Энн Перри - Призрак с Кейтер-стрит

Так как Питт не собирался расспрашивать Дору в присутствии Шарлотты, девушка вернулась к своим письмам. Она не знала, намеревается ли он поговорить с ней снова перед уходом, расскажет ли ей, что поведала ему Дора и представляет ли это какую-то ценность для расследования. В течение первых пятнадцати минут Шарлотта могла думать только о том, что может быть сказано сейчас на кухне. Будет ли Питт расспрашивать о чем-то еще, кроме как о служанке Хилтонов? Не наткнется ли он — возможно, случайно — на информацию о папе и той женщине с Кейтер-стрит?

Когда Шарлотта наконец устроилась за столом и начала писать, она заметила, что письма получались какие-то бессвязные, отрывочные, полные повторений и не относящихся к делу деталей. Но, тем не менее, это занятие отвлекало ее от мыслей о том, что происходило на кухне.

К четырем часам на улице стемнело. Туман поднимался с реки и зависал вокруг газовых фонарей.

Через несколько минут вернулись мама и Эмили, замерзшие и недовольные платьем. Они немедленно потребовали чаю и спросили, не пришла ли уже Сара.

— Нет, — ответила Шарлотта, слегка поморщившись. — Здесь был инспектор Питт. Я не уверена, ушел ли он уже.

Мама посмотрела встревоженно.

— Зачем он был здесь? — спросила она с волнением в голосе.

Не пытается ли она скрыть тот же страх, который пыталась скрыть Шарлотта? Не боится ли, что каким-то способом Питт узнает о папе и той женщине?

— Что-то касаемо того, что Дора знала о служанке Хилтонов и не сказала об этом раньше, — ответила Шарлотта.

— Почему Дора должна лгать? — поинтересовалась Эмили, ставя чашку с чаем, еще не тронутую, назад на стол: слишком горячо. — Думаю, ничего незаконного в этом нет, даже если она и солгала.

— Страх, я полагаю, — сказала Шарлотта. — Скандал и все такое. Не хотела быть замешана в делах с полицией. Легче просто все отрицать.

— Возможно, Дора не знала ее, и Питт просто ошибся, — предположила Эмили. — В любом случае это вряд ли относится к делу… Знаете, на улице уже темно. Наверняка Сара не может столько часов таскаться за Мартой Преббл, выполняя приходские работы.

Кэролайн встала и подошла к окну. Там ничего не было видно, кроме густого тумана и темноты.

— Если все в порядке, я очень строго поговорю с ней, когда она вернется. Если только никто не заболел, то нет никакой причины оставаться вне дома так поздно, особенно в такую ужасную погоду. Нужно послать за ней Мэддока. Она не может идти одна в таком тумане.

— Викарий будет сопровождать ее, — заметила Эмили спокойно. — Мне совершенно нет дела до викария, так же как и Шарлотте, — она посмотрела на сестру, — но есть же у него какие-то манеры или воспитание, чтобы не позволить Саре идти домой одной после наступления темноты.

— Конечно. — Кэролайн отошла от окна и села, делая определенное усилие, чтобы взять себя в руки. — Я вела себя глупо. Не знаю, почему я должна бояться. Мы знаем, где она находится, и, без сомнения, все будет хорошо. Ни смерть, ни рождение не выбирают удобной погоды или времени дня. Так же и болезнь. Я слышала, миссис Петридж, пожилая женщина, очень тяжело больна. Может быть, Сара сидит с ней?

— Да, возможно, — быстро согласилась Шарлотта. Она пыталась придумать другую тему для разговора, достаточно интересную, чтобы привлечь их внимание. — Вы думаете, сэр Нигель женится на мисс Деккер? Она очень старается для этого.

— Вероятно, — сухо сказала Эмили. — Он очень глуп.

Они поддерживали этот разговор приблизительно около часа, перемежая его мелкими делами, пока не вернулся Эдвард — почти сразу же после пяти.

— Где Сара? — спросил он немедленно.

— С викарием и миссис Преббл, — ответила Кэролайн, инстинктивно взглянув в окно.

— В это время? — Брови Эдварда поползли вверх. — Была какая-нибудь срочность? В такую темень они вряд ли будут делать что-то для прихода. Вы хоть знаете, какая сейчас погода?

— Конечно, я знаю, — резко ответила Кэролайн. — Я была на улице; кроме того, у меня есть глаза, чтобы посмотреть в окно.

— Да, моя радость. Прости, — нежно произнес Эдвард. — Это был глупый вопрос. Я немного тревожусь о Саре. Она уделяет слишком много времени этой работе. Я полностью поддерживаю благотворительность, но это дело требует слишком многого от нее в данный момент. Она изнашивает себя. А при такой погоде можно еще и простудиться.

Эдвард ничего не сказал об убийце, только о сыром тумане, и Шарлотта вдруг почувствовала прилив нежности к нему за это. Может быть, та, другая, женщина была его временным увлечением, с которым он не смог так просто развязаться? Шарлотта встала и быстро поцеловала его в щеку. Он был слишком удивлен, чтобы ответить. Девушка повернулась к двери и поймала его взгляд. Смогла ли она разглядеть там благодарность?

Шарлотта собралась пойти на кухню узнать, что Дора сказала Питту.

— Я собираюсь проверить, как идет подготовка к обеду, — объявила она. — Не думаю, что Дора расстроена, но нужно выяснить.

— Почему Дора должна быть расстроена? — услышала она вопрос Эдварда, уже закрыв за собой дверь.

Оказалось, расспрос Доры выявил очень мало и касался в основном ее дружбы со служанкой Хилтонов. Узнав это, Шарлотта вернулась в общую комнату полностью удовлетворенной.

Было без двадцати шесть, когда дверь в гостиную открылась и на пороге появился Питт с абсолютно серым лицом. Мэддока нигде не было видно.

Эдвард, увидев, кто это, привстал и собирался было потребовать объяснений по поводу того, что Питт вошел необъявленным, но тут он увидел лицо инспектора. Оно всегда было зеркалом его чувств; сейчас оно выражало шок и горе. Никогда раньше они не видели инспектора в таком виде. Его взгляд метался от Шарлотты к Эдварду.

— Ради бога, что произошло? — Эдвард встал. — Вы больны?

Питт пытался пройти вперед. Выглядел он ужасно и, казалось, не видел их.

Шарлотта почувствовала леденящий ужас внутри.

— Сара, — сказала она тихо. — Это Сара?

Питт кивнул и закрыл глаза.

— Мне очень жаль.

Эдвард, казалось, не понял.

— Что Сара? Что с ней? С ней случилось несчастье? — Его пошатывало.

Шарлотта встала, подошла к отцу, вложила свои руки в его, крепко сжала и посмотрела на Питта. Ее сердце билось где-то в горле, пальцы онемели, дрожь распространялась по рукам. Она знала ответ до того, как спросила.

— Убийца?

Шарлотта не хотела спрашивать, надругались ли над Сарой. Это было выше ее сил.

— Да. — Лицо инспектора почернело от страдания и вины.

— Этого не может быть! — растерянно крутя головой, не понимая, не в силах поверить воскликнул Эдвард. — Почему Сара? Почему кто-то хотел обидеть Сару? — Его голос дрожал, и он с трудом продолжил: — Она была такой… — Он остановился, слезы текли по его лицу.