Кейт Саммерскейл - Подозрения мистера Уичера, или Убийство на Роуд-Хилл

Около 1880 года Джек и Шарлотта Уичер переехали южнее и поселись у подножия Лавандер-Хилл, рядом с парком Беттерси. Этот район, расположенный в миле от Вестминстера, славился своими садами и огородами, напоминая в этом смысле деревню, в которой вырос Уичер, разве что клумбы и грядки тут были скрыты за рядами коттеджей. К дому Уичеров (Камберленд-Виллас, 1) примыкал обширный — самый большой в квартале — сад, выходивший на пробегающую внизу железную дорогу. А перед домом, с января 1881 года, постоянно громыхала конка. Прямо напротив находилась одна из последних плантаций лаванды.

Летом 1881 года Уичер заболел гастритом, и 29 июня, в результате прободения желудка, он скончался в возрасте шестидесяти шести лет. У смертного одра была его подопечная, Эми Грей, ныне двадцатипятилетняя шляпница; в свидетельстве о смерти она фигурирует как племянница Уичера. Он завещал ей сто пятьдесят фунтов и золотые швейцарские часы. Сто фунтов он оставил Эмме Сангвейз, другой девушке, в которой они с женой принимали участие, триста фунтов — племяннице Саре Холивелл. Завещал сто пятьдесят фунтов, золотые часы, цепь и печатку своему другу Джону Поттеру, работавшему в одном из правительственных учреждений секретарем, и еще сто фунтов — другу и ученику Уильямсону, к тому времени главному суперинтенданту Скотленд-Ярда. Двое последних были названы в завещании душеприказчиками. Все остальное достояние Уичера — около семисот фунтов — отошло его жене.

Краткий — всего три фразы — некролог был опубликован в «Полис газетт». К тому времени Уичер был почти забыт. При всем блеске, с каким он расследовал дело об убийстве в доме на Роуд-Хилл, Уичер оказался бессилен дать публике то, чего она так жаждала, — полной определенности, а также избавить от зла, свидетелем которому стал. Он был наказан за неудачу, и с тех пор героями детективы становились в Англии лишь на страницах книг. [116] Через шесть лет, в 1887 г., А. К. Дойл написал первый из своих рассказов о Шерлоке Холмсе, которые ожидал необыкновенный читательский успех. В отличие от Джека Уичера вымышленный детектив А. К. Дойла — это любитель и джентльмен, он всегда оказывается прав. «Самый совершенный в мире аппарат, созданный для наблюдения и делания выводов», как говорит в новелле «Скандал в Богемии» друг и летописец Холмса доктор Ватсон.

После смерти мужа Шарлотта, вместе с Эми Грей и Эммой Сангвейз, переехала к Джону Поттеру, на Сондерс-роуд. Она умерла в январе 1883 года, в возрасте шестидесяти девяти лет, оставив почти все состояние Эми и Эмме. Единственным своим душеприказчиком она назначила Уильямсона.

Уильямсон стал «спокойным непритязательным пожилым мужчиной, — вспоминает знаток истории полиции и начальник тюрьмы майор Артур Гриффитс. — Он лениво расхаживал по Уайтхоллу, то и дело поправляя на голове шляпу, несколько великоватую для него. Часто меж губ у него торчала травинка или цветок. По природе это был человек весьма скрытный, никто не мог вытянуть из него подробностей многих больших дел, „распутанных им“. Он любил потолковать, например, о садоводстве, ставшем для него настоящей страстью; его цветы были знамениты в округе, где он проводил свободное время». [117] См.: Гриффитс А. «Пятьдесят лет на службе обществу», 1904.

За склонность к рассуждениям как таковым и любовь к разного рода интеллектуальным упражнениям главного суперинтенданта называли Философом. Поговаривали также, что он руководит полицейскими операциями из-за стола, словно играя в шахматы. Один сослуживец отзывается о нем следующим образом: «Шотландец с головы до пят, надежный, трудолюбивый, настойчивый, флегматичный, упрямый, неторопливый, храбрый, всегда имеет свое мнение и никогда не страшится высказать его, относящийся с осторожностью к новым идеям. При всем том у этого человека настолько ясный ум, он так честен и терпим, что его смело можно назвать исключительно бескорыстным и ценным слугой общества». Уильямсон был полной противоположностью Чарли Филду, первому напарнику Уичера, который, казалось, упивался своей близостью к преступному миру. Эта парочка словно подпирала Уичера с разных сторон, демонстрируя, сколь широко само это понятие — детектив Викторианской эпохи. Филд, едва ли не впавший в семидесятых годах в нищету, [118] В письме, отправленном в январе 1874 г. одному из своих клиентов из «Филд Лодж», его дома в Челси, Филд просит прислать полагающийся ему 1 фунт стерлингов — «последние четыре месяца, — пишет он, — я провел в постели и задолжал доктору 30 фунтов». Письмо хранится в Британском собрании рукописей: оп. 42580, папка 219. В том же году Филд скончался. напоминает безрассудно храбрых преследователей воровского сословия XVIII века, а Уильямсон выглядит как прообраз осмотрительных полицейских боссов века XX.

На печально знаменитом процессе 1877 года некоторые из подчиненных Уильямсона были признаны виновными в коррупции, что подтвердило распространенное мнение, будто детективы, находящиеся на государственной службе, — люди своекорыстные и двуличные. По слухам, Уильямсон был потрясен этим вердиктом. На следующий год он возглавил управление криминальных расследований, и хотя дело Джека-потрошителя рассматривалось еще при нем — шел 1888 год, — здоровье его слишком пошатнулось, чтобы принимать в деле активное участие. По словам одного комиссара полиции, «постоянное напряжение и чрезвычайно изнурительная работа преждевременно вымотали его». Он умер в 1889 году, пятидесяти восьми лет от роду, оставив жену и пятерых детей. Шестеро детективов несли усыпанный цветами гроб Уильямсона в церковь Святого Иоанна, что находилась прямо напротив его дома, на Смит-сквер, рядом с Вестминстером. [119] См.: Кобб Б. «Критические годы Скотленд-Ярда: карьера Фредерика Уильямсона из управления службы детективов и отдела по расследованию уголовных преступлений», 1956.

Констанс Кент переводили из тюрьмы в тюрьму — из Миллбанка в Паркхерст, на острове Уайт, затем в Уокинг, в графстве Суррей, оттуда обратно в Миллбанк. В Паркхерсте она составляла мозаику и геометрические фигуры; выполненные на рабочей доске, они переправлялись затем в церкви южной Англии и выкладывались на полу: в церкви Святой Катарины в Мерстэме, графство Суррей; в церкви Святого Петра в Портленде, графство Дорсет; в церкви Святого Суитона в Ист-Гринстеде, графство Суссекс. Констанс оказалась способной художницей. В Уокинге она делала мозаику для крипты лондонского собора Святого Павла. Как и брата Уильяма, ее притягивали миниатюрные вещи, некие фрагменты, таящие в себе разные истории. Среди изображений, украшающих пол крипты собора Святого Павла, есть круглое личико младенца с широко раскрытыми, словно от изумления, глазами, а над головой его простерты крылья. [120] Согласно записям в книгах собора Святого Павла за 1874–1879 гг. мозаика для пола крипты была сделана в основном заключенными Уокингской тюрьмы в 1875–1877 гт.