Николас Блэйк - Плоть – как трава

Несмотря на все эти непринужденные, как будто, разговоры, которые слышались с разных концов стола, Найджел неожиданно понял, что за столом царило какое-то напряжение. Казалось, оно исходит от О'Браена, поскольку неумолимо приближался его нулевой час. Посмотрев на Найджела, он внезапно поднял свою рюмку и произнес:

— Предлагаю тост за отсутствующих друзей и присутствующих врагов!

Воцарилось неловкое молчание. Джорджия Кавендиш прикусила губку, ее брат рассеянно посмотрел по сторонам. Лорд Мерлинворт явно чувствовал себя не в своей тарелке. Люси обменялась взглядом с Нот-Сломеном, а Филипп Старлинг, посмотрев на реакцию присутствующих, ухмыльнулся.

Ситуацию спасла леди Мерлинворт.

— Что за нелепый тост, мистер О'Браен! Неужели так принято у вас в Ирландии?

Засмеявшись, пожилая женщина сделала глоток из своей рюмки. Другие сделали то же самое. Неожиданно потух свет. Найджел встревожился, но его опасения оказались напрасными. В комнате появился Артур Беллани с рождественским пуддингом, украшенным горящими свечами.

Свой торжественный приход он ознаменовал сообщением, которое рассчитано было только на хозяина, но было услышано всеми:

— Пришлось потратить коробок спичек, чтобы зажечь все эти свечи. Уверен, что Грант выпила бутылку водки, налив туда взамен воды…

Отступив назад, он снова зажег свет.

— Ваш дворецкий просто великолепен! — воскликнула леди Мерлинворт, заявив, что ей почему-то знакомо его лицо.

Ее супруг попытался прекратить излияния супруги, напомнив о том, что они никогда не знали никого из ирландских родственников О'Браена.

— Наше поместье неподалеку от замка великого короля Браена Бору, — торжественно заявил хозяин.

Нот-Сломен хотел было рассмеяться, но, перехватив холодный взгляд полковника, ограничился легким покашливанием. Наморщив носик, Джорджия упрекнула О'Браена:

— У вас, очевидно, есть старинное привидение. Почему ты никогда о нем не рассказывал?

— Вот уж никогда бы не подумал, что наш Слип-Слоун верит в такую чушь! — воскликнул Нот-Сломен.

Найджел понял по выражению лица присутствующих, что никто из них не слышал никогда этого прозвища.

— У нас в Ирландии, как правило, воют собаки, когда кому-нибудь предстоит умереть, — сообщил полковник. — Если услышите нечто подобное, знайте: пришел и мой черед.

— А потом окажется, что Аяксу просто приснился сон, — попыталась обернуть все в шутку Джорджия Кавендиш.

Люси Трайл поежилась.

— В рождественский вечер глупо говорить о смерти, — сказала она.

— Уж вам-то нечего бояться, моя дорогая девочка, — галантно откликнулся лорд Мерлинворт. — Она так же покорно уляжется у ваших ног, как и все мы, взглянув на ваше очаровательное личико. Что касается предостережений свыше, то они, конечно, существуют. Помню, как в имении Хьюзволтера звонили колокола старой часовни перед несчастьем. Однажды, когда раздался такой звон, Хьюзволтер, который был глухим, решил, что начался пожар, и выскочил голышом на улицу. Это не прошло ему даром. Он простудился и умер…

Чтобы прекратить обсуждение явно нарушающей традиции Рождества темы, леди Мерлинворт предложила дамам перейти в гостиную.

Мужчины сгруппировались все возле хозяина дома, который стал угощать их кофе. Чтобы развлечь гостей, он предложил Нот-Сломену разгрызть орех зубами, как это он делал раньше… Нот-Сломен легко справился с этим делом, но последователей у него не нашлось.

Полковник перевел разговор на литературу.

