Леонид Шифман - Побег на Альфу Центавра (сборник)

– Твоя версия красива, но не годится, Генри. Что еще?

– Я бы не была столь категоричной, босс, но ваше дело... К ручкам регуляторов можно было привязать ниточки, а концы их вывести под дверью или через замочную скважину.

– Ты уже фантазируешь, Генри!

– Этот способ описан в литературе: орудие убийства находится внутри запертой комнаты, а убийца снаружи. Он дергает за ниточки, ручки поворачиваются, газ начинает поступать, а ниточки вытягиваются наружу...

– Ну еще с одной конфоркой, могу представить, но включены были все четыре! К тому же существуют регуляторы полусферической формы, на них никакие ниточки не сработают!

– Мне кажется, мистер Никольсен, что нам следует побывать на месте... преступления!

– Позвони Смайлсу и договорись. Чем раньше, тем лучше.

– Холодно, сэр, – приветствовал Никольсена уже поджидавший его Бирн. На Генриэтту он даже не взглянул, но той от этого было ни холодно ни жарко.

Дыру в двери заколотили досками; лестничная площадка все еще была усыпана щепками.

Осматривать в квартире было нечего.

– Нордвестер сидел в этом кресле. – Бирн указал рукой, хотя в зале находилось лишь одно кресло. – А около него лежала предсмертная записка.

Но Никольсена больше интересовала газовая плита, возле которой уже крутилась Генриэтта.

– Вы были правы, босс. За эти финтифлюшки ничего толком не зацепишь!

Никольсен застыл на месте, уставившись в плиту.

Генриэтта выдержала паузу и помахала над плитой ладошкой.

– Знаешь, Ге... – детектив осекся. Он никогда не узнает, как близко был от гибели в эту секунду. Его спасло присутствие Бирна. Генриэтта шумно задышала. – Кажется... – Никольсен вновь не договорил и направился к выходу. Секретарша засеменила следом.

Не обращая внимания на кустарник с сухими потемневшими листьями, пачкающий его пальто и брюки, Никольсен обошел угол дома. Задрав голову, он отыскал кухонное окно, возле которого стояла плита. Из отверстия рядом с окном выходил наружу тонкий резиновый шланг, по которому газ поступал в квартиру. Он был закрашен под цвет дома и несколько раз перехвачен крепежными воротиками. Рядом тянулся шланг с третьего этажа, а ниже к ним присоединялся точно такой же шланг из квартиры первого этажа. На земле стояли три пары газовых баллонов.

Никольсен, взглянул на них, улыбнулся своим мыслям, кивнул ничего не понимавшей Генриэтте и направился в сторону своей «мазды».

Генриэтта пригубила горячий шоколад и ждала объяснений.

– Понимаешь, Генри... Эта плита так похожа на ту, что была у нас, когда мы жили в Сан-Диего... Мне было тогда лет двенадцать. Мы с мамой и бабушкой занимали квартиру на втором этаже в небольшом четырехквартирном доме. В соседней квартире жил бандит, по крайней мере мне он казался мафиози: огромная туша с втянутой в плечи головой... Я боялся его. Как-то раз у нас кончился газ. Мама очень удивилась: она переключила баллон лишь неделю назад. Она послала меня вниз посмотреть, что с баллоном. Может, кто перекрыл вентиль.

Я спустился и по маркировке установил, что это не наш баллон. А наш переехал к соседу. Не долго думая, я в поте лица вернул наш баллон на место, а пустой откатил к соседу.

Поднявшись наверх, я рассказал обо всем маме. Но через два часа газ опять кончился. Сосед снова укатил наш баллон, но на этот раз примотал его к трубе цепью и повесил замок.

Я предложил пожаловаться в полицию, но мама с бабушкой и слышать ничего такого не хотели: нам тут еще жить. Черт с ним, с этим баллоном, в конце концов, дело ломаного цента не стоит.

Ночью мне не спалось, и я стал придумывать способ мести. Идея оказалась простой. Надо перекрыть вентиль в соседском баллоне. Когда потребуется газ, ему придется спуститься вниз и отомкнуть вентиль. Я же должен неусыпно следить за баллоном из укрытия. Когда сосед вернется домой, то он скорее всего включит газ. Я собирался подождать на всякий случай минуты три, затем снова перекрыть вентиль, подождать секунд двадцать, пока догорит газ и огонь в конфорке погаснет, а затем снова открыть вентиль!

Эта идея мне очень понравилась, и я несколько дней носился с нею. Но потом я вовремя понял, что это может привести к взрыву, который разнесет весь дом. А это уже не входило в мои планы. А затем сосед куда-то исчез – я надеялся, что угодил в тюрьму.

– Это гениально, босс! И просто, как все гениальное! Но... какое это имеет отношение к нашему случаю?

– Сестра Нордвестера сказала, что он обогревался газом. Он зажег четыре конфорки и решил заодно погреться изнутри, для чего ему служил джин. Убийца, если он знал о привычках поэта, мог в нужный момент проделать несложные манипуляции с вентилем...

– Браво, босс! Пожалуй, ничего другого не могло и быть. Но кто сделал это?

– Тот, кто знал его привычки.

– А кто... Глория Гувер? Ее сын?

– Это возможно. Но я бы не стал относить к подозреваемым Глорию.

– Конечно, ее никто сюда не гнал. Бруно? Может, стоит навестить Глорию и поговорить с ее сыном?

– А может пусть Смайлс допрашивает его? У нас нет права.

– Мы поговорим, ну а если потребуется...

– Уговорила, Генри. Позвони Глории.

Бруно оказался дома. Оказывается, узнав от матери о визите детектива, он решил пропустить лекции.

– Скажите, Бруно, где Вы были в тот вечер, когда скончался ваш дядюшка?

– О, вы подозреваете меня! – жгучий брюнет с серьгой в ухе и наглыми глазками, на взгляд Никольсена, никак не походил на студента университета. – Конечно, я должен был догадаться! Я впервые имею дело с сыщиком, может мне стоит пригласить адвоката?

– Я частный детектив, и вы можете просто не отвечать на мои вопросы. Так что, беспокоить адвоката нет нужды. Но он вам действительно может пригодиться, если откажетесь отвечать. Я вам гарантирую повестку из полиции.

– Убедили. Это случилось в пятницу, я был дома и смотрел баскетбол. К сожалению, эти ребята были так увлечены игрой, что едва ли смогут подтвердить мои слова.

– Ваша мать тоже была дома?

– Да, но ее слово не имеет значения, ведь я ее сын, не так ли?

– Как вам сказать... Возможно.

– Так что у меня слабое алиби, кажется, так это называется?

– Возможно... Скажите, Бруно, вы часто навещали своего дядю?

– Нет, но раз в неделю он обедал у нас.

– А когда вы были у него последний раз?

– Примерно месяц назад. Ему срочно потребовалась какая-то книга, и мама попросила отнести ее. После занятий я заскочил к нему.

– Он читал лекции в университете. Может, кто-то из студентов посещал его?

– Я не знаю, не думаю... Кстати, последний раз, когда я ходил к дяде, со мной увязался Томас.

– Это кто еще?

– Томас Макграф. Он учился с нами на первом курсе, а потом... заболел. Точно не знаю, но ребята болтали о шизофрении. Я встретил его по дороге, и он от нечего делать увязался со мной.