Джемма О'Коннор - Хождение по водам

Рекальдо поднялся.

– Боюсь, что вы еще потребуетесь. Но это подождет до утра. – Он посмотрел на Муррея сверху вниз. Тот с несчастным видом провожал взглядом жену. Грейс вышла из ресторана, ни разу не обернувшись.

– Боже мой! Я все испортил! Простите нас за эту сцену. – Муррей Магро безвольно сгорбился на стуле. – У Грейс было трудное детство – она выросла в восточном Корке. Очень тяжелое время. Я надеялся, приехав сюда, она преодолеет в себе старые страхи. Расстанется с былыми призраками. Но видимо, напрасно. -Он уронил голову. – Теперь крышка моим идиотским планам.

– Это единственная причина, почему вы приехал сюда? – тихо спросил Рекальдо.

Муррей колебался, но всего лишь мгновение.

– Не совсем. Кузина серьезно болела. Я ее душеприказчик, и она желала до своего отъезда убедиться, что с делами все в порядке.

– Когда она планировала уехать?

– Я точно не знаю. Через несколько недель; она намеревалась лечиться в какой-то альтернативной клинике в Калифорнии. Но по-моему, ее приятель О'Дауд убедил ее сначала отдохнуть во Флориде. – Муррей усмехнулся. – Эванджелин, должно быть, свихнулась. Уж куда-куда, а во Флориду я бы ее не повез. Совершенно не ее место.

– А какое ее? – Грейс Хартфилд – она снова присоединилась к ним за столом – положила ладонь мужу на плечо. – Извини, дорогой, я не должна была уходить.

Муррей поцеловал ее руку.

– Я не хотел тебя огорчать, – сокрушенно проговорил он.

– Знаю… только… ладно, не бери в голову. – Она улыбнулась полицейскому: – Я вас перебила? О чем вы говорили?

– Я спрашивал вашего супруга, зачем миссис Уолтер согласилась ехать во Флориду, если она ее так не любила.

– Может, решила, что все равно туда не попадет? – грустно предположил Муррей.

– Думаете, она заранее знала, что ее убьют? – Слова сержанта прозвучали как гром среди ясного неба.

– Разумеется, нет. Но она все равно долго не протянула бы. Несколько месяцев, не больше. Я вообще сомневаюсь, что ей удалось бы попасть в Штаты. – Он помолчал. – Эванджелин считала, что мне нравился ее дом. И была права. Он напоминал мне детство. Правда, у нас не было моря, но дом тоже стоял у воды. Я родился на американском Среднем Западе. – Его голос стал задумчивым. – Мы жили у озера.

Грейс подозрительно покосилась на мужа:

– Муррей, ты говоришь мне правду? – Она пристально посмотрела на мужа и резко бросила: – Неужели ты связал нас какими-то обязательствами? Скажи, что это не так!

– Не сомневайся. – Он отбросил назад волосы и, стараясь не смотреть на встревоженную жену, смущенно отвел взгляд. – Скажите, Эванджелин продала «Алкиону» мистеру О'Дауду?

Рекальдо похолодел.

– Почему вы спрашиваете? – осторожно спросил он.

– О, просто так.

– У меня сложилось впечатление, мистер Магро, что на звание яхты не дает вам покоя, – не отступал Рекальдо.

Американец замолчал, а когда заговорил снова, каждое слово пришлось тащить из него клещами.

– Поинтересовался, и все. Так звали ее единственную дочь которая в результате несчастного случая получила сильную травму головного мозга. Такая ассоциация расстроила бы Эванджелин.

– Вот как? Когда вы сказали «получила сильную травму», что вы имели в виду? – Лицо сержанта ничего не выражало.

– Насколько мне известно, ее развитие осталось на уровне трехлетнего ребенка. Она была умственно отсталой.

– Была? Она что, умерла?

– Нет. – Муррею явно не хотелось отвечать. – Она долго находилась в нью-йоркском приюте. Эванджелин редко о ней рассказывала.

– Находилась до недавнего времени, – поправила мужа Грейс, и Рекальдо заметил, как вспыхнули ее щеки. – А как вы думаете, почему я возмущаюсь?

– Да, – с неохотой признался Муррей. – Грейс права: это еще одна причина, почему мы здесь. Эванджелин хотела, чтобы мы познакомились с девушкой.

– Чушь! – перебила его жена. – Она хотела, чтобы мы получили в наследство ее ребенка? – Грейс повернулась к Муррею и, словно не в силах сдержаться, продолжала, не обращая внимания на полицейского: – Как ты мог так поступить? Какого дьявола принял на себя роль опекуна ненормальной девушки – женщины, – даже не посоветовавшись со мной? В голове не укладывается!

– Но… она полностью устроена. Нам ничего не придется делать… Эванджелин просила меня об одном: чтобы в приют, где содержится Алкиона, поступало достаточно средств. Ты тут вообще ни при чем. И ведь сама же настаивала, чтобы тебя познакомили с девушкой.

– Ушам своим не верю! – возмутилась Грейс. – Нельзя быть таким наивным! Где ты витал все последние годы? Не слышал: приюты закрываются, а больных выбрасывают либо к родственникам, либо прямо на улицу?

– Здесь все иначе, это ирландский монастырь. Эванджелин говорила, что монахини очень привязаны к своим подопечным.

– Ах, она говорила? Бог ты мой, хотелось бы знать, как часто она сама туда наведывалась. Случайно, не сообщила, какого возраста там монахини? Наверное, наплела, что все, как одна, рвутся исполнять призвание свыше. А монастырь ломится от непомерного числа розовощеких ирландских девушек, которые бегают от койки к койке и с ангельскими улыбками предлагают судна? Она тебя использовала, Муррей! Использовала нас обоих!

– Прекрати! – взорвался американец. – Замолчи! Мне этого больше не вынести! Ты должна была высказаться, когда мы в первый раз обсуждали эту тему, или не приезжать сюда. – Он стал похож на сердитого мальчишку.

Грейс притихла. Ей явно не нравилось ссориться с мужем, особенно в присутствии посторонних.

– Извини, – проговорила она. – Мне все-таки лучше уйти.

– Нет! – Муррей Магро схватил жену за руку. – Пожалуйста, не уходи. Ты меня тоже извини. Я хочу, чтобы ты осталась.

Рекальдо огорчился. Он видел, что супруги не привыкли цапаться, и расстроился из-за того, что невольно послужил причиной их ссоры. Грейс совершенно вышла из себя. Муррею он сочувствовал меньше, американец показался ему просто капризным.

– Это все нервы, – попытался исправить ситуацию сержант. – Сильное потрясение выводит нас из равновесия. Прошу прощения. Мне следовало дождаться утра. Я ухожу. Не могли бы мы договориться о встрече на завтра? Искренне соболезную по поводу кончины вашей кузины. Мы предпринимаем все возможное… – Он осекся. Все трое одновременно поднялись. Рекальдо кашлянул. – Мне очень жаль, мистер Магро, но я должен вас просить принять участие в опознании тела.

Муррей с несчастным видом кивнул, а Грейс спросила, может ли опознание подождать до утра.

– Разумеется, – кивнул Фрэнк. – Извините, если у вас создалось впечатление, будто я намерен увезти от вас мужа прямо сейчас.

Они миновали длинный зал опустевшего ресторана и вышли в вестибюль. Рекальдо уже повернулся уходить, но решил забросить последний пробный шар, хотя сам клял себя за то, что собирался сказать.