Чингиз Абдулаев - Один раз в миллениум

— Извините, что ворвался так неожиданно, — сказал воспитанный Бозин, — я думаю, наши гостьи могут уехать. Вы понимаете, что это — чрезвычайное происшествие, — обратился он к женщинам. — Мы запишем ваши адреса, и вы можете разъехаться по домам.

— Нет, — вмешалась Оксана Григорьевна, — боюсь, что не сможем. А если и уедем, то вы нас потом начнете искать. Я начальник отдела Киевской городской прокуратуры. Вот мое удостоверение, — она протянула документ Бозину. Тот внимательно посмотрел его и вернул Оксане Григорьевне.

— Такое ощущение, что здесь у вас собрание сыщиков, — пошутил Бозин. — Вы тоже юристы? — спросил он, глядя на Элгу и Фаризу.

Те отрицательно покачали головами.

— Я из Таллинна, — сказала немного напряженным голосом Элга, — вот мой паспорт.

— А я из Екатеринбурга, — добавила Фариза. — Приехала в Москву на несколько дней. Если нужен мой паспорт, я сейчас…

— Спасибо, — кивнул Бозин, — сотрудники милиции перепишут ваши данные, и я думаю, что вы сможете заняться своими делами. Если понадобится, мы вас вызовем.

— Нет, — снова возразила Оксана Григорьевна, — мы останемся здесь. Если Эдуард Леонидович распорядится, чтобы нас покормили, то будем ему признательны. И, наконец, он должен позвонить следователю, о чем я уже говорила ему.

— Какому следователю? — не понял Бозин.

«Эта женщина — прямо фурия, — подумал Дронго, — никакой пощады ни к себе, ни к другим. Но, с другой стороны, она права. Если о случившемся узнают, она пострадает гораздо сильнее».

Он взглянул на Халуповича. Тот обреченно пожал плечами, как бы соглашаясь на все.

— Давайте сделаем так, — предложил Дронго, — сейчас мы с Арсением Николаевичем пройдем в соседний кабинет и там поговорим. А вы останетесь здесь и пообедаете. Я думаю, что Эдуард Леонидович распорядится на этот счет.

— О чем мы будем говорить? — спросил помрачневший Бозин. Он уже понял, что речь пойдет не только об убийстве.

— Я хотел бы кое-что вам рассказать. Постараюсь уложиться в пятнадцать—двадцать минут. А за это время наши дамы успеют пообедать.

— Я не буду обедать, — сказала Элга. — После всего, что случилось, я не могу есть. Пусть лучше нам принесут еще кофе.

— И я не хочу есть, — поддержала ее бледная Фариза.

— Пусть нам принесут какие-нибудь сэндвичи, — предложила Оксана Григорьевна, — и воду. Только в закрытых бутылках, — в ее голосе Халуповичу почудились зловещие нотки, и он невольно вздрогнул.

— Идемте, — сказал Дронго, обращаясь к Бозину, — вы сейчас именно тот человек, с кем я хотел бы посоветоваться. А вы, Эдуард Леонидович, распорядитесь обо всем и немного отдохните. Мне без вас будет спокойнее. И прошу: не выходите из кабинета. Будет лучше, если вы посидите здесь. Так будет лучше для всех. А мы займем кабинет Трошкина, если он не станет возражать.

— Мы спустимся вниз, — сказал майор Озиев, кивая на Шальнева, — наши ребята допрашивают там свидетелей. Хотя свидетелей-то как раз и не было. Труп на лестнице обнаружила уборщица и сразу позвала сотрудников охраны.

— Хорошо, — согласился Бозин, — а мы поговорим с господином Дронго.

Они прошли в кабинет Трошкина. Это была небольшая комната со столом, на котором не было ни бумаг, ни письменных принадлежностей. Очевидно Трошкина больше ценили за практическую пользу, которую он приносил. Дронго и Бозин разместились у стола напротив друг друга.

— Это невероятная и запутанная история, — начал Дронго, — и все потому, что руководитель этой компании , человек не только экстравагантный, но еще и сентиментальный. На пороге третьего тысячелетия ему захотелось вспомнить свою молодость — собрать женщин, с которыми он когда-то был близок…

Дронго начал свой рассказ. Он говорил минут пятнадцать, стараясь ничего не пропустить, рассказал об убийстве Елизаветы Матвеевны, об исчезнувшей девочке, ее внучке. Рассказал о поисках ребенка, о показаниях Халуповича в прокуратуре. Он старался ничего не пропустить, рассказывал очень подробно. Бозин хмурился, мрачнел, несколько раз снимал очки, протирая стекла. Их разговор был нарушен лишь раз, когда Нина принесла кофе. Дронго не стал напоминать ей, что не пьет кофе, а только подождал, когда она выйдет.

Закончив рассказ, он взглянул на Бозина. Тот в очередной раз снял очки и начал протирать стекла. И затем задумчиво произнес:

— Странная история. Получается, что действует какой-то убийца, поставивший себе неизвестную нам цель. Или он убивает тех, кто находится в окружении Халуповича. Это не может быть какая-то женщина, страстно влюбленная в Эдуарда Леонидовича?

— Не знаю, — пожал плечами Дронго, — пока у меня нет таких подозрений. Вернее, они конкретно не оформились. Но я почти убежден, что сам Халупович не имеет отношения ни к убийству домработницы, ни к убийству секретарши.

— Убеждение — еще не доказательство, — вздохнул Бозин, — а следователю прокуратуры он врал. Где находится его квартира? На Тверской. Значит, убийство его домработницы будет расследовать местная прокуратура. Я им сейчас позвоню. Вы не знаете фамилию следователя?

— Нет. Но можно узнать у Халуповича.

— Не нужно. Я постараюсь сам узнать.

Бозин придвинул к себе телефонный аппарат и набрал номер. Выяснив телефон прокуратуры Центрального округа, он позвонил туда и попросил уточнить, кто именно ведет расследование об отравлении женщины, которое произошло на Тверской. Через минуту он уже знал, что это дело ведет Линовицкая Валентина Олеговна.

Он позвонил Линовицкой. Ждать пришлось недолго. Очевидно, была на месте.

— Здравствуйте, Валентина Олеговна, — начал разговор Бозин, — с вами говорит старший следователь городской прокуратуры Бозин Арсений Николаевич. Дело в том, что я нахожусь в офисе известной вам компании господина Халуповича.

— Эдуарда Леонидовича? — услышал он удивленный женский голос. — Что там случилось?

— Здесь произошло убийство, — сообщил Бозин, — нам сообщили об этом из УВД. Когда подобное случается в крупных компаниях или убивают бизнесменов, то обычно дела поручают нашей прокуратуре. Правда, на этот раз убили не бизнесмена, а его секретаршу.

— Секретаршу Халуповича? — удивилась следователь.

— Да, — ответил Бозин, — и я бы хотел, чтобы вы сюда приехали. В офисе компании произошло не просто убийство. Оно случилось сразу после того, как пропала девочка, внучка той самой Елизаветы Матвеевны, убитой в квартире Халуповича.

— Как это пропала? — не поняла Линовицкая. — О чем вы говорите?

— Она исчезла, — подтвердил Бозин, — утром она была в здании, а сейчас ее нигде нет.

— Утром Халупович был у меня, — сказала следователь. — И у вас есть какие-то предположения, где эта девочка?