Михаэл Ниалл - Плохой день в Блэк Роке

— Мне незачем вмешиваться: законность пока не нарушена.

Говоря так, Тим Хорн был доволен тем, что находится в темноте и его собеседник не видит его лица, жестов, положения тела.

Папаша Дельвечио долго молчал, потом с грустью заговорил:

— Это по поводу старого японца, не так ли? Речь идет о Комако?

— В каком-то роде да…

— Я помню его. Он приносил мне овощи. Хорошие овощи, всегда очень свежие. Я был удивлен, когда он перестал приходить… Но это было тогда, когда все это случилось с Перл Харбором, и я, в конце концов, понял… Может быть, ему стало стыдно, или же он просто сбежал, боялся… Во всяком случае, я никому не задавал вопросов по его поводу.

— Я тоже… — тихо пробормотал Тим Хорн.

— Мистер Рино также мой клиент… — пояснил папаша Дельвечио.

— Естественно, — кивнул шериф, — и хороший клиент. Все приводит к одному… Передайте вашей жене и дочери, чтобы они напрасно не беспокоились. Это дело напрямую нас не касается, а потому не надо лишним в него вмешиваться.

— Это легко сказать, мистер Тим…

— Черт возьми! — вскричал уже рассерженный Хорн. — Может быть, ты считаешь, что мне наплевать на то, что здесь происходит? Даже если я был плохим шерифом, у меня достаточно сообразительности, чтобы понять, что все идет не так, как следует! Даже очень плохо! Я, конечно, не знаю того, как устроится это дело, но уверен в том, что Блэк Рок больше никогда не будет таким, как прежде!

— Я это понимаю, мистер Тим, — примирительно проговорил лавочник.

— Возвращайтесь к себе домой и оставайтесь там. Вы, по крайней мере, не имеете никакого отношения к этой истории.

— Но ведь это наше дело, нас всех, мистер Тим… — сказал он и медленно ушел, затворив за собой дверь.

В течение нескольких минут шериф Тим Хорн почти не шевелился, потом подошел к своему столу и схватил бутылку с виски. Не раздумывая ни секунды, он быстро отнес ее к умывальнику, сделал из нее маленький глоток, а остальное вылил в раковину.

Пожалуй, это было абсурдно. Он отдавал в этом себе отчет, но это было единственное решительное действие, на которое он был способен в настоящий момент!

В баре «Сулливана» царило повышенное оживление.

Хриплое бормотание голосов сопровождалось музыкой, которая лилась из проигрывателя. В спертом воздухе плавали сизые облака дыма. В зале не было ни единой женщины. Клиенты «Сулливана» как бы позабыли о своих женах, дочерях, невестах и приятельницах, чтобы полностью насладиться свободой: курить сколько вздумается, пить сколько захочется, громко говорить с приятелями-мужчинами. Многие из них устроились вдоль бара из красного дерева, чтобы каблуки их сапог могли удобно опираться о медную перекладину. Другие, сидя за маленькими столиками, ели, пили, курили. Работники отдаленных участков и ранчо, которые весь день не были в городе, теперь с нетерпением выслушивали последние новости Блэк Рока. В основном говорили о Макреди и его действиях. Сэм, бармен, занятый обслуживанием многочисленных клиентов, пытался в то же время схватывать на лету все разговоры, подкрепляя их своими репликами.

— Можно думать, у этого парня две головы, — сказал молодой ковбой своим тягучим голосом. — Судя по тому, как его здесь приняли… Сам Рино Смит сразу же примчался в город, чтобы узнать, кто это к нам пожаловал.

— Ты хочешь сказать «мистер Смит»? — поправил его сельскохозяйственный рабочий из ранчо Трипл Бар, опасливо озираясь по сторонам.

— Называй его как хочешь, — ответил молодой человек, отчетливо произнося каждое слово. — Я ковбой на концессии, мне нечего делить с твоим Рино, дружок!

Удивленные глаза Сэма еще больше расширились. До этого он еще никогда не слышал открытой критики в адрес хозяина богатого ранчо. Он не замедлил возмутиться:

— Не хочешь же ты сказать, что мистер Смит делает что-то плохое для Блэк Рока?

— Это хороший хозяин! — присоединился к мнению бармена пожилой рабочий.

— Он хорошо платит, — добавил другой.

— Конечно! — согласился с ними еще один.

Молодой ковбой, заметив нетерпение других, ожидавших от него продолжения критики, продолжил:

— У него большие возможности. Он уже занимается всем этим долгое время, с начала войны. Тем не менее, выглядит как-то странно, что первый же незнакомец, который неожиданно вылез из поезда, сразу же попадает ему в печенку!

— Скажи-ка, парень, а кто тебе сказал, что у него в печенке? Ты что, туда заглядывал?!

— Рино Смит вообще никого не боится, малыш! — поддержал кто-то со стороны.

— К тому же, ты едва ли скажешь это ему самому, — вновь вмешался в разговор бармен Сэм.

Присутствующие замолчали, ожидая ответа молодого, смелого ковбоя.

— Да, я не посмею сказать это ему в глаза, если с Рино Смитом будут рядом этот великан Гек Дэвид или же жестокий Коли Тримбл. Но, в конце концов, мне здесь нечего делать: я не крал никогда скота. Крепко держит лассо Макреди! А я лишь стою в стороне и наблюдаю…

— И все же, ты слишком много говоришь, малыш! — одернул ковбоя Сэм.

— Закон этого не запрещает, — вмешался в разговор мексиканец с изрытым оспой лицом.

— Хорошо сказано! — одобрительно заметил мужчина крепкого сложения с кривыми ногами ковбоя. — Ранчо Трипл Бар еще не составляет всю округу!

Теперь салун оказался разделенным на две части. Работники Трипл Бара сгруппировались поближе друг к другу: они были заинтересованы разговором и обеспокоены. Остальные, служащие на других ранчо и сезонные сельскохозяйственные работники, составили оппозиционную группу. Многие из них тоже побаивались Рино Смита, приветствовали его, встречая на улице, и говорили о богатстве его поместья с долей восхищения и зависти. Однако теперь, под влиянием выпитого виски, неприязнь к могущественному Смиту и его грозным телохранителям, тщательно до этого скрываемая, сейчас откровенно проявилась в разговоре.

— Сэм, дай-ка за мой счет стаканчик Слэту, молодому ковбою, — с улыбкой сказал мексиканец.

— Спасибо, — ответил ковбой, сопровождая этот поступок приветливым кивком головы.

Оба они, пожалуй, за десять лет не обменялись более чем несколькими фразами, но теперь внезапно стали друзьями.

— Я не возьму сторону чужака против моих друзей! — только заявил всадник из ранчо Трипл Бар.

Слэт рассмеялся. Он уже выпил несколько стаканчиков, поэтому теперь кровь бросилась ему в голову.

— Твоя лошадь помечена инициалами Рино Смита, ты жрешь его пищу… Тут не о чем говорить! Что касается меня, то это вовсе не значит, что я становлюсь на сторону незнакомца Макреди. Но я считаю, этот парень имеет право сказать свое слово наравне с другими. А почему бы и нет?

— Он найдет, с кем говорить! — неожиданно даже для самого себя добавил бармен Сэм, но он сразу же испугался своих слов, особенно их последствий.