Патрисия Вентворт - Смерть в конверте

Констебль кивком показал, что принял поправку к сведению, и продолжил:

— Что касается завещания, то я был сегодня утром у адвокатов полковника, старая ледлингтонская фирма «Морсон, Пэдвик и Морсон», где и побеседовал с ее главой, мистером Джеймсом Морсоном. Оказывается, Сцилла лишается своих двух сотен, если дело дойдет до развода по причине прелюбодеяния. Я спросил, а в курсе ли этого миссис Рептон, тут мистер Морсон взглянул на кончик своего носа и ответил, что счел своим профессиональным долгом лично сообщить ей об этом, особо остановившись на словах «dum casta» и разъяснении их значения. Его до глубины души возмутило, что миссис Рептон, узнав об условиях, расхохоталась и заявила: «Значит, если мне надоест Роджер и я с кем-нибудь отсюда сбегу, то не получу ни гроша?! Какой позор!» Так что дама совершенно точно знает, что в случае развода останется без единого пенса. Причем полковник не просто заявил ей о разводе, но и сообщил об этом сестре и адвокату. Должно быть, Сцилла и Эрл встречались на квартире какой-нибудь услужливой подружки, чьи показания всегда можно получить. Таким образом, до сих пор факты свидетельствуют не в пользу Сциллы, но вчера утром Роджер Рептон съездил в Ледлингтон и изменил завещание.

Мисс Силвер невозмутимо продолжала вязать, всего лишь вежливо воскликнув:

— Что ты говоришь, Рэндел!

Констебль не поверил, что женщина не просчитала в уме все возможные последствия действий полковника, но был вынужден продолжать разъяснения:

— Он изменил завещание, вычеркнув ее, причем настоял, чтобы это было сделано немедленно, конечно, мистер Морсон счел такую спешку, по меньшей мере, неосмотрительной. Таким образом, во-первых, этот поступок могут счесть свидетельством того, что Роджер замыслил самоубийство. Во-вторых, когда полковник незадолго до смерти, как утверждает Флори, ссорился с женой в кабинете, то, интересно, сказал он ей или нет про свой утренний подвиг? Если да, то Сцилла знала, что исключена из завещания, и ей, следовательно, мало пользы в его смерти, но если же ей известны были только его намерения, то здесь имеется приличный побудительный мотив к преступлению. Мисс Силвер тихонько кашлянула.

— Никаких доказательств ни того, ни другого. Предположим, что полковник рассказал жене об изменении завещания. Это произошло после четырех. Конечно, женщина сильно разозлилась, а цианистый калий уже был в графине. Значит, если его туда добавила она сама, то должна была сделать это раньше или отвлечь как-то внимание мужа во время разговора. То есть его смерть была уже предопределена, а соответствующие меры приняты. Неужели разъяренная женщина, запланировавшая смерть мужа, будет в состоянии взвешивать альтернативные варианты, решая — убивать или нет? Если он разведется, то она потеряет завещанные деньги. Если умрет — то может их и получить, все зависит от поведения семьи и наличия доказательств ее неверности. Сцилла, вероятно, сочла, что сможет получить деньги, потому что, умерев, муж не сможет с ней развестись. А что касается завещания, о какой сумме там идет речь, о значительной?

— Нет, об очень небольшой, — сказал Марч, — поскольку нет прямого наследника мужского пола, то поместье, включая фермы, от которых и шел основной доход полковнику, переходит Валентине. Замечу, что если бы не ее солидные денежные вливания, то эту недвижимость давно бы пришлось продать. И Сцилла Рептон обо всем знала.

Мисс Силвер вытащила клубок голубой шерсти.

— Рэндел, это секрет Полишинеля, — заметила она, — я в деревне еще и суток не прожила, как мисс Вейн выложила мне больше, чем ты сейчас.

— Значит, вы думаете, что она убила мужа?

— Мне кажется, мы можем согласиться с тем, что мотив у Сциллы был. Ей угрожали разводом и потерей денег.

Над ней также нависла угроза потери любовника. Не знаю, насколько глубоки ее чувства к мистеру Эрлу, но следует отметить, что он красив, перед ним открывается успешная карьера, впереди ждет титул. Такой человек даже в наше время не может позволить себе жениться на женщине, с чьим именем будет связан серьезный скандал. А у вдовы полковника Рептона шансы возрастают.

— Да, вы правы.

— Это относительно мотива. А что касается возможности, то для нее добавить яд в графин было легче, чем другим. Можно было сделать это утром, когда полковник отсутствовал, или в любой момент во второй половине дня, дождавшись, пока он на пару минут выйдет из кабинета. Конечно, зайти туда мог и любой другой из домочадцев, но больше ни у кого нет мотива. Из людей, не живущих в доме, такая возможность была всего у двоих.

— У двоих? — удивленно поднял брови констебль.

— Я имею в виду мистера Бартона и мисс Эклс.

Рэндел покачал головой:

— Но если рассуждать по-вашему, то где их мотивы? Мисс Силвер энергично заработала спицами.

— Здесь мог существовать мотив, о котором мы еще не говорили, но именно он, я уверена, являлся настоящей причиной смерти и полковника, и Конни Брук. Каждый из них считал, что распознал автора анонимных писем. В случае с мистером Рептоном можно включить и дополнительные побуждения. Если его отравила жена, то такие, конечно, были. Роджер сказал ей, что знает, кто пишет анонимки, и добавил: «Может быть, ты написала их сама. Очень удачный способ покончить одновременно и с браком Валентины, и со своим собственным». Конечно, слова прозвучали в разгар скандала и совсем всерьез их воспринимать нельзя, он не повторил своего обвинения при разговоре с сестрой, когда сообщил, что жена ему неверна. Тем временем рассказ Флори о ссоре пошел гулять по деревне, и все повторяли, что полковник знает, кто написал анонимки. В результате мы имеем его смерть, так же как имели смерть Конни Брук, последовавшую за сплетнями о том, что она знает о том же самом, что и Рептон.

Эти два случая трудно разделить. Таким образом, если миссис Рептон не писала анонимок, то я не верю, что она отравила мужа.

— Но, по словам Флори, полковник обвинял жену.

— Мне кажется, не совсем так, Рэндел. Флори показала, что полковник получил анонимное письмо, которое обвиняло миссис Рептон в измене. Дальше девушка заявила: «Миссис Рептон сказала, что это все ложь, а полковник ответил, что это грязные письма о грязных делах и что он знает, кто их написал. А миссис Рептон спросила, кто же это. Мистер Рептон ответил, что ей бы не понравилось, если бы она узнала, и что, может быть, она сама это сделала, потому что таким образом разом покончила бы и с браком Валентины, и со своим собственным». Видите, это скорее горький упрек, нежели прямое обвинение, и, заметьте, полковник не повторил этих слов сестре.

— И что это доказывает? В его личной реакции на первое место следует поставить ее измену, на второе — анонимки. К тому же если полковника отравила не жена, то кто?