Петер Аддамс - Детектив перед сном

Упорства Миддлу было не занимать. Первым делом он вновь проверил алиби Хаббарда. Правда, подружка адвоката ночью уехала из Крайстчерча, но старшему инспектору не понадобилось много времени, чтобы отыскать ее в Уингтоне. На очной ставке с Хаббардом она разрыдалась и созналась, что солгала и что в тот вечер его у нее не было.

Между тем Скотленд-Ярд и Интерпол тоже включились в это дело, в первую очередь им нужно было установить, кто такая миссис Мэриел. Телефонный звонок из Лондона, последовавший два дня спустя, дал делу новый толчок. Миддлу сообщили, что миссис Мэриел узнал по фотографии в газете дежурный камеры хранения на Паддингтонском вокзале. Этот же дежурный сообщил, что около десяти дней назад она сдала ему на хранение два чемодана. Полиция тотчас же осмотрела содержимое этих чемоданов. В одном из них нашли несколько писем, из которых следовало, что полное ее имя — Мэтти Мэриел, что она приходилась племянницей миссис Шекли и что до приезда в Англию проживала в Сиднее.

Когда об этом уведомили австралийскую полицию и та произвела обыск в доме Мэтти Мэриел, были вскрыты и еще кое-какие факты. Так, например, в доме миссис Мэриел полиция нашла дневник тех лет, когда убитая еще проживала в Крайстчерче. Девичьи записи, полные грез и романтики, свидетельствовали о том, что она поддерживала в те годы любовную связь с молодым судебным асессором, которого называла Джилли. Хаббард в то время работал в суде, а его звали, как помнит читатель, Джильберт. Миссис Мэриел уехала в Австралию двадцать лет назад, так как нашла там хорошо оплачиваемое место в антикварном магазине. Вторым свидетелем по делу Хаббарда был некто Гарольд Максвелл. Владелец лавки скобяных товаров в Пэнрифе, недалеко от Сиднея, лишь в Мэтти Мэриел нашел ту женщину, которая смогла его понять. Счастливый, по его словам, отец семейства, он побоялся сразу прийти в полицию, опасаясь за свою репутацию. Он долго увиливал, но в конце концов поведал полиции о таких фактах, после чего все стало совершенно ясно. Миссис Мэриел рассказывала ему, что в Крайстчерче у нее живет богатая тетка, но она настолько причудлива, что хранит все свои украшения, в том числе и четыре ценных бриллианта, незастрахованными дома. Этими бриллиантами, воспоминанием о своем первом браке, она украсила старый оловянный подсвечник, чтобы всегда иметь их перед глазами. Миссис Мэриел постоянно опасалась, что рано или поздно эти драгоценные камни выкрадут, и однажды даже осторожно выразила свои опасения в письме, адресованном миссис Шекли. Но старая дама довольно грубо ответила ей, чтобы лучше беспокоилась о своих собственных делах; хозяйка бриллиантов пока еще она, миссис Шекли, и Мэтти Мэриел получит их только после ее смерти.

Между тем, поиски оружия, которым было совершено преступление, ни к чему не привели.

Полиция метр за метром обследовала дом Хаббарда, его сад, но вся операция не принесла никакого успеха. Миддл высказал предположение, что Хаббард просто-напросто утопил оружие в Оук-ривер.

И тем не менее, положение Хаббарда было безнадежным. Миддл с присущим ему упрямством допрашивал адвоката несколько дней подряд, пока тот, совершенно сломленный физически, не признался во всем.

Когда Хаббард узнал о бриллиантах миссис Шекли, у него сразу же созрел план, как их похитить после ее смерти. По фотографии, сделанной заранее, ему изготовили четыре стеклянных подвески такой же формы и величины. Он знал, что Мэтти Мэриел — единственная наследница миссис Шекли, но так как племянница и тетушка в последние годы были в ссоре, а завещания старуха не оставила, то он ничего не сообщил миссис Мэриел о смерти ее родственницы.

Но потом он вдруг получил телеграмму из Лондона, в которой миссис Мэриел сообщала, что собирается приехать в Крайстчерч; он был, правда, очень удивлен, но отнюдь не испуган, ибо миссис Мэриел, даже если и знала о бриллиантах, все равно не смогла бы уличить его в краже. Он встретил Мэтти Мэриел на аэродроме в Глазго и привез в Касл-Хоум.

По дороге они мило болтали, но о бриллиантах не было сказано ни слова. Но как только миссис Мэриел вошла в дом, то сразу же подбежала к оловянному подсвечнику, стоящему на камине, и увидела, что бриллианты заменены дешевыми стекляшками. Она тут же крикнула Хаббарду в лицо, что драгоценные камни мог украсть только он, и никто другой. При этом она напомнила ему его старый проступок, подделку документа, который он совершил двадцать лет назад и благодаря которому расстроилась в свое время ее помолвка. Она поднимет эту давно забытую историю, и тогда адвокат может распрощаться со своей практикой. Вспыхнула крупная ссора. Хаббард потерял над собой контроль, выхватил револьвер и выстрелил в миссис Мэриел. Он спрятал ее тело в канализационной трубе, а позднее перенес в склеп. А Дэвида Лайнора он должен был убить, потому что тот был единственным человеком, который знал о его бывшей связи с Мэтти Мэриел.

Наконец, после упорных отрицаний он сознался также и в нападении на Джун. На вопрос Миддла, каким образом у него очутилась пленка, благодаря которой миссис Шекли шантажировала богатых людей Крайстчерча, Хаббард ответил, что та поручила ему после ее смерти предать всю историю огласке и тем самым вдоволь посмеяться над лицемерно добродетельной знатью Крайстчерча.

Лишь в одном Миддл потерпел неудачу. Он обвинил Роберта Уэйда в том, что тот присвоил себе один из бриллиантов миссис Шекли. В ответ Уэйд лишь рассмеялся прямо в лицо старшему инспектору. Уличить его в краже никто не мог.

Когда следствие по делу Хаббарда закончилось, Чэд по его собственному выражению, обрек себя на пожизненное заключение в каторжной тюрьме с особо строгим режимом: он женился на Джун.

Джун, которая смотрела раньше на религию в лучшем случае как на совершенно бесполезную вещь, вдруг настояла, чтобы наряду с гражданским обрядом венчания был произведен и церковный.

При этом дело чуть не кончилось катастрофой. Когда Чэд в сопровождении обоих свидетелей, Джорджа Абернати и Роберта Уэйда, вел под руку Джун в церковь, он увидел, что вместо молодого пастора Апворда их встречает не кто иной, как известный Стерджен. Тот объяснил, что молодой пастор внезапно заболел.

Разбушевавшийся Чэд потребовал немедленно поднять с постели Апворда, который лежал с гриппом, иначе, мол, за свадьбой последуют похороны и молодому пастору представится отличная возможность прочесть надгробное слово на могиле Стерджена…

Когда Апворд, шатаясь, вошел наконец в церковь, он так хрипел, что его почти никто не слышал. Молитва была необычайно короткой, молодой пастор больше сморкался и кашлял, чем читал.

После венчания Чэд сообщил своей супруге, что ни слова не понял из всего этого святого обета и что поэтому Джун может не воображать: он не станет покорно сносить всякие ее штучки до конца жизни.