Андрей Зарин - В поисках убийцы

— О, эти случаи! — небрежно протянул прокурор. — Они ничего не доказывают, потому что все указанные вами имели давность лишь одного года. Подождем, и преступники будут открыты.

— А помните, тогда на вечере у адвоката Горянина нам показали опыт внушения?

— Это не доказательство; это было нечто вроде фокуса.

— Да, — перебил генерал, — а как же с тем ужасным преступлением?

— Не могу вам сейчас сказать, ваше превосходительство, — ответил прокурор, — такая масса дел, что я временно упустил это дело из виду. Несомненно, следователь и полиция занимаются розысками, и наступит час, когда преступник будет схвачен.

— Но это ужасно! — воскликнула графиня. — Помилуйте, такое преступление в Петербурге! Да, да, я теперь его помню: нога, рука, потом голова — и молодая женщина. На всех это произвело удручающее впечатление. Я теперь опять буду с тревогою засыпать ночью. Как? До сих пор не найден убийца? И это в столице, в Петербурге, в Европе! Ай-ай-ай, ваше превосходительство! — Она закачала головой и поднялась, чтобы пригласить всех в богато убранную столовую, где был сервирован ужин. Все двинулись за нею.

Прокурор был уязвлен. Он вернулся домой в дурном настроении, а рано утром вызвал товарища прокурора:

— Слушайте, там у вас есть дело по убийству Коровиной. Неужели оно лежит без всякого движения?

— Я наведу справки, ваше превосходительство, — ответил товарищ прокурора и тотчас — к следователю: — Аникий Петрович, у вас есть дело об убийстве Коровиной. Неужели оно лежит без всякого движения?

— О, Господи! У. меня так много дел, дорогой мой! — раздражительно ответил старый следователь. — Может быть, и лежит, я, по крайней мере, давно о нем ничего не слышу.

— Непременно надо его двинуть, — распорядился товарищ прокурора, выходя из кабинета.

На другой день градоначальник, выслушав доклад начальника сыскной полиции, обратился к нему со следующими словами:

— Слушайте, у вас там есть следствие по делу об убийстве Коровиной. Все о нем говорят; до сих пор ничего не открыто. Надо обратить на него внимание и заняться розысками.

— Слушаю, ваше превосходительство! — ответил начальник сыскной полиции и в настроении вернулся в свою канцелярию. — Август Семенович, — обратился он к своему помощнику. — У вас там дело об убийстве Коровиной. Помните: рука, нога, а после голова…

— Как же, как же! — ответил помощник.

— Ведь это Бог знает что такое! До сих пор никаких результатов. Скоро год пройдет, а мы ничего не знаем. Надо искать.

— Я и то старался, но что делать, если утрачены все следы?

— Этого не может быть! В настоящее время об этом опять заговорил весь город. Там какой-то генерал Чупрынин (он с огромным влиянием), графиня Фигли-Мигли — все кругом. Только и разговора и в конце концов обвиняют нас. Постарайтесь, уважаемый!

— Слушаю, — ответил тот и, едва войдя в свой кабинет, тотчас вызвал Чухарева и Калмыкова: — Господа! Непременно надо снова заняться делом об убийстве Коровиной. Это черт знает что такое! Походили, походили; поискали, поискали, да и рукой махнули?! Надо все время настойчиво искать, искать и искать! Извольте снова приняться за это дело.

— Слушаем, — ответили оба агента и, выйдя затем из кабинета, многозначительно переглянулись.

— Ничего! — сказал Чухарев, поднимая указательный палец. — Я убийцу найду. Ты не думай, что я не ищу!

Калмыков только покачал головой и предложил:

— Пойдем в "Плевну".

— В «Плевну»? Можно!

Проведя время как обычно, они расстались: один — в мрачном настроении, а другой — в веселом и радостном.

Чухарев тотчас же отправился к Патмосову:

— Борис Романович, за наше-то дело снова взялись и шум подняли. Там где-то упрекнули нас, что еще не нашли убийцы Коровиной, и теперь все всполошились.

— Ну и пускай! Ты только мне служи, и я тебе верно говорю: этого убийцу найдем!

Чухарев пожал ему руку.

— Это — моя карьера!

— Ну, и ты ее сделаешь, — Патмосов похлопал его по плечу и добродушно добавил: — Только теперь надо немедля докладывать мне обо всем.

— Это непременно.

Прохоров приехал в Москву с тревожными думами о Дьяковой и Чемизове. До встречи с этим ненавистным человеком он не подозревал, что так безумно любит Елену Семеновну, а теперь не мог ни о чем думать, кроме как о ней, и всякое дело падало из его рук. Ревность сменялась глубоким сожалением об участи любимой женщины, попавшей в руки несомненного преступника. Сергею Филипповичу представлялись страшные картины, от которых он содрогался. Может ли он предупредить опасность? Надо ехать скорее в Ялту. И он лихорадочно торопился закончить свои дела в Москве.

В окружном суде Прохорову предстояла защита, да, кроме того, он должен был получить доверенности от своих новых клиентов и заключить с ними у нотариуса условия. Весь его день проходил в суетливой работе. В Москве трудно сделать какое-нибудь дело без ресторана или трактира. Прохоров то обедал, то ужинал, то завтракал в лучших московских ресторанах, а потом ехал за город — опять-таки в рестораны — и поздно ночью заканчивал свой день. Защита в суде не представляла трудности. Это было гражданское дело, к которому Прохоров тщательно подготовился. Идя в суд, проводя время со своими клиентами, сидя у себя в номере, Прохоров только и думал, что о Дьяковой. И теперь, когда он сидел в кофейне Филиппова и рассеянно пробегал глазами газетные столбцы, он думал только о ней и мысленно уже ехал в Ялту.

— Виноват, — услышал он знакомый голос.

Сергей Филиппович отодвинул газету и увидал господина в форме инженера путей сообщения, который задел стул его соседа и извинился. Прохоров взглянул на инженера и вздрогнул: не было никакого сомнения, что пред ним Чемизов.

Сергей Филиппович быстро встал, но потом одумался, снова опустился на стул и, прикрыв лицо газетой, стал следить за путейцем. Тот прошел мимо столиков и направился к выходу. Прохоров торопливо расплатился, вышел за ним и осторожно пошел сзади.

Мысли вихрем проносились в голове Сергея Филипповича. То ему казалось, что он ошибся и это — простое сходство; то делалось несомненным, что он видит Чемизова, который переоделся для каких-то особых целей. Сергей Филиппович пристально всматривался в стройную фигуру, идущую ровным, медленным шагом, и все больше убеждался, что это — переодетый Чемизов, который вдруг исчез в подъезде большого дома. Прохоров последовал за ним и оказался у двери, на которой крупными буквами было написано: «Ломбард». Сергей Филиппович увидел, что инженер заложил какие-то вещи в красных сафьяновых футлярах, затем вышел из ломбарда и сел на извозчика. Сергей Филиппович успел захватить другого. Ничего не подозревавший инженер подъехал к гостинице «Метрополь», расплатился с извозчиком и скрылся в подъезде. Прохоров переждал и вошел следом за ним.