— Вы любите Шекспира, лорд Мерлинворт? А вы читали иных авторов, живших в послеелизаветинскую эпоху? Они были великолепны! Шекспир убивал своих героев тысячами, а они десятками тысяч. Это намного эффектнее выглядит на сцене! А их поэзия!

О'Браен стал цитировать тексты, но потом замолк, как бы устыдившись своего порыва.

Лорд Мерлинворт упорно ему возразил:

— То, что вы читали, впечатляет, но это не великий Шекспир, которого никто не может превзойти!

Затем они присоединились к дамам. Найджел не мог потом с точностью вспомнить об играх, в которые они играли, и об историях, которые они рассказывали. Для этого он слишком тогда устал. Одно не оставляло сомнений: заразительный смех О'Браена, его громкий бодрый голос постоянно противоречили выражению его глаз, которые, казалось, уже предвещали близкое будущее, вступали в контакт с потусторонним миром.

В одиннадцать часов лорд и леди Мерлинворт стали прощаться. Мужчины начали расходиться.

Найджел отправился к себе, намереваясь пойти к бараку и дежурить там всю ночь, чтобы не пропустить ноль часов…

Когда Найджел пришел в себя, ему показалось, что с потолка струится свет, а вокруг царит тишина. Тишина, правда, оказалась относительной: он уловил отдаленные шаги, кудахтанье кур, лай собаки. Когда он выглянул в окно, то понял, что ночью выпал снег, окутывающий все белым покрывалом.

Вспомнив об О'Браене, он бросился в его комнату и посмотрел из окна на барак. К нему вели запорошенные снегом следы. Крыша веранды также была покрыта тонким слоем снега.

Найджел успокоился. Если к бараку ведет всего один след, туда, кроме О'Браена, никто не подходил.

Посмотрев на часы, он удивился: было уже без двадцати девять. Обычно он никогда так долго не спал. Полковник, очевидно, еще тоже не проснулся, так как не кормил птиц. Этого следовало ожидать после такого роскошного ужина! И все же его охватило чувство тревоги. Правда, если что-нибудь произошло, Артур Беллани ему обязательно сообщил бы об этом. Но ведь Артур еще не был в бараке…

Найджел стал поспешно одеваться. Он чувствовал себя при этом, как школьник, опаздывающий на занятия. Спустившись вниз, он увидел на веранде Эдварда Кавендиша в плотном теплом пальто.

— Полезно прогуляться перед завтраком для улучшения аппетита, — сказал он. — По-моему, все еще спят. Очевидно, здесь не принято будить гостей…

Высказывая все это, он выглядел довольно хмуро.

— Я решил пройтись к бараку и узнать, проснулся ли наш хозяин, — предупредил его Найджел. — Не хотите составить мне компанию?

Казалось, беспокойство, которое ощущал детектив, передалось и Кавендишу. Он быстро бросился за Найджелом. Приближаясь к бараку, Найджел инстинктивно не наступал на следы, которые к нему вели. Постучав в дверь и не получив никакого ответа, Найджел заглянул в окно и тут же бросился в барак, толкнув дверь, которая оказалась не запертой. Стол по-прежнему был завален книгами и бумагами, однако на полу лежал О'Браен. Одна домашняя туфля была у него на ноге, другая — валялась поблизости.

Взяв руку полковника, Найджел понял, что он давно мертв. В области сердца виднелось подсохшее пятно крови, у правой руки О'Браена лежал револьвер. Несмотря на то, что глаза полковника уже остекленели, на его губах, казалось, играла улыбка. Та же насмешливая улыбка, с которой он несколько часов тому назад поглядывал на своих гостей. Найджел никогда не мог забыть этот взгляд, свидетельствовавший о том, что смерть их перехитрила. Сейчас, однако, ему было не до эмоций. Полковник сумел внушить ему уважение, хоть он знал его всего несколько дней. Что касается Найджела, то он не оправдал его надежд. Оставалось только решительно взяться за дело, чтобы убийца не ушел от возмездия.