Мэри Лондон - Убийство из суеверия

— Даллингтон! — решительно выкрикнул Патрик Тейлор.

Профессор пожал плечами:

— В записи от двадцатого августа Элис упоминает, что возвращается с каникул и боится встречи с «ним». А на каникулах мы были в Париже с нею и госпожой Эммой Адамс. И тут уж я думаю скорее на вас, Патрик, это вас она упоминает в своих записях. Признайтесь, вы же любили Элис и поэтому так меня ненавидите. Сожалею, старина, но она предпочла меня!

Молодой Тейлор собрался было возразить, но тут сэр Малькольм подошел к Эмме Адамс:

— Вчера в разговоре с мэтром Дервантером и профессором Даллингтоном вы упомянули женщин, вероятных знакомых Кевина, и вдруг впервые догадались, какую из них любил Кевин.

Госпожа Адамс встала. Всем было ясно: она опять погрузилась в бездну воспоминаний. Наконец несчастная мать проговорила:

— Нет, мой малыш не мог так поступить со мной, со своей матерью, ведь я его так любила. Неправда! Он никогда не обманывал моего доверия. И как вам такое могло прийти в голову! — Она поднесла руки к вискам: — Никогда! Никогда!

И с этими словами она снова упала в кресло. Брайан Дервантер сказал ей еще что-то на ухо. И по ее щекам потекли слезы.

Сэр Малькольм снова оказался посередине комнаты.

— В тот вечер Кевин вышел из дома профессора около полуночи. И направился по адресу Клейтон-стрит, тридцать два, к заброшенному дому тетушки Скво. Там он должен был с кем-то встретиться. Лейтенант Финдли, не могли бы вы сообщить нам результаты сравнительной экспертизы отпечатков пальцев, снятых в том самом доме, и тех, что вы взяли у здесь присутствующих?

— Слушаюсь, сэр. На табличке со странными буквами мы обнаружили отпечатки пальцев господина Патрика Тейлора.

Финдли собирался продолжить, но молодой человек поспешно его прервал:

— Возможно, я действительно прикасался к ней, когда заходил в музей, но в том доме бывать мне никогда не приходилось!

— Табличка лежала в витрине, а витрина была заперта на ключ, — заметил профессор. — И прикоснуться к ней вы никак не могли, разве что украли ее, после того как разбили стекло!

— Давайте послушаем дальше, — предложил сэр Малькольм. — Прошу, лейтенант, продолжайте.

— Слушаюсь, сэр. Мы сняли множество отпечатков с входной двери того дома. Чтобы ее открыть, — ведь она вся перекосилась — приходилось подналечь на одну створку. Так вот, на ней сохранились отпечатки не только пальцев, но и ладоней, притом очень четкие. И установить их принадлежность нам удалось совершенно точно: помимо сэра Малькольма Айвори и того бродяги, Шаромыги, там наследили Кевин Адамс, господин Тейлор, Элис Адамс и профессор Даллингтон.

Присутствующие были до того потрясены, что никто из них не проронил ни слова. А Форбс так и вовсе был сражен.

— Чудеса, правда? — спросил сэр Малькольм, обводя взглядом присутствующих.

Все сидели молча, потупив взоры.

— Ну, хорошо, а теперь я расскажу, как все было. Кевин приходит в заброшенный дом. В полночь у него там встреча. Тот, кого он ждет, понятно, появляется чуть погодя. И не один. Он не знает, что за ним кое-кто следит, и этот «кое-кто» — вы, Патрик Тейлор.

Молодой человек встал и, переминаясь с ноги на ногу, выпалил одним духом:

— Все это… Ах, я не виновен в смерти Кевина, совершенно, клянусь!

— Господин Тейлор, я не обвиняю вас в убийстве друга. Но, судя по отпечаткам, вы были в доме тетушки Скво, ведь так? Ответьте же, пожалуйста.

