Артур Дойль - Собрание сочинений. Том 1

Конан Дойль не скрывал литературной родословной своего героя. Он был восторженным почитателем Эдгара По. Кстати, в его архиве сохранялся редкий документ: подробное письмо одного из очень немногих, а может быть, единственного (к 1909 году) человека, знавшего лично американского писателя и присутствовавшего на его нищенских похоронах. Автор «Ворона» обрел во второй половине XIX столетия удивительную посмертную славу в Европе и триумфально «вернулся» к себе домой за океан со всемирно известным именем. Сильно сказалось его влияние в поэзии, в развитии новеллы, рассказа, особенно детективного.

Та самая «сила дедукции», о которой постоянно напоминал своим студентам доктор Джозеф Белл, то есть умение делать вывод на основе множества мимолетных наблюдений, и оказалась действенным орудием следствия, сыска, розыска в руках Дюпена. «Полицейских смущает, — говорит Дюпен, — видимая немотивированность», — речь идет о небывало зверском убийстве… В полиции озадачены, потому что там привыкли искать мотивы преступных действий прямым путем, привыкли тянуться по следу преступника и обкладывать его, будто затравленного зверя. Иное дело Дюпен. В его глазах улик и мотивов достаточно. Стоило ему заметить оттенок в показаниях свидетелей, из которых одни говорили, что слышали визгливый голос, а другие утверждали — хриплый, как у Дюпена возникает догадка, предопределяющая весь дальнейший ход расследования тайны. «Рассудок силится установить причинную связь явлений, — размышляет, в свою очередь, Легран, добровольный детектив из рассказа „Золотой жук“, — и, потерпев неудачу, оказывается на время парализованным». Но только на время. Легран вновь и вновь приводит в систему факты и наблюдения, на первый взгляд никак между собой не связанные, пока, наконец, не обнаружится в их сопоставлении своя логика.

И Конан Дойль говорил о Шерлоке Холмсе, что его герой раскрывал сложные криминальные случаи не из-за промахов преступника, а благодаря своему умению.

«Так называемые аналитические способности нашего ума сами по себе малодоступны анализу» — этой проблемой открывается рассказ «Убийство на улице Морг». Речь идет об этом в самом начале 40-х годов прошлого века, когда впереди еще — за единичными исключениями — будущее развитие литературной школы психологического анализа. Эдгар По среди пионеров, осваивающих неведомую область. Гениальность его, о которой говорил А. И. Куприн, и сказалась в плодотворном направлении поисков, в точности намеков и находок, развитых позднейшими писателями далеко за пределами детективного жанра.

Конан Дойль следовал создателю Дюпена и Леграна в более узком, специальном смысле. Кажется, будто в самом деле Шерлок Холмс продолжает своими мыслями и действиями первые страницы «Убийства на улице Морг». «Известно, — говорится там, — что для человека, исключительно одаренного в этом смысле, дар анализа служит источником живейших наслаждений. Как атлет радуется своей силе и ловкости и находит удовольствие в упражнениях, заставляющих его мышцы работать, так и аналитик горд своим умением распутать любую головоломку. Всякое, хотя бы и нехитрое занятие, высекающее искры из его таланта, ему приятно. Он обожает загадки, ребусы, криптограммы, обнаруживая в их решении проницательность, которая заурядному сознанию представляется чуть ли не сверхъестественной. Его выводы, рожденные существом и душой метода, и в самом деле кажутся чудесами интуиции».

К «умению распутать» и «проницательности» добавляется здесь же еще одно, также подчеркиваемое свойство: «все решает внимание». Стоит ему ослабеть, рассуждает По, и вы совершаете оплошность, которая приводит к просчету или поражению. Это указание будто бы прямо обращено к доктору Уотсону, постоянному спутнику Шерлока Холмса, который не успевает следить за мыслью знаменитого детектива.

Да, Эдгар По многое подсказал несколькими своими новеллами детективному жанру. Однако Конан Дойль не был просто подражателем американского писателя. Он с талантом и размахом продолжал его поиски, в свою очередь, открывая новое, а главное, придал этому жанру форму развитую и законченную. В ряду знаменитых детективов, начинающемся с Дюпена и Лекока, Шерлок Холмс, бесспорно, самое выразительное лицо, наиболее живой характер, а не только хорошо развитый «бугор апперцепции». Вот почему лишь историки литературы помнят и указывают его предшественников, а большинство читателей, несомненно, при слове «детектив» назовет сразу одно имя — Шерлок Холмс.

У Конан Дойля была, мы знаем, и живая модель. Это также помогло, должно быть, сделать Шерлока Холмса реальной фигурой. Джозеф Белл не отрицал сходства. Он даже высказался в печати по этому поводу, признавая в методе Шерлока Холмса свою школу. С еще большей определенностью указал он на своего способнейшего ученика — на самого Конан Дойля, достойно воспринявшего уроки наставника.

Шерлок Холмс — артист, исследователь в своем роде, но только не чиновник сыска и не «ангел-хранитель» буржуазной собственности, каким был Лекок у Эмиля Габорио или позднее американский «король сыщиков» Нат Пинкертон. Существенно, что Нат Пинкертон, бесчисленные и главным образом анонимные книжки о похождениях которого наводняли на рубеже XIX–XX столетий мировой читательский рынок, служил как бы «визитной карточкой», «рекламером» реально существовавшего в США «Сыскного Агентства Аллана Ната Пинкертона и Сыновей». Между тем обитатель кабинета на Бейкер-стрит в Лондоне — одинокий мастер; ни денежное вознаграждение, ни интересы какого бы то ни было дела или фирмы не составляют мотивов его деятельности. И о восстановлении справедливости он риторически почти не рассуждает (этой фальши было довольно в «пинкертоновских» выпусках). Шерлок Холмс занят логической сложностью задачи. И как раз его исследовательский артистизм, свободный от слащаво-мещанской добродетели, делает его привлекательным героем, заставляя верить на слово в его правоту. В лучших вещах, конечно.

И не первая повесть Конан Дойля «Этюд в багровых тонах» создала Шерлоку Холмсу и его создателю имя. Шерлок Холмс раскрылся по-настоящему в циклах рассказов: в его «Приключениях» (1892) и «Записках» о нем (1894), составленных доктором Уотсоном. «Союз рыжих», «Человек с рассеченной губой», «Голубой карбункул», «Пять апельсиновых зернышек», а также «Пляшущие человечки» из сборника «Возвращение Шерлока Холмса» (1905) — вот образцы. Именно после этих рассказов Шерлок Холмс заставляет помнить о себе как о живой, цельной и незаурядной личности.

В каких только поворотах не изучался Шерлок Холмс, будто он в самом деле жил и действовал! Нашлись исследователи, которые с необычайным энтузиазмом и тщанием привели в хронологический порядок его биографию, постарались по косвенным намекам восстановить в его существовании все то, что выходит за пределы разбираемых им таинственных происшествий. Установили, что ему нравилось и не нравилось, чем он увлекался и что недолюбливал, каковы были его взгляды на религию и взаимоотношения с женщинами. Наконец, те же добросовестные исследователи указали… профессиональные ошибки маэстро.