Найо Марш - Выпить и умереть

Билл Помрой прошлепал внутрь дома, оставляя за собой змеящийся мокрый след. Из приоткрытых дверей донесся его голос. Он говорил по телефону:

— Это ты, Десси? Этакий шторм, правда? Ты уж давай не выводи свою колымагу сегодня вечером — в тоннеле течет целая Ниагара… Это небезопасно… Я бы и сам хотел прогуляться к тебе, но… не могу же я оставить отца одного в баре… Пока нам нужно сидеть всем вместе тут, ничего не поделаешь…

Уочмен стал насвистывать. За стойку бара встал Эйб.

— Хочу вмазать, — вдруг сказал Уочмен.

— Ну ладно, — продолжал говорить Билл в телефон, — я постараюсь хотя бы встретить тебя на полпути… Ладно… Целую.

Щелкнула телефонная трубка. Билл просунул голову в дверь.

— Слушай, па, Десси решила пойти к нам, она попробует пробраться через тоннель. Я пойду ее встречу, ладно? Ты, кстати, не видел Боба Легга?

— Он собирался с утра поехать в Иллингтон, сынок.

— Да что ты? Нечего ему там было делать! Так он уехал?

— Ну посмотри в его комнате, хотя и вряд ли…

— Я посмотрю, — кивнул Билл. — А Десси я сказал, что ей бы лучше переночевать здесь у нас, раз уж она приедет.

— Всегда пожалуйста, сынок. Скажи только миссис Ивз, чтобы спальню ей приготовила.

— Лады, — бросил Билл и исчез.

— Неплохая прогулка, — проворчал старик Эйб. — Две мили, не меньше, до Кэри Эдж… Вот она, любовь-то, какие чудеса творит, джентльмены…

— Просто удивительно, — согласился Уочмен. — Ну так как? Кто-нибудь со мной выпьет?

К восьми часам вечера общий зал был забит под завязку, и даже отдельный кабинет был близок к этому. Дессима Мур и Билл Помрой только стали взбираться по лестнице, как столкнулись с Леггом, который и не подумал уезжать в Иллингтон. И тут еще сверху сошла мисс Даррах во всем сухом. По сравнению с собою же мокрой она выглядела как богиня.

Появились также два завсегдатая — Дик Оутс, молодой полисмен Оттеркомба, и Артур Гилл, бакалейщик. Чуточку позже к ним присоединился старый холостяк мистер Джордж Нарк, крестьянин-интеллектуал, чьи политические взгляды вплотную примыкали к Левому Движению, а следовательно, снискали ему полную симпатию со стороны Билла Помроя.

Дождь все еще лил как из ведра, и мистер Нарк имел полное право сообщить, что по тоннелю протекает весьма полноводная река.

— Это просто стыд и срам, — заявил мистер Нарк, наливаясь пивом. — Веками в Оттеркомбе не хватало пресной воды, и вот сейчас, казалось бы, греби ее ковшами, ан нет, не укусишь! Да более того, нас хоть по три раза в месяц будет затоплять, а правительство и под мышкой не почешет! Конечно, там засели капиталисты — что им до нас! Да если бы сюда науку привлечь, она враз бы проложила до Оттеркомба классную дорогу, что тут говорить! Да разве зажравшееся капиталистическое правительство станет слушать науку? Хрена с два! А все почему? А потому, что наша поганая наука слишком много знает!.. Оттого капиталисты ее и боятся…

— Ага, — промычал мистер Гилл.

— Вот вам и капитализм как он есть, — добавил мистер Парк, любуясь собой. — Глупый, грязный и невежественный. Конечно, для себя так энти капиталисты усмотрели все удобства, мать их разэтак, и…

Оратор осекся и посмотрел на мисс Даррах.

— Я прошу пардона, мадам, — заметил он. — Я так увлекся своими идеями, которые, конечно, дорогого стоят, что не заметил вашего присутствия… Наверное, как я понимаю, для вас, капиталистки, мои речи все равно что слону дробина, а?

