Мэри Лондон - Убийство из суеверия

— Скажите, уважаемая, есть ли здесь, в доме, место, где хранятся карманные фонарики?

Удивившись столь неожиданному вопросу, старушка поначалу даже не нашлась что сказать, а потом повела обоих сыщиков в прихожую, где висели плащи. Там на маленьком столике стоял лакированный ящик. Она открыла его. В ящике лежали три фонарика — один круглый и два плоских.

— И все три работают? — поинтересовался сэр Малькольм.

— А то! — с важным видом сказала экономка. — Я лично слежу за этим.

Сэр Малькольм включил поочередно все три фонарика. Один, плоский, не светил.

— Ох, еще вчера утром работал исправно, верно говорю! Только-только батарейки сменила.

— Ничего страшного, — успокоил ее благородный сыщик. — Пустяки… Благодарим вас, уважаемая госпожа Блэквуд. Ваши показания были очень полезны.

— Вот и хорошо. Завсегда к вашим услугам. Правда, по мне, так вы не там ищете. Кевина порешил какой-нибудь бродяга. Ведь мы живем в такое жуткое время!

Когда она вышла, Дуглас Форбс сказал сэру Малькольму:

— По крайней мере, теперь нам известно, что Кевин пришел в заброшенный дом без украденных вещей.

— И еще много чего интересного… Хотя бы то, что госпожа Блэквуд умеет печь знатные картофельные пироги!

Профессор Мартин Даллингтон работал у себя в кабинете, когда к нему заглянули сэр Малькольм и старший инспектор. Элис Адамс тихо сидела в сторонке на стуле с книгой в руке, хотя, судя по всему, не читала.

— Входите, прошу, — по-дружески пригласил профессор. — Простите, что пришлось внезапно вас оставить — надо было закончить статью о скандинавском боге Бальдре для «Королевского этнографического журнала», дело срочное.

— Я читал о Бальдре Великолепном у Фрейзера, — заметил сэр Малькольм. — Его, кажется, убили стрелой из омелы.

— Это как раз тема моей работы. В древности считалось, что между духом дуба и омелой существует живая связь. Пока омела была неотделима от дуба, Бальдр был неуязвим. В сущности, я доказываю, что Бальдр — живое воплощение дуба. И оторвать от дуба омелу — все равно, что убить его. Ну да ладно, скажите лучше, как идет расследование.

— Своим чередом, — уклончиво ответил сэр Малькольм. — Мало-помалу все складывается в голове в определенный порядок, головоломка распутывается и обретает смысл. Мисс Элис, а вы что читаете?

— Читаю? О нет, у меня на это не хватает духу… А книгу держу в руках по привычке.

— Мы только что беседовали с экономкой. Ведь она раньше служила у вас, так?

— Верно. Но держать ее мы больше не могли — нечем было платить, приходилось на всем экономить.

— Она ведь не ладила с вашим братом…

— Кевин вел себя с ней не очень любезно. Но давайте не будем об этом. Теперь он нам не подсуден.

Тут профессор патетически изрек:

— Теперь он пред высшим судом. Считается, что это суд божий. А в сущности, суд небесный вершат ангелы. И самый грозный из них — Михаил, впрочем, его карающая десница простирается над принцами крови и королями. А простыми смертными вроде Кевина занимаются ангелы рангом пониже.

— И как же по-вашему — его осудят или помилуют? — поинтересовался сэр Малькольм.

— Острога очистила его. У лапландцев оружие, разящее тюленя, открывает перед жертвой путь в рай.

— Что, в тюлений рай?! — недоуменно воскликнул старший инспектор.

— Ну да, — продолжал Даллингтон, — у всех живых существ есть свой рай, там они в конце концов и воссоединяются.

— Увы, — заметил сэр Малькольм, — Кевина убили не острогой…

Элис вдруг встрепенулась:

— Да что вы говорите?

По ее телу снова пробежала дрожь, лицо исказилось от душевной боли.

— Он убит выстрелом из пистолета, — уточнил Дуглас Форбс. — Судя по всему, из мелкокалиберного.

Профессор встал из-за стола, обошел его и заботливо положил руку на плечо своей невесты.

— Это так отвратительно!.. Но что Кевин забыл в доме тетушки Скво? Я думаю об этом с самого утра.

— Мы тоже над этим размышляли, — заметил Форбс, — и решили было, что он с кем-то там встречался, чтобы сторговаться насчет вещей, которые он же у вас и украл. Но некоторые свидетельские показания опровергают такое предположение. Он вышел из вашего дома около полуночи и направился на Клейтон-стрит, но в руках у него ничего не было.

— Никогда бы не подумал, что Кевин вор, — обронил профессор. — Разве только решился на кражу, чтобы мне отомстить. Он всегда питал ко мне неприязнь, а когда узнал, что я собираюсь жениться на его сестре, и вовсе взбесился.

— Кто же тогда принес острогу в тот заброшенный дом? И что это значит? — спросила Элис глухим голосом.

— Если б мы это знали, то смогли бы значительно приблизиться к разгадке тайны, — признался сэр Малькольм. — Видите ли, профессор, боюсь, острогу, руническую табличку и книгу Уоллиса подбросили нарочно, чтобы навести на вас подозрения.

— И я так думал, — просто сказал Даллингтон. — Вот только кому я так насолил, что меня хотят упечь за решетку? Если только Кевину, так ведь он мертв…

— По сути, — продолжал сэр Малькольм, — с телом жертвы устроили маскарад.

— Маскарад? — переспросила Элис. — Какой еще маскарад?

— Мы держали это в тайне, — признался благородный сыщик, — но теперь можем раскрыть карты. — Во время допроса никто из вас ни намеком не коснулся этой подробности. Из чего я заключил, что никто из вас об этом не знал, а если знал, то был достаточно хладнокровен, чтобы проговориться. Так вот, помимо остроги, наполовину засунутой Кевину под пиджак, и книги, лежавшей рядом с его рукой, тело его было обсыпано лепестками роз.

— Это мне кое-что напоминает… — проговорил профессор. — Погодите-ка. Пойду, схожу в библиотеку за одной книжицей и мигом обратно.

Профессор вышел, но уже через пару минут вернулся; в руке у него была книга в кожаном переплете. Элис Адамс снова села — глаза красные, ничего не видящие.

— Вот. Сейчас поищем.

Даллингтон принялся быстро листать книгу и вдруг остановился:

— Вот. Послушайте-ка:

«Воины обычно клали на тело усопшего острогу, дабы он мог охотиться на оленей и в небесной тундре. А девушки усыпали тело цветами, дабы, как они считали, тело, овеянное их ароматом, вознеслось в благоуханные выси потустороннего мира».

— Так ведь вы это нам уже читали два дня назад, когда показывали гостям острогу! — вдруг заметила Эллис.

— Точно. Я хотел пояснить, что лапландцы почитали острогу не только как простое земное, но и как магическое оружие, и верили, что она сослужит им верную службу и на небесах.

— Выходит, ваши гости узнали все, что здесь написано… — заключил старший инспектор. — И это, похоже, навело одного из них на мысль применить знания на деле…

— Боже мой, — запричитала Элис, — на такое способен только сумасшедший!