Не переставая покачиваться из стороны в сторону, молодой человек глухим голосом признался:

— Да, был. Я понял: у Кевина назначена тайная встреча. Он ничего мне о ней не говорил, и я понятия не имел, с кем он собирался встретиться. У меня возникло любопытство, я спрятался в библиотеке и следил за вестибюлем, и сразу после полуночи увидел того, с кем он должен был встретиться. Да, я поступил плохо… Решил пойти следом… Но, сэр, больше я ничего сказать не могу… Это означало бы навести кое на кого подозрения.

— Насчет этого не беспокойтесь, дружище. Я все знаю. Так что не стесняйтесь! Итак, вы проследили за этим «кое-кем» до самого заброшенного дома и стали свидетелем того, что там произошло. Так скажите нам правду!

Патрик сначала заколебался, потом сказал:

— У того, за кем я пошел, был фонарик. И выследить его было легко. Когда этот человек вошел в дом, то дверь за собой оставил открытой, и я незаметно прокрался за ним. Мне хотелось узнать, что там будет, только и всего…

— Сколько времени Кевин разговаривал с тем человеком?

— Довольно долго — час, наверно… Мне было плохо слышно, но я не смел пошевельнуться. Зато видел их я хорошо. На камине горела свеча. У Кевина был с собой карманный фонарик, у того, другого, тоже. Фонарики горели все время, пока шел разговор. Вдруг они перешли на повышенные тона. Но нет, сэр, это невозможно… Я больше ничего не могу сказать…

— Вы обязаны! — повысил голос уже старший инспектор, хранивший до сих пор молчание.

Сэр Малькольм подошел к Патрику Тейлору.

— И тогда, — напомнил он, — вы, наконец, поняли, зачем они встретились и почему между ними возник спор, ведь все случилось на ваших глазах…

— Я не верил ни ушам своим, ни глазам… — только и пролепетал молодой человек.

Он уже не мог говорить складно: слова как будто застревали у него в горле.

— Так-так, — пришел ему на выручку сэр Малькольм, — получается, произошло что-то из ряда вон выходящее?

— Да-да, из ряда вон… — машинально повторил молодой человек. — Он задрожал всем телом, перестал раскачиваться и спросил: — Можно я сяду? — И безвольно опустился на стул.

Между тем сэр Малькольм продолжал:

— Ваш друг Кевин мертв, господин Тейлор. Необходимо, чтобы вы засвидетельствовали, когда точно и как произошло убийство. Это нужно для того, чтобы иметь полное представление, какая на ком лежит ответственность. Понимаете, что я имею в виду?

— Да, понимаю. Так надо. Ну, хорошо, да. Кевин достал пистолет. И поднес его прямо к лицу того, другого… человека… Тогда-то все и случилось. Тот человек набросился на Кевина, и какое-то время они дрались… Полминуты, наверно… Тут громыхнул выстрел. Жутко так…

Патрик Тейлор даже заплакал. Сэр Малькольм подождал, пока тот успокоится, после чего продолжал:

— Вы отдаете себе отчет, насколько важны ваши показания?..

— Да, да.

— Вы подтверждаете, что оружие было в руке у Кевина?

— У него. Выстрел прозвучал, когда они уже дрались, и пистолет держал Кевин. А тот, другой, только защищался… — Тут Патрик Тейлор вскочил и закричал: — О, клянусь! Клянусь! Госпожа Эмма, простите, но я должен сказать все, как было. Пистолет принесла не Элис. А Кевин!

После слов молодого Тейлора с Эммой Адамс случился бурный нервный припадок. У бедной женщины начались судороги. Перекосившийся рот, блуждающий взгляд — все это говорило о сильнейшем потрясении, произошедшем в ее и без того помутненном рассудке. Заметив, что с нею творится, все бросились ей на помощь, но она исступленно замахала руками, никого не подпуская к себе. И все же двоим удалось к ней приблизиться — лейтенантам Финдли и Берингу. Пока профессор Даллингтон звонил врачу, несчастную, содрогавшуюся всем телом, увели — вернее, унесли — к ней в комнату.