Энтони Джилберт - Не входи в эту дверь!

— Моя тетя Мери говорит, что Нора поверила в то, что вторую телеграмму ей прислал настоящий Сэмюель, — сказал Роджер.

— Вполне допускаю, что поверила, — сказал Крук. — Только она должна была бы подумать, откуда он узнал ее адрес. Бывает, на некоторых пустяковых деталях ломают себе шею даже самые опытные преступники.

— А почему вы утверждаете, что мистер… Сэмюель не посылал вторую телеграмму? — допытывался Винтер.

— Сэм нас лично заверил, что он не имеет отношения к телеграммам. Поэтому и вторую мог отправить только «мистер Икс».

— Да, я ничего не посылал и не мог послать, — подтвердил Сэм. — Я не знал адреса ни Норы, ни ее колледжа.

— Шерлок Холмс обычно говорил: необходимо исключить самое неправдоподобное, а в том, что останется (тоже не очень правдоподобное), надо выловить истину, — сказал Крук. — Жаль, что здесь нет мисс Дин, чтобы поведать нам окончание истории, но мы сами попробуем домыслить конец. Итак, Нора, поверив, что вторая телеграмма была настоящей, вслепую «полезла на штык», как говорили новобранцы в дни моей молодости.

— Когда я примчался в Грин-Велли, — сказал репортер, — тетушка ждала меня в страшном смятении. Впервые в жизни ей представился случай сообщить мне о чьих-то преступных замыслах.

— Неужели она подозревала, что сиделка может попасть в западню? — с удивлением спросил Винтер.

— Вы не знаете мою тетю Мери и ее воображение. Она может сразу воссоздать всю драму, с начала до конца. Когда я ей позвонил и сообщил о том, что в скалах найден разбитый автомобиль, она мне ответила: «Я-то именно так и предполагала. А вот о чем думала полиция?»

— Полиция обычно думает не «до», а «после», — раздраженно заметил Крук.

— А когда узнали, что мисс Дин не вернется? — спросил «Винтер».

— В половине седьмого позвонил какой-то человек и сказал, что говорит Сэм… — ответил Роджер.

— Человек сам назвал себя? — спросил Крук. — Или вы назвали его имя?

— Теперь я вспоминаю, что, в самом деле, я поспешил его спросить, не Сэм ли это говорит, — сознался Роджер. — Я и не подозревал о возможном обмане.

— Так или иначе, но известие пришло вовремя, — заметил Крук.

— И тетя Мери, и я, — продолжал Роджер, — подумали, что Нора ушла с Сэмом, чтобы не давать никаких интервью, которые могли бы ей навредить. Я думаю, она хотела избавиться от неприятностей, хотя тетя Мери считает, что самое интересное в жизни — участвовать в детективных историях.

— Она, наверное, щедро наградила бы девочку, если бы скромная ученица колледжа сразу выложила бы все, что знает, — заметил Крук.

— Моей тетушке труднее противостоять, чем полиции, — заявил молодой репортер. — Думаю, легче сражаться один на один с танком, чем выдержать напор тетя Мери.

— Когда вы заподозрили, что девушке грозит опасность? — спросил преступник, которого этот разговор словно очаровывал, затягивал и не отпускал. Он понимал, что жонглирует на тонкой проволоке, где один неверный шаг может его погубить. Тем не менее он не находил в себе силы оторваться от беседы.

— Тогда, когда Сэм Паркер ворвался ко мне в редакцию и стал вопить, что его оклеветали.

— Скажи спасибо, что я пришел, — буркнул Сэм.

— Успокойся, — сказал Крук. — Согласно закону, ты не имеешь права обвинять журналиста.

— Значит, он прав, что оклеветал меня?

— Во-первых, ты не единственный юноша по имени Сэмюель. Во-вторых, напечатать в газете, что молодой человек по имени Сэмюель позвонил и сообщил о своем намерении уберечь мисс Дин от опасности, — это значит похвалить тебя. Ты согласен?

