Адольф Бело - Любовники-убийцы

К ним навстречу шел караульный. Они тихо прошли мимо него, опустив головы, тяжело ступая под тяжестью соединяющих их цепей.

21 августа 1863 года Фурбис и Прадель были назначены на работу в мастерскую, где делали мачты для всего государственного флота. Здесь же находился огромный склад бревен всевозможного рода и размера. Работы производились под надзором охранника, который ежедневно заносил в журнал число каторжников, присылаемых на работы. Здесь же находились вольнонаемные рабочие, столяры и плотники, которые также привлекались морским начальством к работе.

Около шести часов вечера, когда начало смеркаться, незадолго до окончания работ, Прадель заметил, как двое рабочих зашли за нагроможденные штабелями стволы деревьев. Они пошли измерять бревно, которое должны были обтесать на следующий день.

— Внимание! — сказал Прадель.

Затем он подал условный знак товарищам, они поняли его и различными маневрами привлекли к себе внимание надсмотрщиков.

В это время Фурбис и Прадель за сложенными бревнами подошли к рабочим, дружным натиском, не говоря ни слова, опрокинули их на землю и занесли над их головами вырванные у них циркуль и молоток.

— Не убивайте нас! — взмолился один из рабочих, сложив руки.

— Хорошо, но в таком случае выбивай скорее заклепку! — потребовал Прадель.

При этих словах он подставил рабочему свою закованную ногу. Фурбис последовал его примеру.

Как мы уже упоминали выше, каждый каторжник носил на ноге кольцо, замкнутое небольшим болтом, в конце которого проходит заклепка. К этому кольцу прикрепляется цепь, так что достаточно выбить заклепку, чтобы расковать каторжника.

Двое рабочих, стоя на коленях перед преступниками, в пять минут освободили их от оков.

— Теперь, — продолжал Фурбис с угрозой, — раздевайтесь!

Не произнося ни единого слова, работники повиновались. Фурбис и Прадель облачились в одежду рабочих, велели тем надеть их арестантские костюмы и укрепить на ногах цепи.

Пока происходили эти события, стало совсем темно. Раздался звук колокола.

— Идите присоединяйтесь к нашим товарищам, — велел Прадель, надевая шапку Фурбиса и свою на рабочих. — Вы не должны говорить ни слова о том, что здесь произошло, и если вас не узнают часовые, то вы останетесь на корабле с товарищами до завтрашнего утра. Затем вы объясните, кто вы такие, но ни слова ни говорите о том, что произошло здесь, иначе берегитесь!

Все случилось так быстро, что рабочие, охваченные ужасом, минуту не могли выговорить ни слова, и, когда каторжники уже скрылись, один из них горестно произнес:

— Если мы будем ждать до завтра, то нас примут за их сообщников.

— А если мы выдадим их сейчас, нас убьют, как собак.

Оба замолчали. Несчастные смотрели друг на друга, со страха позабыв даже снять оковы, надетые им на ноги. Вдруг один из них пришел в себя и закричал изо всех сил:

— Караул! Помогите!

На крики рабочих, переодетых в каторжников, прибежали часовые и, тотчас поняв в чем дело, поспешили к выходу. В это время ворота уже запирали за последним выходящим рабочим. Не было никаких сомнений в том, что Фурбис и Прадель уже покинули арсенал. Немедленно по городу были разосланы агенты, которые осматривали самые глухие улицы, заходили в каждый более или менее подозрительный дом. С крепости было сделано шесть пушечных выстрелов, по три за каждого бежавшего преступника, — таким образом извещали власти и жителей Тулона о сбежавших каторжниках. Приметы беглых были немедленно разосланы префекту, начальнику местных войск, полицейским властям ближайших департаментов и начальнику пограничной стражи. Наконец, на следующее утро во всех деревнях были вывешены объявления, в которых крестьян предостерегали от ночных нападений беглых каторжников.

Что же происходило с беглецами в то время, когда предпринимались все эти меры предосторожности? Им благополучно удалось выбраться из города. Смелость, неожиданность и простота их плана привели к полному успеху. Переодевшись в платье плотников, они вместе с остальными рабочими вышли за ворота, не привлекая к себе внимания дежурившего здесь полицейского. Фурбис, впервые оказавшийся в Тулоне, предоставил Праделю вести себя по городу. Они старались как можно скорее покинуть оживленные места. Какое-то время они шли по берегу небольшой речки Эгуты, затем, выйдя в поле, остановились, чтобы посоветоваться, что делать дальше.

Еще на каторге им рассказали об одном доме, где беглецы могли получить помощь. Но, боясь быть выданными, они не решились идти туда, к тому же в карманах похищенной ими одежды они нашли немного денег, и этого могло хватить на первое время.

— Пойдем в Олиульские леса, там мы будем вне всякой опасности, — предложил Прадель.

Несколько минут спустя, когда преступники шли за фортом Латалью, лежащим близ города, стали слышны пушечные выстрелы.

— Наше бегство обнаружено, — сказал Фурбис.

— Да, — ответил сообщник, — нам следует поспешить.

Надо самому пожить среди населения соседних с Тулоном местностей, чтобы узнать, какой ужас охватывает всех при известии о бегстве каторжника. Все, как один, земледельцы заряжают свои охотничьи ружья и вечером запирают двери в своих домах более тщательным образом, чем обыкновенно. Находясь постоянно настороже, они очень нелюбезно встречают нищих и путешественников. Всякий боится каторжника как бешеной собаки. И несчастный, так долго стремившийся к свободе, получив ее, вынужден думать только об одном — как остаться незамеченным. Он далек от всякой мысли напасть на кого-нибудь или ограбить. Он отыскивает самые глухие пути, он боится всего и всех в обитаемых местностях. Не скоро решится он покинуть те глухие места, которые служили ему убежищем. Лишь голод выгонит его оттуда.

С рассветом, то есть около десяти часов утра, Фурбис и Прадель достигли Олиульских лесов; по дороге из Тулона есть немало пробковых дубовых и сосновых лесов, которые тянутся на большие пространства.

Олиульский лес, спускающийся в ущелье, служит удобным убежищем для тех, кто хорошо знает эту местность. В течение пятнадцати дней жили здесь наши беглецы. Как дикие звери, они скрывались днем и рыскали ночью, причем нередко доходили до окраин ближайших деревень, где крали кур, яйца, которыми и питались все это время. При малейшей неудаче они могли легко спастись от погони. В лесу были устроены две облавы, но преследователи не предполагали, что арестанты скрываются здесь, и поэтому не обратили ни малейшего внимания на небольшой грот, служивший их убежищем.

Когда миновала эта последняя опасность, беглецы поделились друг с другом своими мыслями о будущем. Прадель решил отправиться в Париж, где, по его мнению, легче было укрыться. Наконец, там, в Лозере, жил его зять, который мог достать ему паспорт и оказать помощь на первое время. Что же касается Фурбиса, его решение давно было принято: Комарго казался ему надежным убежищем.