Уолтер Саттертуэйт - Эскапада

И в сопровождении Дойла он вышел из зала. Великий человек повернулся к лорду Бобу.

— Извините меня, лорд Перли. Мне надо ненадолго отлучиться в свою комнату.

— Чертов простофиля, — сообщил лорд Боб графину из-под коньяка.

Великий человек встал.

— Гарри! — сказал я.

Он холодно взглянул на меня сверху вниз. Молча сжал губы, отвернулся. И удалился.

Лорд Боб все еще рассматривал графин.

Я встал и направился вслед за Великим человеком.

Дойл как раз входил через главный вход и наткнулся на меня.

— Господин Бомон…

— Да, — отозвался я. — Ну, — сказал он, задумчиво нахмурив свой высокий розовый лоб, — что скажете о старшем инспекторе?

— Очень мало, — признался я.

— Верно. Я того же мнения. Но хочу вас уверить, что он далеко не самый яркий представитель нашей полиции.

— Это хорошо.

— Например, я слышал прекрасные отзывы об инспекторе Марше.

— Марш все-таки приезжает завтра?

— Сомневаюсь, что Скотланд-Ярд с доверием отнесется к докладу старшего инспектора Хонниуэлла. Он со своими людьми провел в комнате графа всего десять минут.

— И они увезли тело?

— Да, для вскрытия.

— Вы тоже думаете, что это было самоубийство, сэр Артур?

Он немного подумал.

— Давайте скажем так. Мне хотелось бы верить, что если это и не самоубийство, то любое другое человеческое участие в этом деле полностью исключается.

— Человеческое участие? — переспросил я.

— Да.

— Угу. — Я снова взглянул на лорда Боба. Он все еще любовался графином из-под коньяка. — Неплохо было бы вам предложить лорду Перли вынести отсюда патроны и где-нибудь их запереть.

— Патроны? Ах, да. Разумеется. Если это Цинь Су, зачем оставлять ему патроны?

— Вот именно.

— Прекрасная мысль. — Он взглянул на лорда Боба. — Лорд Перли сейчас немного не в себе. Но я поговорю с Хиггензом.

— Спасибо. Увидимся позже.

— Гарри!

Молчание.

Я снова постучал в дверь Великого человека.

— Гарри!

Я подергал за ручку. Дверь была заперта. Я опять постучал.

— Гарри, откройте дверь!

Молчание.

— Гарри, дело касается Бесс, — сказал я.

Подождал. После долгого молчания я услышал голос по ту сторону двери.

— Что там насчет Бесс?

— Откройте дверь — сказал я, — и я все расскажу.

Опять ожидание.

Наконец, я услышал, как щелкнул замок. Я повернул ручку и открыл дверь. Он был голым, за исключением черных плавок, какие он дюжинами заказывал из Франции. Я взглянул на замок. Никакого ключа. Раньше его там тоже не было.

— Вы закрыли и открыли дверь отмычкой, — догадался я. Но куда он дел отмычку? В руках у него ничего не было.

Гарри повернулся ко мне и слегка пожал широкими плечами. Он не собирался рассказывать мне ничего такого, что мне, по его мнению, знать не следовало. Он скрестил руки на груди и решительно спросил:

— Что насчет Бесс?

Наверное, он просто швырнул отмычку за кровать.

— О смерти графа, — сказал я, — наверняка напишут в газетах. В лондонской «Таймс» уж точно, возможно, и во французских газетах тоже. Бесс в Париже и все это прочтет. Вы же знаете, ее беспокоит Цинь Су. Она может догадаться, что тут есть какая-то связь.

Гарри задумался.

— Возможно, — согласился он. И изящно улегся на пол, на коврик. На меня он не смотрел. Заложил руки за голову и начал делать упражнения. — Я должен попросить у лорда Перли разрешения послать телеграмму, — заметил он, касаясь правым локтем левого колена. — Чтобы ее успокоить. — Он снова растянулся на полу во всю длину.

Я прошел к письменному столу и сел на стул.

— Очень жаль, Гарри, — сказал я, — что пришлось вас пнуть.

Он дотянулся левым локтем до правого колена.

— Гарри, извините, я не хотел, чтобы вы говорили в присутствии Хонниуэлла.

— Этот человек кретин, — заявил он, обращаясь к потолку.

— Точно, — согласился я. — И если бы вы стали объяснять, как можно выбраться из комнаты, он бы проторчал здесь до ночи.

— Я только хотел заметить, — сказал он, садясь, — что из той комнаты никто не выходил.

— Хонниуэлл не из тех, кого стоит загружать теориями, Гарри. Завтра приезжает Марш, по словам Дойла, он очень толковый. Вот с ним вам стоит поговорить.

— Я и собираюсь. — Он продолжал делать упражнение.

— Отлично. Просто здорово, Гарри. Обязательно поговорите. Наверное, он будет рад вас выслушать. Знаете, я действительно не хотел сделать вам больно…

Он выпрямил ноги и сел, прижав ладони к полу. Взглянул на меня.

— Сделать больно? Боль для Гудини ничто. Вам бы уже следовало это знать. Нет, Фил, что меня беспокоит, так это грубость. Разве я когда-нибудь пинал вас в лодыжку?

Довольно занятная тема для разговора с полуголым человеком.

— Нет, Гарри, — сказал я. — Должен признаться, такого не было.

— Наверняка были другие способы дать мне знать?

— Возможно, просто ничего другого не пришло в голову. Наверное, нам следует выработать специальный код.

— Честно говоря, я не понимаю, что вас так заинтересовало в смерти старого графа. По-моему, это чистой воды самоубийство. И оно не имеет никакого отношения к Цинь Су. А он, если память мне не изменяет, единственная причина вашего пребывания здесь.

— Послушайте, Гарри, — сказал я, — не уверен, что Цинь Су не причастен к смерти графа.

Великий человек нахмурился.

— Что вы такое говорите?

— Кто-то взял винтовку из коллекции графа, выстрелил из нее в вас и затем повесил на место. Затем кто-то взял револьвер из той же коллекции, примерно через два часа после того, как снял винтовку, и графа находят застреленным из этого самого револьвера.

— Застрелить графа никто не мог. Кроме него самого. Я же говорил вам, Фил, я очень тщательно осмотрел дверь. Ее никто не взламывал. Даже если бы это сделал Цинь Су, что совершенно невозможно, зачем ему убивать графа?

— Не знаю. Но как револьвер оказался в комнате графа?

Он пожал плечами.

— Возможно, старший инспектор прав: его принес туда Карсон.

— Не думаю. Я разговаривал с камердинером.

— Тогда другой слуга. Тот, кто хорошо относился к графу. Он принес револьвер, потому что его попросил граф.

— Хорошо относился к графу и помог ему совершить самоубийство?

— Возможно, граф обманул его, сказал, что револьвер нужен для другой цели. Лорд Перли высказывал и такое предположение.

— Что-то больно много оружия перемещается сегодня по дому.

Гарри покачал головой.

— Совпадение, Фил. Только и всего.

— Я не люблю совпадений.

— Фил, я тоже не люблю, когда меня пинают в лодыжку. Но существуют очевидные вещи, с которыми приходится мириться.

Я улыбнулся.

— Гарри, я же извинился.

Он поднял руку.

— Да-да, разумеется, я принимаю извинения.

— Благодарю, — сказал я. — Ладно. Вы не передумали здесь оставаться?