— А вам не кажется, — вмешался Винтер, снова произнося слова с сильным шотландским акцентом, — что Сэмюель хотел вас навести на ложный след, сказав, что хочет спасти Нору Дин? Простите мое предположение, мистер Паркер, но как человек с жизненным опытом и как адвокат…

— Вы хотите связать все нити в один узелок? — одобрительно докончил Крук.

Винтер приоткрыл в усмешке свой беззубый рот:

— Жизнь научила меня, мистер Крук, не верить в добрые намерения, не доверять лживому человеческому сердцу.

— Я не делаю никаких необоснованных предположений, — ответил Роджер на вопрос Винтера. — Я — журналист и оперирую только фактами.

Круку понравилась находчивость и прямота Роджера. В первый раз он подумал, что из репортера все-таки может получиться хороший журналист, если он всегда будет так краток и правдив.

— Я был уверен, что не Сэмюель похитил Нору, потому что я разговаривал по телефону с мисс Форбс, и она подтвердила, что Сэм был в тот вечер дома с друзьями. Следовательно, не он, а «мистер Икс» увез девушку на побережье и солгал по телефону, что «говорит Сэм».

— Поздравляю вас, — исказилось в любезной гримасе лицо Винтера. — Вы учли и проверили каждый факт.

Крук задумчиво взглянул на него и сказал:

— Действовать надо всегда очень осмотрительно, мистер Винтер. Цепь только тогда крепка, когда все ее звенья целы и на своем месте. Одно непрочное звено может стоить вам жизни… Моя покойная матушка повесила в детстве над моей кроватью такой мудрый призыв: «Будь аккуратен в малом, будешь выигрывать в крупном». Эта мудрость очень пригодилась бы и преступнику, который к тому же забыл в упавшей машине рыжий парик…

— Вот так вы и узнали, что я в пещере? — спросил Сэм. — Ведь вы были уверены, да?

— Видишь ли, еще тогда, когда ты явился ко мне в контору, я видел, что ты уже был готов ринуться в погоню. Ты просто кипел от нетерпения. Кроме того, ты хорошо знаешь эти места. — Повернувшись к Роджеру, Крук добавил: — Вспомните, когда я вас встретил в «Синем кабане», вы мне сказали, что нас опередил какой-то человек. Это был Сэм.

— Как вы догадались?

— Только он мог опередить меня и вас?

— И вы так спокойно к этому отнеслись?

— Меня и моего помощника Билли беспокоило только одно, — сказал Крук так серьезно, как будто был судьей и готовился произнести смертный приговор. Он откинулся в кресле назад, вытянул свои короткие толстые ноги, скрестил на груди большие руки и взглянул на собеседников, которые слушали его с таким вниманием, словно перед ними был сам Черчилль. — Почему Герберт Вэбстер почти целых три дня не убивал свою жертву? — веско и раздельно проговорил Крук.

— Вэбстер поехал в Чарлбери сейчас же после того, как поговорил с Норой. Так ведь? — спросил Роджер.

— Совершенно верно. Но в тот день он не убил Альфреда Ньюстеда, так как вдовец был на похоронах своей жены. Альфред исчез только в четверг, а Эдель Ньюстед скончалась во вторник. При этом не надо забывать, что Вэбстер был юрист. — Крук обратился к Винтеру и продолжал: — Вы как юрист, я думаю, никогда не допустили бы такой глупости, чтобы двое суток не являться в полицию, если бы могли сообщить о каких-то своих подозрениях. Скорее всего, вы сделали бы это до или сразу после похорон своей сестры, чтобы можно было еще успеть расследовать некоторые обстоятельства ее смерти… Скажем, вызвать доктора, даже сделать эксгумацию и, конечно, допросить Нору, которая могла дать показания. Тогда Ньюстед оказался бы в довольно затруднительном положении. Но Вэбстер абсолютно ничего не предпринял, а, напротив, позвонил Норе Дин и сказал ей, что не намерен вмешиваться в эту историю. Через два дня он убил своего родственника и бросил его в котлован. Нет, мне решительно непонятен его образ действий. Мы, юристы, действуем более разумно. Его поступки показались мне до идиотства нелогичными. Пока двое молодых людей сторожили тут Нору после катастрофы, я в Лондоне старался решить эту загадку.