Эрл Гарднер - Содержанки по своей воле не уходят

— И у них дружеские отношения?

— О, да.

— Насколько дружеские?

— Я не думаю, что она увлекалась им, если это вы имеете в виду, но… у них создались отношения, которые трудно объяснить. Он готов целовать следы ее ног. Она — его божество, его вдохновение. Знаете ли, могу поспорить, что он считает, что она прелестная, лояльная, милая девушка и что она чиста, как первый утренний снег.

— Они часто говорили по телефону?

— Она звонила ему часто, и я слышала его голос, когда он отвечал.

— О чем они говорили?

— Я не знаю. Я не слушала их разговоры.

— Вот теперь, — заявил я, — мы подошли кое к чему. Я намерен позвонить по междугороднему телефону. Разговор я оплачу, но я хочу, Бернис, чтобы он был заказан на ваше имя. Затем я возьму трубку и буду говорить сам.

— Кому вы хотите звонить? — спросила Бернис.

— Карлу Кристоферу, президенту чикагской кампании «Кристофер, Краудер и Дойль». Вы должны позвонить ему по домашнему номеру. Думаю, что вы легко выясните его номер. Он довольно богатый и известный человек.

Засмеявшись, она сказала:

— Если вам это интересно, то его номер: Мэдисон 6-497183.

Мне с трудом удалось скрыть удивление. Стараясь придать голосу небрежный тон, я заметил:

— Да, вы наверняка слышали, как с ним разговаривал инспектор Хобарт.

— Об этом мне ничего не известно, — возразила она, — но я знаю, что он страшно увлечен Эвелин. Знаете, она работала стенографисткой или кем-то вроде этого в одной из фирм, занимавшейся импортом. Сотрудник отдела по общественным связям разыскивал мод ель, — которая своей соблазнительной фотографией могла принести фирме дополнительную рекламу. Вы знаете, как это бывает. Фотокорреспондент любой газеты всегда, естественно, стремится снять нечто такое, что привлекло бы всеобщее внимание. Вы же не можете сфотографировать выставку скобяных изделий и привлечь подобными снимками какую-либо газету. Вы должны…

— Это не имеет для меня значения, — перебил я ее, — расскажите о Карле Кристофере.

— Ну, что ж, я знаю, что он когда-то встречался с ней и каким-то образом ему удалось обеспечить ее участие в конкурсе.

— Откуда это вам известно?

— Когда он приехал сюда, в Сан-Франциско, в деловую поездку примерно недели через три после конвенции, он позвонил Эвелин. В то время она находилась в Лос-Анджелесе и договорилась встретиться с ним здесь, в Сан-Франциско. Она приехала сюда и остановилась в нашем отеле под именем Беверли Кетл. Вот тогда я впервые услыхала, что у нее есть другое имя, помимо Эвелин Эллис. Мистер Кристофер, однако, продолжал звонить ей, называя ее Эвелин Эллис. Она попросила нас, телефонисток, соединять с ней всех тех, кто просил Эвелин Эллис. Она объяснила, что зарегистрировалась в отеле под именем Беверли Кеттл, но что Эвелин Эллис является ее сценическим псевдонимом.

— Она жила вместе с Карлом Кристофером хотя бы какое-то время? — спросил я.

— Они в отеле снимали комнаты на одном этаже. Но никто же не подсматривал за ними в замочную скважину. Мистер Кристофер — весьма влиятельная личность. Он является президентом крупной компании по производству ножевых изделий, но… видите ли, он привык развлекать своих клиентов, и я полагаю, что он иногда был не прочь развлечь и самого себя и… во всяком случае, я знаю, что они были друзьями. Мне известно, что Эвелин звонила ему… о, сотню раз, когда она останавливалась в нашем отеле.

— Она звонила ему в его компанию? — спросил я, нахмурившись. — Почему же инспектор Хобарт…

— О, нет, совсем не в компанию, — перебила она меня, — она звонила ему в его клуб. Это и есть его домашний номер. Он живет в клубе. Он — вдовец, и его домашний телефонный номер соответствует номеру клуба. Мисс Эллис звонила ему по междугороднему телефону, не называя телефонистке его имени.

Я присел на кушетку рядом с Бернис.

— Вы хотите, чтобы я позвонила ему? — спросила она.

Подумав минуту, я ответил:

— Я очень хочу, чтобы вы позвонили ему.

Она подняла телефонную трубку, сообщила телефонистке междугородной связи нужный номер и через пару минут в трубке послышался властный мужской голос.

— Мистер Кристофер, я веду расследование того убийства в Сан-Франциско. Я… — начал было я.

— Бог ты мой, — тяжело вздохнул Кристофер, — ну когда вы, ребята, оставите в покое человека? Весь день я только и разговариваю с инспекторами полиции и с детективами. Все, что я знал, я уже рассказал. Я посчитал своим долгом лично просмотреть всю документацию с тем, чтобы не было…

— Я хотел бы поговорить с вами не об этом, — перебил я его.

— Тогда о чем же вы хотели поговорить со мной?

— Направляли ли вы на протяжении последних нескольких дней кому-либо образцы вашего нового ножевого набора в соответствии с чьим-либо личным заказом, который вам мог показаться необычным?

— Нет.

— Звонил ли вам кто-либо с просьбой срочно направить ему образец вашего…

— Нет.

Я подумал об инспекторе Хобарте и его решительном отказе действовать кратчайшим путем, о его презрении к детективам, работающим по наитию.

— Хорошо, мистер Кристофер, извините меня. Сожалею, что должен был побеспокоить вас. Думаю, я разрабатывал ложный след.

— Ладно, как бы я хотел, чтобы вы, ребята, более не беспокоили меня, — от души произнес Кристофер. — Бог ты мой, я уже сожалею, что вообще взялся за поставку этого ножа. И, тем не менее, это — очень хороший нож.

— Он пользуется спросом?

— Здесь, в восточных штатах, раскупается нарасхват, — подтвердил он.

— Но он еще не продается в Калифорнии?

— Нет. У нас масса заказов из Калифорнии, но наши запасы ограничены. Этот нож сделан из стали, и мы не производим его в массовом порядке, как обычные ножи. Он очень высокого качества.

— Вы говорите, что его запасы у вас ограничены? — спросил я.

— Совершенно верно, — подтвердил он, — мы не производим его в массовом порядке. Мы только продаем его. Мы импортируем эти ножи.

— Откуда? — спросил я.

— Из Японии. Лезвие производится в Швеции, а рукоятка — в Японии.

Я судорожно сжал телефонную трубку.

— Где, вы сказали?

— В Японии, — повторил он, — а в чем дело? У вас испорчена линия? Я-то слышу вас прекрасно.

— Не могли бы вы назвать фирму, которая производит ручки этого ножа?

— Сразу и не припомнишь, — ответил он, — у той фирмы такое название, что прежде, чем его выговоришь, можно сломать все зубы.

— Как это случилось, — спросил я, — что вам удалось как-то обнаружить подобный образец ножа? Другими словами, почему нож, сделанный в Японии, оказался предметом особого внимания со стороны вашей компании в Чикаго и…

— Это потому, что мы можем выставить на рынок самые лучшие образцы товара, — ответил Кристофер, — этот образец ножа был сначала представлен нам японской импортной компанией здесь в Чикаго.