торс, третий — руки, а четвертый натягивал повязку на глаза. Все четверо застыли разинув рот. Начальник тюрьмы Магнус, стоя с часами в руке в нескольких футах от стула, не двинулся с места. Отец Мьюр, едва не падая в обморок от волнения, прислонился к одному из трех других надзирателей. Присутствовали также трое судебных чиновников, двенадцать свидетелей — среди которых я с ужасом увидела Илайхью Клея, но сразу вспомнила, что говорил Джереми, — два тюремных врача и палач, теребивший левой рукой какой-то аппарат в своей нише…

— Начальник тюрьмы, остановите казнь! — резко приказал губернатор.

Аарон Доу открыл глаза, в которых застыло удивление. Словно по сигналу, актеры живой картины ожили. Четыре надзирателя вокруг электрического стула выглядели ошеломленными и вопрошающе обернулись к начальнику тюрьмы. Магнус недоуменно заморгал, тупо уставясь на циферблат своих часов. Отец Мьюр издал невнятный возглас, и его бледные щеки порозовели. Остальные смотрели друг на друга. В комнате началось бормотание, которое сразу же прекратилось, когда Магнус шагнул вперед и сказал: