Куинн Фосетт - Братство страха: Роман о Майкрофте Холмсе

Я чуть заметно поклонился, не отрывая взгляда от пола, чтобы не наступить босой ногой на осколок стекла.

— Не мне, мадам. Наверху большая неприятность. Макмиллан велел мне сообщить вам о случившемся.

Мои слова привлекли внимание Дортмундера, и он резко обернулся.

— Что еще?

— Кажется, что с мисс Франсуазой… произошел несчастный случай, — ответил я, пытаясь держаться насколько мог твердо. Если бы я не был бледен от недавно полученной раны, то теперь наверняка побелел бы, как бумага.

— Несчастный случай? Но как… что могло случиться? — при этих словах мадам Изольда впилась взглядом в Дортмундера.

— Она… кажется, она выпила… плохого шампанского, — объяснил я, с трудом подбирая слова. — Вам бы лучше подняться.

— О да, конечно, — громким голосом нервно ответила она. — Когда с какой-нибудь из девушек случается… неприятность, всегда бывает так неловко. — Она затянула потуже поясок своего розового пеньюара и направилась к лестнице. Было видно, что ей не столько хочется помочь Макмиллану или Франсуазе, сколько покинуть общество герра Дортмундера.

— Подождите, — вдруг приказал тот. — Я пойду с вами.

— Конечно, ваша помощь всегда очень полезна, — ответила мадам Изольда, метнув на него короткий испепеляющий взгляд.

— Вы могли бы и поблагодарить меня, — сказал Дортмундер с неприятным смехом и припустился вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку и звеня своими убийственными шпорами.

Нам осталось только пойти следом.

— Что, очень плохо? — прошептала мадам Изольда.

— Очень, — тоже шепотом ответил я. — Она мертва.

Теперь уже мадам Изольда побелела так, что на лице пылали лишь накрашенные губы.

— О нет, — прошептала она, ухватившись за перила. — Как ужасно!

— Она… это кошмарное зрелище, — подтвердил я.

Когда мы поднялись на второй этаж, герр Дортмундер уже стучался в дверь Макмиллана, громко восклицая:

— Откройте, откройте!

Макмиллан отреагировал не спеша, словно открывать двери было ниже его достоинства. В ответ на официальный тон, которым заговорил Дортмундер, он высокомерно закатил глаза.

— Вас так много! — слабым голосом сказал он. Макмиллан был уже почти полностью одет, не хватало только галстука на шее.

— Так будет лучше, — попытался я успокоить его. — Ведь должен же кто-то давать показания.

— Ах, да. Что ж, — ответил Макмиллан, отступив в сторону, — вам же нужно знать, что говорить полиции.

Входя последним в комнату Макмиллана, я увидел краем глаза, что Майкрофт Холмс отвлекся от своих шахмат и стоит у подножья лестницы, глядя вверх. Я посетовал, что не могу попросить его присоединиться, но это было бы неприемлемо и для Макмиллана, и для Дортмундера, так что пришлось смириться с его отсутствием. Я отошел в угол, чтобы не создавать около тела толчеи.

Мадам Изольда горестно смотрела на Франсуазу, и я видел, что ее глаза полны слез. Она несколько раз с трудом сглотнула и наконец заставила себя оторвать взгляд от мертвого тела.

— Скажите мне… — начал герр Дортмундер.

Макмиллан принялся рассказывать об обстоятельствах смерти Франсуазы, несколько раз подчеркнув, что намеченной жертвой был он сам. Затем, выпятив челюсть и глядя прямо в глаза Дортмундеру, он заявил:

— Я ни в коем случае не желаю быть втянутым в разбирательства.

— Но почему же, если покушались на вас? — настойчиво спросил Дортмундер.

— Именно потому что покушались на меня, вы, кретин. Если мое имя будет упомянуто в связи с расследованием, будет еще одно покушение. — Последнюю фразу, на мой взгляд, не следовало воспринимать в качестве неоспоримой истины.

Но герр Дортмундер медленно кивнул.

— Да. Но это можно устроить. — Он подал знак мадам Изольде. — Пусть кто-нибудь из слуг принесет брезент, — и, прочтя несогласие на ее лице, добавил резко, словно ударил хлыстом: — Побыстрее, мадам, — а я тут же вспомнил холодную жестокость, с которой он накануне вечером убивал Энгуса.

Кивнув в знак капитуляции, она отошла к стене и дважды дернула за сонетку.

— Ганс и Эрнст сейчас придут. Приказывайте им сами.

Только что пришло сообщение от М.Х. о том, что он наконец обнаружил Г. и будет сопровождать его и Макмиллана в Англию, хотя они, вероятно, не воспользуются поездом «Меркурий». М. X. считает, что такие экстраординарные меры привлекли бы к миссии нежелательное внимание. Это хорошая новость, и пришла она как раз тогда, когда мы все в ней очень нуждались. Однако он предупредил меня, чтобы я ни в коем случае не пытался связаться с ним, поскольку это может многократно увеличить опасность, которой они подвергаются, а она и так очень велика.

Г. был ранен, хотя и не очень серьезно. М. X. ожидает, что путешествие возобновится еще до вечера.

Пока Ганс и Эрнст заворачивали мертвую Франсуазу в брезент, чтобы унести в каморку, которую она занимала при жизни, взволнованный Макмиллан был занят приготовлениями к отъезду. Как только тело унесли, он тоже покинул комнату и поспешно спустился вниз, чтобы быть как можно дальше от того места, где девушку настигла смерть. Его тревога все возрастала, он становился все более и более раздражительным, безостановочно вышагивал по гостиной, пил попеременно шнапс и кофе, обрушивался с бранью на слуг, если те осмеливались приблизиться к нему. Довольный тем, что никто не укажет на его присутствие при смерти Франсуазы, он изо всех сил пытался сделать вид, будто ничего не знает о случившемся. У него не было ни малейшего желания возвращаться в комнату, и он приказал мне заняться сборами.

— Это понадобится вам, — сказал он, вручая мне ключ.

— Что открывать этим ключом, сэр? — со всей возможной вежливостью спросил я. Про себя я уже решил, что отброшу самые неприглядные стороны характера Джеффриса и попытаюсь оказаться приличным слугой. Вряд ли Макмиллан согласился бы слушать жаргон отбросов общества или речь низшего сословия. Пусть кто-нибудь другой решает, что же на самом деле означало мое поведение: попытку приподнять образ Джеффриса или же, наоборот, погубить Гатри. Я же считал, что от Джеффриса вполне можно было этого ожидать.

— Замок, конечно, болван, — фыркнул Макмиллан, но потом все же объяснил: — В шкафу стоит небольшая шкатулка. Откройте шкаф и достаньте ее. В ней найдете длинный кожаный футляр, в котором лежит карта. Ни в коем случае не прикасайтесь ни к футляру, ни к карте. Футляр даже не открывайте, до карты не дотрагивайтесь, она должна находиться точно в том самом положении, как и сейчас. — Он проглотил остатки шнапса и пробормотал: — Здесь даже нормального виски сделать не могут.

— Я сейчас же займусь этим, сэр, — с поклоном ответил я, желая поскорее обуться. Не самое страшное из событий сегодняшнего дня, но мои ноги от холодного пола начали болеть. Быстро поднявшись по лестнице, я вошел в комнату Макмиллана, стараясь не наступить на то место, где недавно лежала Франсуаза. За последние дни вокруг меня произошло слишком много случаев насильственной смерти, и это давило на меня тяжелым грузом. Зашнуровывая башмаки, я попытался напряжением воли изгнать эти воспоминания из головы, а затем принялся собирать и укладывать одежду Макмиллана. Я решил сначала собрать его вещи, а затем заняться своими, ибо был полностью уверен, что он будет весьма недоволен, если я отдам преимущество своим вещам.