— Вовсе нет, мистер Нарк, — весело сказала мисс Даррах. — А просто сама я женщина небогатая, и меня вечно гложет зависть к тем людям, которые имеют много денег…

Естественно, это был совсем не тот ответ, которого ожидал мистер Нарк. Его запал несколько приостыл.

— Все это наше капиталистическое правительство, — заявил он уже с меньшей уверенностью, — которое прячет от нас наши научно обоснованные права…

— Если уж на то пошло, — вмешался констебль Оутс, — то все правительства не любят науку, это точно. Например, взять нашу канализацию. Что были тори, что лейбористы, у нас в Оттеркомбе одно и то же — говном как пахло, так и пахнет… А курортники говорят: «Живительный воздух, живительный воздух…»

— Позвольте, при чем тут канализация? — изумился мистер Нарк. — Мы все, по Марксу, животные. Так что же нам теперь, нужду не справлять? Прошу опять-таки пардону у дам…

— Э, как бы то ни было, дерьмецо выгребать-то все одно надо, — заметил мистер Оутс. — И почему это вы решили, Джордж, будто мы — животные?

— А знаете ли вы, — торжественно выложил свой последний козырь мистер Нарк, — что у вас, дорогой мистер Оутс, имеется руби… роди… радиоментурный… рудиментарный хвост?

— Даже если бы это самое у меня и было, чего я никак не признаю, я не могу согласиться, что…

— Да вы спросите у мистера Кьюбитта, вон он сидит. Он художник и наверняка знает строение вашего скелета. Правильно я говорю, мистер Кьюбитт, насчет радиуматерного хвоста?

— Да-да, точно, — поспешно кивнул Норман Кьюбитт, не желая встревать.

— Так что все наши кости и прочие члены произошли от обезьян! — поучительно заметил мистер Нарк.

— А как насчет языка? — угрюмо спросил посрамленный мистер Оутс.

— Не беспокойтесь, сейчас объясню и про это дело, — великодушно молвил мистер Нарк, принимаясь за вторую кружку. — Знаете ли вы, что у зародыша человека имеются жабры?

— Но ведь от этого он не становится обезьяной!

— А вот это очень показательно!

— Что?

— А то! Нормальное, хорошее правительство стало бы обучать полисменов хотя бы азам наук. Хоть что-нибудь вложило бы в ваши дурные головы. Именно так это и происходит в России, в Советском Союзе. Там все полицейские — профессора и знают научные вещи. Вот то-то же. А вы тут ходите неучем, как прям стыдно сказать кто! Про превращение из обезьяны в человека — и то не знаете! А еще полицейский!

— Ежели честно, то я никак не возьму в толк, каким образом этот радиомоторный хвост, пусть даже пара хвостов, или те же жабры смогут приблизить меня к получению чина сержанта! — воскликнул Оутс, в искреннем удивлении обращаясь к компании. — Я нормальный полицейский! Я прочел уж не один десяток детективных романов, джентльмены, и говорить, что я мало образован, — это клевета!

Мистер Оутс горделиво поправил на голове шлем, подтянул ремень, добился молодецкой выправки и вышел под дождь.

— Бедняжка! — вздохнула ему вслед мисс Даррах из закутка в углу бара.

— А он бы не был бедняжкой, если бы правительство, которое… — занудил мистер Нарк, но тут бабахнул раскат грома и по небу за окном разбежались огненные полосы молний. Свет в баре практически погас. Лампочки горели едва-едва…

— Электричество поганое, — заметил старик Эйб. — Вот она, ваша наука-то. Теперь будем сидеть в темноте, ничего не попишешь. Всякий раз, когда буря — чертовы лампочки тускнеют… Ветер рвет где-то там провода, и оно гаснет… Билл! Билл! Неси масло!